Федор Вихрев - Третий фронт
— А за что прозвище он заслужил?
— Да кто-то из кадровиков сболтнул по пьянке — мол, Лемке, когда-то в был в Египте. И ругательство у него ещё есть — самое любимое: «Крокодилы вы, сукины дети, крокодилью вашу мать!»…
…Хельмут Лемке разослал по ближайшим деревням своих «партизан» — создав таким образом ловчую сеть и засел в Кобрине, чутко держа сигнальную нить, как паук в укрытии. Всему личному составу было строжайше приказано — «В бой вступать только в крайнем случае! В любом случае брать живых пленных! В отношени гражданского населения никаких мер не предпринимать!» — начальник ГФП решил — лучше перестраховаться, чем потом в очередной раз докладывать начальству о провале ещё одной операции. Толстяк Талленбаум тряс своих полицейских, выясняя — где, когда, как видели или слышали про «партизанен» — тем же занимался и Ланге, но уже со стороны СД — осведомители, следствие по политическим делам, работа с военнопленными из лагерей.
А солдаты подразделения Шиллера, прячась по укрытиям, проклинали про себя все на свете — местные болота, свое начальство, «…муттер унд фатер…» своего оберлейтенанта — и себя самих, когда выбрали такую незавидную профессию. Впрочем, не сильно усердствуя — говорят, у саперов еще хуже. Они не вылезали из здешних, угрюмых и коварных болот.
Мрачные же полещуки, волками глядящие в спину, и внешне индифферентные, не сильно улучшали моральный климат. А стреляли в этих краях много, с охотой и часто. Особенно невезучие, случалось, подрывались на «авось» поставленной кем-то мине, или гибли от пули или ножа…
Назойливое жужание самолета-разведчика все же сыграло свою роль — Отто Шиллер так и не заснул, отчего был вскоре вознагражден — еле слышный шорох не прошел мимо внимания, — насторожившись, командир осторожно глянул в щель укрытия, стараясь определить источник шума. Сначала ничего не было видно, но звук повторился и из болотной хмари постепенно протаяли человеческие силуэты, осторожко идущие по лесу, выходя чуть левее затаившихся парашютистов. Отто кусал губы, лихорадочно решая дилемму — если пропустить их, то судя по их передвижению, они выйдут к дороге незамеченными и легко пересекут её — очередной патруль жандармерии только что промчался по ней в сторону Малориты. Задержать — бой чреват большими потерями — правое крыло засады вынуждено будет подтягиваться ближе, из-за опасения попасть в своих.
«Чертовы большевики, ну что стоило вам выйти правее, или чуть позже!» — мысленно простонал оберлейтенант, пытаясь найти выход из патовой ситуации и смотря, как русские почти минуют засаду…
Но некто могущественный — имя которому Случай, уже бросил груз на чашку весов Равновесия — первый из призраков, уловил что-то рядом, и резко выбросил руку с растопыренными пальцами над плечом, разворачиваясь направо. Диверсанты рассыпавшись, залегли, выставив стволы в разные стороны — четкие и уверенные действия невольно оценили ближайшие к засаде солдаты, нервно напрягшись в своих лежках — до этого обжитых и удобных, и внезапно понявших — как быстро подобные укрытия становятся не менее уютными могилами.
Томительно и выматывающе потянулись минуты ожидания — кто кого, безжалостная игра на обнаженных нервах, как последняя партия в покер — когда на кону родовое поместье. Но здесь ставки слишком велики — своя и чужая жизнь…
…все произошло так внезапно и неожиданно для обеих сторон — уже Шиллер принял нелегко давшееся ему решение — пропустить диверсантов мимо, и пойти следом, выждав удобного момента. Русские же, не заметив ничего подозрительного, медленно начали продвижение дальше, и один из них, привстав на колено, поднес сложенные лодочкой руки ко рту, явно собираясь подать сигнал кому-то ещё. Отто поплохело — представив, что было бы, начни они операцию немедленно — стиснув зубы, оберлейтенант провожал уходящих диверсантов взглядом, смотря краем глаза…
И принес же черт этого дятла! Вздумалось птахе прилететь именно сейчас, и именно на ближайшее дерево! Нимало не смущаясь присутствием людей, любитель червяков деловито проскакал по облюбованному участку коры и… забарабанил изо всех сил, — резкая дробь, как молот, тяжко рухнула на хрустально-морозную тишину.
У кого первого из засады не выдержали нервы — тайна, покрытая мраком — сухо и раскатисто бахнул выстрел винтовки, и кто-то из русских, споткнувшись, тяжело упал в траву.
— ……!…!……………! — выдал командир парашютистов, понявший сразу смысл загадочного русского выражения «Prishel pisdetc!!», таиться уже не было смысла, он выдал трель из свистка — приказ оттянуться от места схватки. В ответ хлестко, злобно-отрывисто зачастили ППД диверсантов, моментально залегших, и застучали СВТ.
Им вторили МП-шки и карабины немцев…
— А-а-а-а-а, — заорал кто-то из немцев, неосторожно высунувшись, и сходу получивший пулю в живот, остальные, прижатые редким, но точным огнем, залегли, остервенело огрызаясь. Шиллер издал ещё одну трель, призывая пулеметчиков — но тут с болота гулко залязгал «Дегтярев». Одна очередь скосила пулеметный расчет, вторая прошлась по залегшим десантникам. Кто-то из русских, лежа, на звук, бросил поочередно две гранаты — одна упала среди деревьев, не причиняя особого вреда, зато вторая нашпиговала осколками Отто…
Бой сразу распался на отдельные очаги, прижатая огнем «Дегтярева» правая группа вжималась в землю, левая пыталась сманеврировать, зайти в тыл русскому пулеметчику — отвлекали внимание на себя, стреляя, и последовательными перебежками придвигаясь к болоту. Русские потихоньку оттягивались от места засады, рассчитывая оторваться…
Возможно, повезло бы диверсантам, если б не еще один пулеметный расчет, оставленный на всякий пожарный позади основной засады — как в воду глядел покойный оберлейтенант, прошедший Нарвик и Крит — и всегда припасавший козырь в руках. Если бы не они — немало полегло бы десантников…
Когда подоспели жандармы — было все кончено. Злые парашютисты собирали убитых и раненых, пленных не было — пулеметчика взять не удалось, остальные же русские, зажатые в угол, стреляли до конца. Разъяренные же смертью командира и многих сослуживцев немцы особо и не стремились брать кого-то живым…
— Невзирая на все усилия, нам так и не удалось ликвидировать угрозу тылам войск. В ходе столкновений с подвижными группами противника наши оперативные подразделения несут потери — в частности, сильно пострадал взвод оберлейтената Шиллера — убит он сам и 10 нижних чинов. 7 человек получили ранения различной степени тяжести. При подсчете тел русских нам так и не удалось определить точное количество людей, бывших в составе разведгруппы. Но существует предположение, что кто-то из них смог уйти с места боя — в частности, не обнаружено тело пулеметчика, хотя найдены гильзы и пустой двойной диск. Неподалеку от места схватки были найдены остатки индивидуальных пакетов, плюс следы крови. К сожалению, собаки не смогли взять след — землю около места перевязки густо посыпали смесью крепкого табака и жгучего перца.
— По поводу обнаруженной нашими летчиками колонны русских, могу сообщить следующее — несмотря на то, что часть машин была разбита в результате налета, ориентировочно — середина июня — начало июля, тщательный осмотр выявил интересные вещи — часть машин аккуратно разукомплектована. Из остальных изъято все, представляющее хоть малейшую ценность, тел водителей и солдат не обнаружены, скорее всего — все убитые при налете захоронены где-то поблизости. Более того, пропуски в ряду грузовиков и бронетехники свидетельствуют о эвакуации наименее поврежденных и подлежащих восстановлению транспортных и боевых машин.
— По поводу моих «партизан» — пока никаких конкретных зацепок, только непроверенные слухи. Более-менее дела идут у одной из групп, причем на всякий случай я усилил её отделением пехоты — на них наткнулись какие-то окруженцы, вдобавок умеющие хорошо бросать гранаты. Но если бы не одна местная мадам — мы бы их все равно взяли. Дальше начался бардак — эту даму пристрелили, убили нескольких из русских — остальные было ушли, но недалеко — на них наткнулись жандармы. Группа так же понесла потери.
— У меня все, — начальник полиции закрыл папку с докладом, и слегка откинулся на спинку стула.
— Дела наши далеко не блестящи, — со вздохом резюмировал начальник ГФП, — что скажет СД?
— Опрос среди военнопленных дал некоторые, весьма интересные данные — установлено, что диверсанты появились в районе примерно в июне месяце, после начала боевых действий. Ими так же были проведены акции по освобождению отдельных групп солдат и командиров Красной Армии, препровождаемых в сборные лагеря. Из следствия по поводу пропажи конвоев с особо важными пленными генералами противника, — тут гаупштурмфюрер прервался, чтобы заглянуть в свои бумаги и еле выговорил трудные славянские фамилии — Карбышевым и Мындро, которых везли во временный лагерь — выяснено, что это тоже дело рук наших противников.
