Валерий Елманов - Алатырь-камень
– Я что-то не пойму! – выкрикнул, недоумевая, изобретатель, но конюхи уже подводили царю чалого жеребца, так что вопрос пришелся в пустоту.
Во всяком случае, Константин даже не оглянулся, торопясь к городским воротам. Следом, догоняя его, устремились Вячеслав и Николка Панин.
– А теперь слушайте меня, – негромко произнес Константин, едва они втроем выехали за распахнутые городские ворота.
Глава 18 Битва у синь-камня
– Времени у нас мало. Только-только до синь-камня добраться, а там, скорее всего, разговаривать будет некогда, – продолжал он, поглядывая по сторонам, но вокруг было все чисто и спокойно.
Белая гладь огромного Плещеева озера навевала лирическое настроение и внушала непоколебимую уверенность в том, что все будет хорошо.
Константин вздохнул и продолжил, обращаясь сразу к обоим:
– Родиона помните?
– А кто ж его не помнит, – хмыкнул Вячеслав. – Он еще в Ряжском полку у Юрко Золото при обороне города отличился.
– А потом в спецназе со мной бок о бок, – подхватил Торопыга. – От смерти меня спас в Царьграде.
– Только он теперь вроде как охрану посольства возглавил, которое уехало и до сих пор не вернулось, – припомнил Вячеслав.
– Там еще боярин Вилюй моего человечка должен был повстречать, – понизил голос Торопыга. – А ты это к чему, государь?
– Можешь не шептать – чужих тут нет, – вздохнул Константин. – А и были бы, все равно скрывать уже нечего. Нет их никого – ни Вилюя, ни человечка твоего. Айляха его кликали, так? Да и Родиона тоже нет. Умер он. – Он поперхнулся, кашлянул, но решил ничего не говорить о странных словах булгарина и продолжил: – У меня на руках умер. Сегодня это случилось. Его в степи нашли и привезли сюда. Пока едем, расскажу все, что я от него услышал перед смертью.
Оба спутника царя, как по команде, стащили с голов шапки, обнажая кольчужные капюшоны, а Константин вынул из-за пазухи и протянул Торопыге половинку монеты в одну куну:
– Это тоже он передал. И еще пайцзу. Благодаря ей он и выбрался из града ханского, когда там наше посольство резать начали.
– Что-то на него не похоже, – буркнул Вячеслав. – Не из таковских он, чтоб в стороне оставаться, когда наших бьют.
– Похоже – не похоже. Видать, ума хватило, чтобы понять – спасти все равно никого не получится, а сведения привезти надо.
– И как же он выбрался?
– О том не рассказывал – спешил главное поведать, ну а как сказал, так сразу и умер. Да это уже не важно, – досадливо передернул плечом Константин. – Теперь слушайте. Скорее всего, следили за боярином – с кем встречается, с кем разговоры ведет. Наверное, неаккуратно работал. Напали на него сразу после того, как он с твоим человеком встретился. К тому времени он уже и без того многое вызнал. Например, то, что на самом деле нет у Бату никакой вражды с братьями и все это – обычный обман. Так что это уже не обычный набег получается. Это война, Вячеслав Михалыч, – повернулся он к воеводе. – Словом, нынче же всех гонцов надо отправить. Грамоты с красной печатью, как ты помнишь, у меня в заветном ларце заготовлены. Ну а тех, кто на учебе под Воронежем, – в первую очередь, а то есть у меня опасения, что те, кого мы в степь отправили, не справятся. Сдается мне, что этой зимой либо мы монголам хребет переломаем, либо… – договаривать он не стал.
– А сведения-то точные? – спросил вконец растерявшийся Торопыга. – Не получится так, что…
– Не получится, – отрезал Колнстантин. – Гонца Вилюй не отправлял, потому что хотел до конца убедиться в том, что узнал. Скорее всего, он собирался это сделать сразу после встречи с Айляхой, но – не дали. Только боярин с Родионом был, а они же не знали, что тот такой шустрый. Словом, он ворогов и в темноте учуял, только поздновато. Сам-то от стрелы увернулся, а Вилюя тут же уложили. Ну а дальше пошло-поехало. Пятеро их было, да все там и полегли.
– Спецназ, – протянул Вячеслав. – Семь лет, как он из него ушел, а навыки остались.
– Когда он убедился, что Вилюю помочь уже не в силах, бросился в темноту за Айляхой, чтоб предупредить, но и тут самую малость не успел. Подранили Айляху, причем здорово. Добить, правда, не смогли – Родион помешал. Рядом с Айляхой еще трое монголов легло. Потому тот и доверился нашему спецназовцу, да и терять ему нечего было – умирал уже. Так вот он рассказал, что незадолго до их встречи хан Бату ездил куда-то высоко в горы. Айляха его и сопровождал. Он ведь в личную охрану, в кешиктены выбился. В горах же этих то ли шаман, то ли злой колдун живет, словом, большая скотина. И был у них с Бату разговор. Что в награду пообещал колдуну хан – неведомо, а вот слова самого шамана о том, как погубить Русь, Айляха хорошо запомнил.
– А вот с этого момента поподробнее, – попросил Вячеслав.
– Не выйдет, – вздохнул Константин. – Говорю же – умирал Родион. Сказал лишь, что колдун повелел прежде всего уничтожить синь-камень, который лежит у большого озера. Стоит с ним совладать – и все. Руси конец настанет. Не сразу, конечно, но…
– Почему это? – возмутился воевода.
– Не знаю, – вздохнул Константин. – Может быть, потому, что вместе с этим камнем кое-какие людишки из этого мира тоже исчезнут, – намекнул он. – Но это только мои догадки.
– Неужто эти людишки так для Руси важны, что она без них с ворогом окаянным совладать не сможет? – усомнился Торопыга.
Вячеслав многозначительно переглянулся с Константином и философски заметил:
– Всякие людишки бывают. – И уточнил: – А каким же образом погубить?
– А вот тут уж я тебе ничего не скажу, потому что и сам не знаю.
С этими словами Константин спешился и с уважением прошелся вокруг синевато-серой шершавой глыбы. Даже в этот пасмурный зимний день, несмотря на легкий, хотя и начинающий усиливаться снежок, она оставалась чистой, будто возле нее был поставлен какой-то невидимый уборщик. Снежинки не таяли на его поверхности – они просто не долетали до нее, незаметно теряясь в воздухе.
– И ради этой сказки весь переполох устроен? – недоверчиво поинтересовался Торопыга. – Мало ли что умирающий в бреду поведает. Нет, про ханский обман – оно конечно, а вот колдуны, синь-камень…. Сам посуди, государь, ну откуда здесь монголам взяться? Пусто кругом.
– Я бы не устраивал, но вот беда, – развел руками Константин. – Родион сказал, будто колдун ругался на Бату за то, что тот послал таких жадных воинов в тот раз. Если бы они самовольно не изменили свой путь, то еще тогда все было бы кончено, а из-за их глупости пришлось ждать столько лет.
– Ну и что? – недоуменно нахмурился Торопыга.
– Всеведа вспомни, – посоветовал Константин. – Тысячный отряд монголов прошел почти до Рязани, как нож сквозь масло. А теперь представь, что было бы, если бы их не встретил Всевед. В июле броды на Оке сыскать – раз плюнуть. Дальше Мещера, а это глушь еще та. Коней в поводу, и не спеша потопали прямым ходом к…. С трех раз догадаешься? И я не сказал еще одно. Колдун предупредил Батыя о том, что все это должно произойти до дня Карачуна, а самое лучшее – именно в этот день. Сразу оговорюсь, речь его была сбивчивой. Может, я чего-нибудь не понял и зря всполошился, но уж больно все сходится. Прямо как в мозаике.
– А день Карачуна сегодня, – негромко откликнулся Николка, задумчиво поглаживая рукой камень. – На нем хорошо топор точить, – похвалил он синеватую глыбу. – Вон какой шершавый. Ежели его распилить, то столько точил получится, что… ой! – отдернул он руку и пожаловался: – Колется.
– А ну-ка покажи, – заинтересовался Константин.
– Да пустяшное дело, государь, – засмущался Торопыга. – Даже руда не выступила.
– Давай-давай, показывай, – поддержал Вячеслав, мгновенно поняв, чего именно хочет друг.
Руку Николки с маленьким черным пятнышком, еле видимым на среднем пальце левой руки, они разглядывали чуть ли не минуту, затем переглянулись между собой.
«Обычный электрошокер, причем очень слабенький», – говорил взгляд воеводы.
«Только откуда здесь динамо-машина?» – вопрошали глаза Константина.
– А по-моему, Родион все-таки что-то напутал, – задумчиво произнес Николка. – Ну какие тут могут быть монголы? – Он плавно обвел засыпанные свеже-выпавшим снегом окрестности озера. – Нешто мои люди меня не предупредили бы? Тогда выходит, что и они и я зазря твой хлеб-соль едим. Верно я говорю, Вячеслав Михалыч? – повернулся он за поддержкой к воеводе.
Тот в ответ неопределенно пожал плечами и посоветовал:
– А ты все же получше всмотрись. То ли мне мерещится, то ли в глаз что-то попало, но какие-то черные точки в кустах промелькнули. Вон, пригорочек впереди. Сдается, он повыше камня будет, так ты до него доскачи и глянь, – посоветовал он добродушно.
Едва Торопыга удалился, как Вячеслав взволнованно повернулся к другу. Солидная важность верховного воеводы всея Руси мгновенно слетела с него, и на Константина смотрело лицо юного спецназовца. А сквозь волнение уже проглядывала прежняя, столь хорошо знакомая Константину по былым годам, лихость и бесшабашный задор:
