Черный Рассвет (СИ) - Зиненко Сергей
— Нет… — опустошённо ответил Амен, — он не погиб.
Напряжение зависло в воздухе. Амен обречённо смотрел на бутылку. Аватар громко шмыгнул носом.
— О-о-о, так ты ещё и морозной пылью балуешься, да? — с издёвкой сказал Вахид.
— Оставь своё нравоучение для парня, Вахид. Я слишком стар, чтобы ты воспитывал меня, как подростка, — Амен сморкнулся в бумажный платок.
— Так как, Амен, пойдёшь со мной? Я дам тебе новую цель, и уверяю, наши противники сильны. Сильнее, чем ты можешь себе представить… Я помогу тебе развеять свою скуку. Пять лет Амен, я хочу заполучить только пять лет твоей жизни, — свои слова Диармайд подкрепил дурным глазом, его могущественное внушение пробилось даже через наркотическое воздействие, проняв Амена до основания.
— Ловлю тебя на слове, парень. Если ты не выполнишь обещание — я тебя убью, — Амен облегчённо выдохнул.
— Все вы мне угрожаете… — неожиданно весело ответил Диармайд.
— Осталось последнее, отведи меня к Эхнатону, — Диармайд сейчас здорово рисковал, но он очень хотел осуществить внезапно возникшую идею. Дурной глаз должен был справиться с аватаром, хоть на короткое время, если он всё же предаст.
— Зачем? — с тревогой спросил маг земли.
— Надо. Он ведь за этой дверью, да?
— Лиз, — Диармайд повернулся к де Пейн, — ты остаёшься здесь. Я не думаю, что у него в комнате безопаснее, чем во дворце.
— А-а-а, она маг крови, точно, — пьяно засмеялся Амен, — а я и не сообразил… — он с трудом поднялся на ноги, не в состоянии ровно стоять. Для баланса пьяному магу приходилось опираться на дверь. — Ты прав, ей лучше не идти. Впрочем… ты сам сейчас всё увидишь.
Амен вздохнул, очень громко, на металлической двери из изменённого золота и серебра появилась испарина. Он схватился за ручку и замер. Прошла минута, две, пять.
— Может хватит уже!? — бас Фарука прозвучал, как пушечный выстрел.
— Ты его убьешь? Да? Зачем? — Амен глубоко дышал, в такт выдоху на металле оставались следы.
— Не я. Его смерть — это то, ради чего я привёл Луку, Фарука и Вахида. Они должны увидеть гибель человека, из-за которого провели в Дуате так много времени. Нет, не так, я хочу, чтобы они это увидели, — кровожадно улыбнулся Диармайд. На покрытой орнаментом двери его отражение выглядело очень странным, искажённым, нечеловеческим. Пара горящих глаз в отражении выглядела особенно странно и гротескно.
— Ладно… всё равно я сделал всё, что мог. Наверное его уже не спасти… — оправдался Амен. — Элизабет, спрячься за поворотом, если не хочешь, чтобы тебя обожгло светом.
Массивная дверь открылась плавно и беззвучно. Диармайду пришлось зажмуриться, настолько ярким был свет. Даже расширенные до предела зрачки не могли выдержать его. Сам Амен заранее прикрыл глаза рукой.
Внутри было пусто, совсем. Никакой мебели, никаких окон, только просторная комната, двадцать квадратных метров, не меньше. По центру мелкий водоём, сантиметров тридцать-сорок в глубину, наполненный насыщенной маной водой. Жидкость была ярко-голубого цвета, при этом сохранившая свою прозрачность. Стены, потолок и пол сделаны из сверкающего светом золота. Они были покрыты орнаментом из египетских иероглифов, нечитаемых, очень древних. В дальнем конце комнаты просторная кровать, заваленная разнообразными подушками. на ней сидел лысый мужчина, пронизанный венами, по которым текло расплавленное золото. Его полные света глаза смотрели в пустоту.
— Не слышу. Я ничего не слышу, — шептал он. Голос фараона отражался от стен, многократно усиливаясь. Он продолжал шептать одно и тоже, оставляя ногтями на бёдрах длинные порезы, его кровь была действительно золотого цвета. Он казался истощённым и опустошённым, красная кожа посерела и покрылась струпьями.
— Так это о нём ты спрашивал? — неожиданно засмеялся Вахид.
— И давно он уже в таком состоянии?
— С весны. Я первым делом понадеялся, что ты сможешь мне помочь, но…
— Да, я не могу лечить от внушения, тут мог помочь разве-что маг разума. Но где ты найдёшь мага такой силы… им не дают обрести достаточную мощь. И не без причины, — Вахид выглядел довольным. Диармайд не ожидал от старика такой кровожадности. Похоже старые обиды ещё не забыты… оно и к лучшему.
— Сделай это быстро, — дрожащим голосом попросил Амен.
— Я, я, я! — закричал Лука, — давай я вспорю брюхо этому выродку! Я хочу его убить, порвать на куски, смешать с говном! — ореховые глаза Амена вспыхнули, Лука попятился, при этом ни капли не снижая свою остервенелость.
— Нет Лука, это сделаешь не ты, — ровным голосом сказал Диармайд.
— Я? — удивился Вахид.
— Нет, Вахид, никто из вас… — Диармайд улыбнулся собственным мыслям, — Мел, дай кинжал.
Диармайд протянул руку беловолосой красавице. Мелисса не колеблясь достала из ножен, прикреплённых к голенищу сапога, длинный узкий кинжал.
— Убей его, — он протянул Амену клинок, покрытый витым орнаментом.
Он застыл неподвижно. Наркотик взял свое и снова нарушил его координацию, заставив аватара шататься, как молодое дерево на шквальном ветру.
— Нет, нет, у-у, я не могу, — энергично закачал головой он, сделав несколько шагов назад, подальше от Диармайда.
Присутствующие с восхищением смотрели, как аватар пятился от Диармайда.
— Ты сделаешь это куда быстрее и гуманнее, чем кто либо из нас. Более того, я хочу, чтобы ты сделал это. Ты сделаешь это! — когда Диармайд сказал последнюю фразу, его глаза загорелись, внушая страх в сердце одурманенного мага.
— Я сказал ты убьешь его! — внезапно закричал Диармайд, из-за чего все присутствующие вздрогнули.
Амен взял кинжал дрожащей рукой. Металл казался обжигающе холодным, а оружие невообразимо тяжёлым.
— Ты должен сделать это, — Диармайд встал у Амена за спиной, говоря тихо, так, чтобы только он мог его слышать, — ты должен освободиться. Убей его. Отбрось скуку. Обещаю, позже, ты будешь меня благодарить, — каждое сказанное слово сопровождалось вспышкой змеиных глаз.
Амен задрожал. Он сделал один небольшой шаг к кровати, протянув ступню по полу из изменённого золота, ярко сверкающего под его ногами. Каждый новый шаг был немного больше предыдущего, немного увереннее и твёрже. Амен надеялся, что путь до кровати продлится вечность, что когда он дойдёт — что-то изменится.
Эхнатон сидел у края, шепча одни и те же фразы. Когда Амен оказался рядом, он поднял на него поблекшие глаза, когда-то их свет был настолько ярким, что способен был прожигать металл, а сейчас…
— Я не слышу, — сказал он Амену ослабевшим голосом, — я ничего не слышу. Он молчит. Что мне делать?
— Ничего… — тихо сказал глава меджаев, — сейчас всё закончится.
Он напитал кинжал своей маной, заставив её источать слабый, едва различимый свет и перерезал Эхнатону горло. Его ткани были плотными, магу приходилось прилагать много усилий, чтобы резать плоть. Кровь фараона оставляла на его руках ожоги, словно она была и не кровью вовсе. А Эхнатон всё это время смотрел в плачущие глаза своего верного слуги и пытался повторять одни и те же фразы: «я не слышу его», «он не отвечает». Удар за ударом он рубил шею фараона, пока не отделил голову от тела. А затем рухнул на землю, уставившись на свои позолоченные руки. Едкое вещество обжигало его кожу, но Амену было плевать. Его вырвало.
— Славно, — одобрительно сказал Диармайд, похлопав его по плечу, — хорошая работа. Столько страсти… я всегда видел это в тебе, — словно издеваясь сказал он.
Диармайд забрал у Амена кинжал и вырезал кристалл из груди мага. Было очень трудно. Невероятно устойчивая к повреждениям плоть мага поддавалась очень неохотно. Но у мертвеца больше не было собственной воли и он не мог защититься от магии смерти. Поддавшись разложению, плоть Эхнатона размягчилась и Диармайд смог достать кристалл.
— Вот теперь всё, — радостно сказал Диармайд, — ах да, Амен, у Эхнатона случайно нигде не завалялось радужного лотоса? Мне очень надо, — лучезарно улыбнулся парень.
* * *
