Между двух огней - Ande
— Хм. Я вообще про это впервые слышу. Барон, вы не знаете, кто это такое трепло?
— Перестань, Кольцов. Весь Париж знает, что ты ревнуешь княжну к послу. И из опасений не хочешь в Бразилию.
— Дамы, не слушайте его. Я опасаюсь оставить страну без дипломатии. Не самому же послом Бразилии становится!
Потом я рассказал, в основном Эльзе, что пересидеть, и потренироваться в модных изысках на беззащитных Аргентинцах — отличная мысль. Просто нужно к ней привыкнуть. А уж то, что у Модного Дома Скиапарелли есть такая мощная поддержка как барон Мейдель, и вовсе должно её успокоить.
Ночью Наташа уткнулась мне носом в шею, и сказала:
— Ты же там не долго будешь, Ванечка?
— Куплю дом и вернусь.
— Мне страшно.
— Не переживай, солнце. Все будет отлично!
— Как может быть все отлично, если мой мужчина безответственный, легкомысленный, самонадеянный болван. Еще и бабник.
— Про бабника я еще не слышал.
— А я только что добавила. Что бы ты понял всю глубину моего отчаяния.
— Поехали со мной?
— Ванюш, я же только мешаться буду.
— Поехали вдвоем.
— Я тебе сожру пока мы будем плыть еще только туда. На обратном пути буду глодать кости.
— Подумаешь, зато тебе будет весело.
— Нет. Давай уж через полтора-два года. Уеду в эмиграцию. Все будет интересно и внове. Ты пока без меня сплавай.
— Вернусь с бородой по пояс. В шкуре пумы на голое тело.
Глава 40
В конце двадцатого века русские полюбили Лондон не потому, что прятали там деньги. Для этого есть места и получше. Дело в том, что там можно было жить жизнью обычного человека, не заморачиваясь охраной, и прочим эскортом. Обладатель миллиардного состояния, одиноко едущий в лондонском такси — банальнейшая картина. Жизнь в Лондоне организовалась так, что никому не интересно, кто там бродит по улицам. А преступность низкая. И русские богачи не упускали возможности просто пожить, не в окружении охраны и персонала, а в качестве обывателей. Причем обывателей именно мегаполиса. В Швейцарии, к примеру тоже всем на всех плевать, но — провинциальность и ленивая скука, без яркой ночной жизни, и знаковых культурных событий.
Перед второй мировой ту же роль играет Париж. Любой богач планеты, приехав сюда, совершенно спокойно гуляет по бульварам, и никому до него нет дела. Как я заметил, даже сэр Энтони Ротшильд передвигается по городу в авто с водителем и секретарем. И все. Ни машин сопровождения, ни перекрытия перекрестков. Времена конечно патриархальные, но и местная жизнь утроена так, что нет особых причин для беспокойства. Более-менее серьезная преступность кучкуется вокруг Монмартра с его туристами, и запретными развлечениями, и в предместьях. А в кварталах буржуа и знати, и вовсе покой и благодушие. Понятно, что в острых ситуациях в Париже любой найдет и охрану и специалистовпо защите. Но без повода осложнять себе жизнь нет никакого смысла.
Собираясь надолго уехать, я решил нанять Наташе водителя. — Только, Наталья Викторовна, хозяйка и шофер это настолько банально, что хуже только хозяйка и садовник. Ой-ой. Я и на такси отлично доеду. Все эти эмигранты, Наточка, и так считают что я с тобой только из за твоих денег. А если ты будешь ездить на такси, мне начнут сочувствовать. Скажут, обеднела Вяземская, даже на машину с водителем денег нет, не повезло тебе, Кольцов. То есть ты, Ванечка, не обо мне заботишься? Это называется — имидж. Образ удачливого соблазнителя мне дорог. Вот бросишь ты меня, а все дамы вокруг знают, что против меня не устоять. Значит, Кольцов, водитель должен быть не старше сорока, спортивный, остроумный и галантный. Ну и где же я тебе найду еще одного меня?
Вообще-то, этими разговорами я старался откосить от посещения светского раута у Наташиной мамы. По дороге не работу меня поставили в известность, что мы сегодня вечером идем на прием. Попытка заболтать девушку и съехать на базаре не удалась. Помня о том, что она любит танцевать, я искушал её посещением Ля Куполь, и настоящим джазом из Америки, но не преуспел. Расстались недовольные друг другом. Приехал домой и отключил телефон.
Нужно все обдумать, с этой Аргентиной. Савва, словно боевой конь, закусил удила и принялся готовить экспедицию. Мейдель с ним ругался и ездил в институт Пастера как на работу. Нормально все, Вань. К нашему возвращению, я думаю, они нам родят технологию. Герен уверяет, что есть даже несколько вариантов.
Мы с Марком склепали еще один джип, и своим ходом съездили в Ле Ман и обратно. Нам обоим понравилась получившаяся машинка. Но и с ней все непонятно. Даже с названием. Все с недоумением отнеслись к слову джип. Марк сказал, что авто можно назвать «voiture» — внедорожник. Но ему больше нравится «tout terrain» — вездеход. Назвать модель — Тутти, а? Тут я как-то завис.
Перевел разговор на создание конструкторской документации (КД), и детальной спецификации. И вообще, технологических карт, для конвейера. Решили разведать обстановку. Марка очень впечатлила компания Ситроен, на голубом глазу стырившая нашу идею. Поэтому все нужно правильно оформить, Айвен. Я переговорю тут с конструкторами. Может найду парочку безработных. Я вспомнил, что в Италии недавно создана Carrozzeria Pinin Farina, ставшая в будущем легендарной Панинфарной. Подумал, что будет забавно заказать у них под ключ завод по производству вездеходов. Записал для памяти.
Обо всем этом я размышлял, пытаясь для себя сформулировать цель экспедиции. По большому счету, дом можно купить и отсюда. Но нужно осмотреться на месте. Ехать сразу в Штаты будет не лучшим решением. Очень жесткий рынок, и очень дорогой входной билет. Байки про страну возможностей оставим детишкам. Да, штаты идеальны подниматься из низов. Когда ты по наитию, или божьим попущением находишь новую тему и начинаешь её разрабатывать шаг за шагом, у тебя все шансы. Но когда ты заходишь на штатовский рынок с деньгами и темой… Вспомнился московский приятель из нулевых. Пытался производить совершенно невиданную и очень востребованную в штатах приблуду. Не успел оглянуться, как еще в пяти штатах
