Стоунхендж. Время для мятежника - Гарри Гаррисон
– Шесть минут девять и три десятых секунды, Лопес.
Охранник равнодушно кивнул и опустил оружие:
– Да, полковник.
– Плохо, черт побери, совсем плохо. – Человек уселся на заднее сиденье джипа. – Поехали в караулку.
Они объехали здание лаборатории, направляясь к низкому строению, не видному с дороги. Возле дома стояли люди в униформе. Они молча смотрели, как подъехал джип, и седой охранник с нашивками сержанта выступил вперед. Из джипа вышел полковник и показал на часы:
– Ваше мнение по поводу шести минут девяти и трех десятых секунды, в течение которых я шел незамеченным по лесу от дороги до объекта?
– Мне это не нравится, полковник Маккалоу, – ответил сержант.
– И мне тоже, Гринбаум, мне тоже. Я уже был на полпути к лаборатории. Нарушитель мог многое успеть за это время. У вас есть что сказать?
– Ничего, сэр.
– Вопросы есть?
– Нет, сэр.
– Совсем нет? Вас не интересует, как я прошел до самой ограды необнаруженным?
– Интересует, сэр.
– Отлично, – полковник Маккалоу кивнул, словно разговаривал с дебильным ребенком. – Но ваш интерес несколько запоздал, сержант. Ровно на одну неделю, если быть точным. Именно тогда я обратил внимание, что свежеповаленное дерево блокирует часть поля зрения одной из дистанционных телекамер. Ровно неделю я ждал, пока вы или кто-нибудь из ваших людей это заметите. Не заметил никто. Поэтому я и устроил эту демонстрацию дыры в вашей охране.
– Я обеспечу ее ликвидацию, полковник…
– Не вы, Гринбаум, а кто-нибудь другой. Вы лишаетесь своих нашивок, ваше жалованье соответственно уменьшается, а в ваше личное дело будет записан выговор…
– Не будет, Маккалоу. Плевал я на эту работу. Все, я смываюсь.
Полковник кивнул:
– Совершенно верно. Вы именно смываетесь, как дезертир. На службу вам наплевать. Прослужить в армии двадцать лет и вот так…
– Это я дезертир? Не вешайте мне лапшу, полковник! Извините за выражение. – Гринбаум, вне себя от злости, сжал кулаки. – Не на службу мне плевать, а штабных вонючек я видеть не могу. Вы главный в службе безопасности этой лаборатории, а значит, вас прежде всего должна интересовать безопасность. А вы из мелкой пакостности целую неделю молчите о дыре в охране. Мы должны работать вместе, а не играть в индейцев и разведчиков. Играйте без меня.
Он повернулся и широко зашагал прочь. Полковник молча смотрел ему вслед. И только когда сержант скрылся из виду, обратился к молчавшим охранникам:
– Письменный рапорт о происшедшем от каждого. Утром ко мне на стол. – Он махнул рукой Лопесу, приказывая ему выйти из джипа, и занял его место. – К моему автомобилю, – сказал он водителю и повернулся к охранникам. – Зарубите себе на носу, незаменимых среди вас нет. Кто залупится, как Гринбаум, вылетит следом за ним.
В джипе Маккалоу ни разу не оглянулся.
Пока джип, доставив Маккалоу, разворачивался, полковник снял плащ и положил его в багажник своей машины. Под плащом был мундир без знаков различия и орденских планок, но с серебряными орлами на плечах. Из багажника полковник достал берет, плотно надвинул его на уши, вынул черный дипломат и захлопнул крышку багажника. Несколько минут спустя он уже ехал по бульвару Мак-Артура, направляясь в город.
Поездка была недолгой. Через несколько минут автомобиль въехал на стоянку филиала окружного банка в большом торговом центре. Маккалоу запер автомобиль и вошел в банк, прихватив с собой дипломат. Визит был кратким. Не прошло и десяти минут, как он вернулся к своей машине – под пристальным наблюдением человека из черной «импалы», припаркованной через два ряда. Человек в «импале» поднес к губам микрофон:
– «Дорога-один» к «Дороге-два». Джордж уезжает со стоянки и сворачивает к югу, на Мак-Артура. Принимай его. Прием.
– Принимаю. Конец связи.
Человек положил микрофон и вышел из машины. Это был тощий блондин в непримечательном сером костюме, в белой рубашке с темным галстуком. Он пересек вестибюль наискосок и остановился перед секретаршей.
– Моя фамилия Рипли. Мне нужно видеть менеджера. Я бы хотел поговорить с ним о возможных инвестициях.
– Разумеется, мистер Рипли. – Девушка сняла трубку. – Я узнаю, свободен ли мистер Брайс.
Менеджер встал навстречу посетителю и пожал ему руку через стол.
– Рад быть полезным вам, мистер Рипли. Чем могу служить?
– Государственное дело, сэр. Будьте любезны, взгляните на мое удостоверение.
Из нагрудного кармана он достал книжечку в кожаном переплете. Брайс посмотрел на золотое тиснение удостоверения, на пластиковую карточку в окошке и кивнул.
– Итак, мистер Рипли? Чем могу быть полезен Федеральному бюро расследований?
Он сделал движение, намереваясь вернуть документ, но агент его остановил.
– Я бы просил вас проверить подлинность удостоверения, сэр. Полагаю, у вас есть телефон для таких случаев.
Брайс кивнул и открыл верхний ящик стола.
– Да, есть. Однажды я им уже пользовался. Минутку…
Менеджер набрал номер и назвал себя абоненту на другом конце линии. Потом прочел вслух номер удостоверения и прикрыл микрофон рукой.
– Они хотят знать, по какому делу.
– Скажите им: расследование «Джордж».
Менеджер повторил эти слова, кивнул и повесил трубку, затем протянул агенту ФБР его удостоверение.
– Я получил указание сотрудничать с вами и предоставить в ваше распоряжение всю имеющуюся у нас информацию об одном из наших клиентов. Но должен заметить, что этим нарушаются все обычные…
– Я это понимаю, мистер Брайс. Но в данный момент вы принимаете участие в чрезвычайно важном расследовании, связанном с вопросом безопасности. Если вы отказываетесь от сотрудничества, я обязан обратиться к вашему начальству…
– Нет, вы не поняли! Я не это имел в виду. Разумеется, я готов сотрудничать. Я просто хотел сказать, что информация о клиентах всегда строго конфиденциальна – при нормальном ходе событий. Но конечно, вопросы
