Эльфийский бык 2 - Карина Демина
— Представляешь, этот гад в лес сбежал! Я на него Алёнке нажалуюсь… и ты, Ань, нажалуйся… а то я ненадолго тут. Бера и вправду проводить надо, чтоб не заплутал. Но потом вернемся, правда, если на курган, то долго выйдет…
— Ты бы переоделась, — проворчала Маруся, не зная, что ещё сказать.
— На себя посмотри, — Таська отмахнулась. — Хотя… ты ещё фоток наделай. Вань, тут же люди вокруг, это считается?
— Ещё как считается… — Иван улыбнулся. — Бер, может, с вами…
— Да не, — мотнул головой Бер. — Мы ж так, перетереть о том, о сём… туда и обратно.
— Мама сказала, чтоб на курган отвела. А там уже не наши земли и лучше и вправду ночью… Марусь, не стой столбом… в общем, мы пошли, а ты тут давай, за хозяйку.
Вместо корзинки всучили стопку тарелок.
— Я помогу, — робко предложила Анна. — А у вас действительно поле конопли есть? Синей? Эльфийской?
— Есть.
— А вы уже контракты заключали? Я понимаю, что это не совсем вовремя, но… дело такое…
Анна забирала тарелки с вершины стопки и расставляла на столах, которых вот только что не было, и вот уже они появились.
— … мой род готов дать рыночную цену, если содержание активных веществ более-менее соответствует. И я завтра проверю, если вы не возражаете… и мы могли бы подписать контракт. У меня хватит полномочий.
— На коноплю? Зачем она вам?
Вокруг ходили какие-то люди, с которыми Маруся знакома не была. Носили корзины и ящики. И кто-то резал хлеб, кто-то пластал сало…
До Маруси донёсся запах жарящегося мяса. И вправду шашлыки. И гитара уже звенела вовсю. А потом Нита, обычно тихая, самая неприметная из девочек, запела вдруг.
Звонким-звонким голосом.
Надо же. Маруся и не знала, что Нита умеет.
— Так… масло… — ответила Анна. — Или экстракт из сухого сырья. Только надо, чтобы экструдировали правильно. Но если свежее, то масло. Для косметики.
— Косметики?
Маруся чувствовала себя полной дурой.
Ну конечно, запах.
Крем.
Тот крем, который они с Таськой купили маме в позапрошлом году. В городе. В лучшем магазине. Их уверяли, что крем по эльфийскому рецепту и пах он волшебно. Ей ещё казалось, что никогда-то она этого запаха не забудет… а забыла.
— Ну да, вытяжки из эльфийской конопли очень популярны, хотя и дороги. Мы закупаем обычно там, но… квоты… и цена… и в целом там сложностей хватает. Почти всё международные концерны перехватывают, типа у них долгосрочные контракты и всё такое, а нам крохи достаются. И если у вас конопля есть…
— Конопля есть, — эта девчонка окончательно перестала раздражать. — Но… понимаете…
— Лучше на «ты».
— Понимаешь… она ведь может и не согласиться. Да и коровы у нас её едят.
— Коноплю? Синюю? Эльфийскую? — в глазах Анны читался ужас.
— Синюю. Эльфийскую… у нас и коровы тоже эльфийские.
Ужас сменился восторгом.
— И молоко от них…
Анна тихонько пискнула и шёпотом, словно боясь, что их подслушают, спросила:
— Продашь?
— Молоко?
— И молоко… хотя… тут ещё надо смотреть, с чем его мешать и получится ли стабильный состав сделать. Но коноплю… если хоть немного соответствует… ты просто не представляешь… это прорыв!
— И сколько вы готовы платить? — Маруся сунула тарелку в руки проходившему мимо парню, правда, водяничка тотчас перехватила и глянула этак, с укоризной.
Нечего чужих потенциальных женихов прикармливать.
— Смотря за что. Масло — самое дорогое, но его ещё отжать надо… но можно просто сухое, листья там, стебли… соцветия дороже потянут. Если живым сырьём, то… — Анна помялась, а потом назвала цену.
И добавила:
— Это честная! И спроси Бера, он наш род знает. Поручится!
А Маруся замерла.
С остатками тарелок. Это же… это…
— Вообще, конечно, можем и не потянуть, — призналась Анна. — С ходу-то… но если будет договор, то возьмём кредиты…
— Договоримся.
Выдохнуть.
И… и если всё так, то… с долгами есть шанс рассчитаться. Не сразу, конечно, но проценты закроются… и часть основного долга потихоньку гасить. За года три-четыре при хорошем раскладе вовсе избавиться можно. Или хотя бы дотянуть до окончания контракта на сыры.
— Завтра, — сказала Маруся решительно. — Завтра поедем и посмотрим…
Должно же им повезти?
Хоть когда-то?
Хоть в чём-то. Только Ваньку надо будет взять, пусть поинтересуется, насколько конопля не против будет сырьё поставлять…
Она огляделась.
И не обнаружила Ивана. Хотела обеспокоиться, но тут гитара заиграла что-то развесёлое, а её поддержал баян. В руку Марусе сунули стакан и голос Сабурова прогудел:
— Медовуха! Батя разрешил… для девиц.
И Анне выдали, велев:
— Пей…
А она отказываться не стала. И Маруся тоже. И вправду, смысл тосковать, когда смысла никакого нет. На последней тарелке, которую она в руках держала, сам собой появился шашлык.
И хлеб.
Пучок зелени, который Анна задумчиво жевала.
— Весело тут у вас, — сказала она.
Медовуха была лёгкой и сладкой, и почему-то вдруг в душе тоже стало легко, появилась непонятная уверенность, что всё-то наладится.
Обязательно…
— Ты себе не представляешь, насколько… — Маруся взяла веточку петрушки.
А гитара зазвенела по-новому, оказавшись в руках Невиды, впервые за долгое время вышедшей из тени. Волосы водянички отливали прозеленью, а с прядок капала вода, и значит, лето ей отведено последнее. Невида подняла голову и, поймав Марусин взгляд, улыбнулась. А пальцы побежали по струнам. И разве может гитара вот так, звенеть, что молодой ручеёк.
— Хоровод! — хлопнула в ладоши Рада и крутанулась. — Хоровод, хоровод…
— Что… — Анна только и успела поставить тарелку на стол, как её захватили, закружили, утянули. И Марусю тоже. Загудела, отзываясь, земля. И сила её пробудившаяся напоила травы.
Будут зеленеть.
Будут тянуться к солнцу.
Земля, она такая, возьмёт и смех, и слёзы. И надежды, чаяния, страхи. Всё-то, только танцуй, спеши, ступая шаг в шаг, не разрывая сплетённых пальцев.
И не думай…
Разве что взглядом можно найти того, кто тоже ищет тебя, перебирая в хороводе девиц, словно бусины в ожерелье. Пусть кажутся одинаковыми, но нужна одна-единственная, особая. И по лицам видно, что среди этих, чужих да незнакомых, есть те, кого водянички зацепили.
А стало быть, может, и сладится…
И за них радостно.
А за себя… взгляд поймал взгляд. Маруся
