Андрей Архипов - Ветлужская Правда
– С чего бы эти сони зашевелились?
– У баб переяславских какая-то борьба с сахарной свеклой намечается, а с вызреванием что-то не то, да и листья у многих выросли какие-то зелено-коричневые. Вот они и отправились ко мне за передельным шлаком. Я ребятам сказал готовить мельницу к помолу, а сам пошел на край болота – искать, где мы его ссыпали… Нашел, на самом краю, где бочка разбилась, только там оказался не томасшлак, а самый настоящий камень! И чем дольше стоит в сырости, тем крепче становится!
– Иди ты!
– Угу. Начали разбираться, так твой отец написал, что есть такие шлакощелочные бетоны, вот, скорее всего, это они и есть.
Тимка недоверчиво покачал головой, поежился и сказал куда-то в сторону:
– Знаешь, Вовка, а я уезжаю завтра на Выксунку, буду там школой заведовать, ну… воинской подготовкой для самых сопливых вместе с Прошкой. Мстиша с Юркой к воронежцам уезжают, а Андрейка сопровождает воеводу на Суру.
– И Андрейку к делу ставят?
– Ага! Дрюне еще Ялтая выделяют в помощь, чтобы легче было с местными черемисами язык находить. Ну и сотнику Кию так за вложенные денежки спокойнее.
– Мимо меня тоже каждый день люди идут… вверх по Люнде.
– Ты не думай, вас тут не бросят, – толкнул в бок своего друга Тимка. – С Новгорода два десятка ушкуйников вот-вот придут от Завидкиного отца, он обещал, что настоящие сорвиголовы! Суздальцы тоже на подходе, да и воевода скоро с Суры вернется – туда идти всего пару-тройку дневных переходов! Эх, там сейчас столько воев соседей вразумляет… ой-ой-ой!
– Про это знаю. Да ты не переживай, от твоего отца вчера еще одно письмо пришло, говорит, что нам в Вольное перебираться, он там все подготовил. Завидка, кстати, тоже к мерянам пойдет с кем-то из наших, доросли они уже до школы… Точнее, до железа, но Гондыр с Варашем их на полную катушку раскрутили!
– Может, и косолапого своего там встретит.
– Ага! – непроизвольно хохотнул Вовка. – Кий, кстати, в верхних острогах уже поселил своих воев, не шалят, не бузят, добро не отнимают. Если с ним все так, как ты сказал, то булгарцам до нас трудно будет добраться.
– Да, разбегаемся, – грустно согласился Тимка. – И что дальше?
– Ничего, прогоним вражин и вернемся! Зря я, что ли, фундамент тут закладываю!
– Да я не про то. Что будет дальше, годика этак через три-четыре?
– А как дядя Ваня сказал, так и будет! – Вовка махнул рукой и мечтательно зажмурился. – Повезем соль с Волги и получим чистое стекло, пойдем на Вятку, Каму и Урал, найдем там разные руды и заживем! Ой заживем!
– Да и не про это я… – улыбнулся Тимка восторгам своего закадычного дружка. – Повзрослеем мы, у каждого появятся свои интересы, хм… семьи.
– Ничего не изменится, если мы сами этого не захотим! В любом случае ты мне останешься другом… Нет! Больше чем другом! Братом по крови, как вои в Ивановой полусотне! Как воевода и его… наш дядя Ваня!
– Точно! – Тимка засмеялся, обнял своего названого брата за шею и стукнул его головой в ухо, словно бодливый бычок. – Прорвемся, Вовка! Будем жить! Надеюсь – будем!
Приложение
Уложения Ветлужской Правды
Параграф 1. Рыба гниет с головы, как и власть людская. К чему это приводит – даже глупый поймет, а умный возмутится и общий сход соберет. Если возмутится более трети общин, то правителя заново избирать, а на старого не обращать внимания, пусть бесится.
Сход же есть неотъемлемое право людей, и запрета этому нет во веки веков.
Параграф 2. Люди рождаются вольными и должны таковыми оставаться до конца жизни.
Каждый волен в выборе своей веры, ремесла и не может быть записан в холопы, какие бы долги на нем ни висели.
Такая свобода достается дорогой ценой, а потому каждый муж обязан отстаивать ее с оружием в руках, пока есть у него силы. А еще любой волен носить оружие, и запрета на это нет.
Параграф 3. Каждый человек, как издревле повелось, обязан работать в поте лица своего, как бы ни был богат или знатен. Однако не забывайте и о тех, кто по немощности или увечности своей трудиться не может! Не отказывайте в помощи нуждающимся словом и делом!
Когда сосед ваш голодает, когда на пороге вашем мерзнет сирота, а вы пребываете в сытости и благоденствии, помните – это ненадолго. Равнодушие приведет вас к тому, что вскоре вы сами окажетесь в нищете и будете прозябать у чужого порога.
Параграф 4. Живущие без чести подобны чумной нежити. Слабые, вдохнувшие их смрад, сами теряют душу. Сильные, по незнанию преломившие с ними хлеб, теряют веру в род людской.
Позвольте войти этой чуме на свой порог, и она убьет ваших детей и внуков.
И помните, что честь по наследству не передается, а потому звание воинское, как и чин воеводский, каждый должен заслужить с самых низов. Неважно, кто у тебя был в предках, важно – кто ты есть сам!
Параграф 5. Богатство немногих есть зло! Богатство многих есть добро, особенно если применять его с умом и на пользу людям.
Помните, что в могилу злато не заберешь, лишь потомкам своим завещать можно!
Помните, для кого живете и кому все оставите!
А потому, если богатство у вас есть, то не копите его, а вкладывайте в дела ваши и помогайте соседям встать на ноги, дабы не зарились они на него и не ярились на вас.
А всем остальным следует знать, что любой бунт, какой бы он справедливый ни был, в первую очередь пожирает тех, кто его возглавил, а пользуются его свершениями обычно людишки, держащиеся до поры до времени в тени.
Параграф 6. Человек без знаний все равно что гриб: хотя на взгляд и крепкий, а за землю плохо держится. Хочешь – учись, а нет, так все равно знай счет и письмо, а потому малолеток следует в школу направлять, где также привлекать к труду. Желающим же, помимо прочего, следует другие науки давать по разумению и старанию их.
А еще недорослям всем суровое воинское обучение проходить, девицам же лекарское дело изучать со всем прилежанием.
Параграф 7. Народ, уставший мечтать, умирает, как и народ, проводящий дни свои в праздном безделье. Лишь непрестанное воплощение замыслов своих оставит вас на плаву.
Остановился – умер! Не бежишь со всех ног – станешь платить дань соседям своим!
Параграф 8. В пище своей придерживайтесь заветов предков. Не кладите туда чуждые ей вещества, как бы они ни сохраняли ее или вкус улучшали, понеже больше сил потратите на лечение неожиданных болезней, вызванных ими. И все это относится ко многому, что с нашим телом соприкасается либо как лекарства многими неучами используется.
К сему отношения не имеет соль, сахар, пряности разные, но и их ешьте с осторожностью, ибо лишь пища грубая и простая пользу телу несет, а все излишества во вред. Однако не гнушайтесь новыми плодами и травами, что другие народы едят, а потому они временем проверенные.
Параграф 9. За вдыхание дыма или опиума, за принятие веселящих или дурманящих зелий каким бы то ни было образом для удовольствия своего – изгнание или смерть в пример другим. За торговлю ими лишь смерть при всем народе.
Из сего исключаются зелья для лечения тела, а также пиво, мед и слабое вино, употреблять которые дозволено лишь в малых количествах. Хмельное же еще и продавать нельзя – лишь самим себе делать, а с другими делиться безвозмездно.
Однако для воеводских людей и воев от десятника и выше хмельное под запретом вовсе, разве что сам воевода каждый раз будет разрешать сии пагубные напитки им употреблять.
Параграф 10. Закон что дышло: куда повернешь, туда и вышло. А потому исполняйте дух его, а не только слова, в нем изложенные. И если суждено менять какие-либо уложения, то переписывайте дополнительные и старайтесь не касаться основных.
Дополнительное уложение о праве голоса
Люди рождаются равноправными, а потому перед законом и обществом до конца жизни все равны. Однако же право решать на копе или ином сходе зависит лишь от того, сколь много трудов своих они потратили на благо общества.
Те, кто не в силах защищать свою землю, – не имеют голоса. Те, кто в силах, но надеются отсидеться за спиной соседей, изгоняются в чужие земли, и только малые их дети могут быть приняты обратно. И лишь немногие мастера живут по иному покону и берегутся со всем прилежанием, однако и они подчиняются общим уложениям и обучаются воинским наукам.
Если воин три года кровь проливал, то он равен тому, кто звание мастера получил или пятерых детей воспитал и в школу отдал, а потому каждый из них получает один голос. Кто десять лет в ратных трудах провел или десять детей на ноги поднял, то два голоса.
А если за кем-то недоимки или долг висит, то он лишается голоса, пока не возвратит все.
