Любовь против (не)любви - Салма Кальк
36. Мне клялся, я и отвечу
Наутро Катерина понятным образом не увидела Роя внизу лестницы — и это оказалось неожиданно ощутимо. Вот ведь страшный зверь привычка!
Да что там привычка, у них сложились вполне дружеские отношения. Он во многом помогал, многое разъяснял, да и развлекал тоже, что уж. Но — поспавши с проблемой, Катерина только лишь утвердилась в своём решении — молодёжь надо отпускать, чтоб летели выше и дальше. Сами. Хоть он и не был её учеником — скорее, это она училась у него тонкостям местной жизни.
Впрочем, долго размышлять не вышло — Петронилла позвала к завтраку.
— А где ваш скотт, миледи, что-то его с утра не видать? — спросила почтенная кухарка. — Я тут, понимаете, лепёшек с мёдом ему припасла, а его где-то носит!
Ну да, ну да. Придётся как-то объяснить отсутствие Роя всем местным. А он, однако, успел пробраться в душу не только Катерине, а ещё много кому, даже суровая Петронилла на устояла.
— Отпустила я его, — вздохнула Катерина. — Дереву лучше расти на родной горке, и человеку лучше жить в родных краях.
— Ох, — Петронилла даже села на лавку. — И что же скажет милорд?
А все прочие разом замолчали и прислушивались.
— Он мне клялся, не милорду, — заметила Катерина как бы между делом, садясь на свою лавку. — Мне и ответ держать, если что. Перед милордом в том числе.
— Ну да, с ним нет-нет, да и случалось, что стоит посередь двора да на север смотрит, — вздохнула Петронилла. — Уж наверное тянуло в родные места!
— Да его ж пленник признал вчера, только не сознался, как его по правде зовут, — сказал Пол, парень из отряда Роба, один из тех, кто вчера привёз пленных.
— Так и зовут, как мы звали, — отрезала Катерина. — И всё, хватит об этом.
Но она подозревала, что разговоры велись весь день — ещё бы, был-был, и нету. Джорджи, мальчик с флейтой, просто печально таращился на Катерину весь день и тоже ощутимо скучал. Забрался повыше на строительные леса и играл оттуда грустные мелодии.
Впрочем, обычных дневных дел всё это никак не отменяло. Нужно было проверить вчерашних пленных — живы ли, и накормлены ли, провести занятия с детьми, приглядеть за стиркой белья в речке и последующим кипячением, посмотреть план сада, который предложил садовник Дин, и выдержать атаку мастера Дженкинса.
— Я предполагал, что парень как-то связан с той нехорошей историей, — качал он головой. — Очень надеюсь, миледи, что вы знали, что делали. Не хотелось бы новых крупных неприятностей с той стороны.
— Я очень надеюсь, что их и не будет. Он, кстати, сказал, что был связным между покойным прежним Сэнд-Роком и милордом моим отцом.
— Может, и так, в целом его наружность казалась мне знакомой, но сколько ж их таких по ту сторону?
— Всё верно. Но его узнал один из тех парней, что привезли вчера.
— Потому он и навострился бежать?
— Нет, он не собирался. Я его уговорила. И рано или поздно мы узнаем, кто был прав — я… или не я. Но ведь не попробуешь — и не узнаешь, правда? В самом худшем случае его просто убьют, и он не доедет туда, куда отправился. А в лучшем… впрочем, увидим, чего гадать, никакого в том смысла.
И уж конечно, вопиющий факт отсутствия любимого охранника миледи не мог пройти мимо вернувшегося Роба. Тот был радостен и доволен — кроме привезённых накануне пленников, они с Джейми шуганули и потрепали два вражеских отряда. Обо всём этом он рассказал Катерине, едва коснулся ногами земли — подхватил её на руки и радостно закружил по двору, и потом ещё расцеловал.
— Какая идиллия, — голос Дороти оказался удивительно не к месту. — Ночью выпроваживать любовника, а днём радостно встречать мужа!
Эх, какая же она, всё же, дура, эта Дороти. Как говорили дети в школе — если человек глуп, то это надолго.
— А ты, что ли, мне свечку держала? — спросила Катерина, когда недоумевающий Роб опустил её на землю и уставился на Дороти.
— Держала, не держала, какая разница! Только и припасов на кухне утром не досчитались, и плащ хороший на сундуке лежал, вон там, а теперь не лежит! И от дальней калитки ночью вовсе не я тайком возвращалась!
Эх, нужно было не забывать про невидимость, это тебе, Катя, урок на будущее. А пока…
— Дороти, у тебя тоже хватает грязного белья, которое я могу потрясти. Надо? Не понимаешь, что происходит — не лезь. И язык придержи, а то прикусят — не я, так ещё кто-нибудь. В общем, подумай о детях — жизнь жестока, а без матери им будет невесело.
— Ух ты, наша важная дама где-то прокололась? — с ухмылочкой поинтересовался тихо подошедший и всё, похоже, слышавший Джейми. — Так я и думал, что там не без греха! Роб, ты слишком доверяешь ей, честное слово.
— А ты и рад сплетни слушать, — не спустила ему Катерина, — ещё почище любой бабы будешь, да? Что бы доброе лучше сказал!
Джейми завопил, что не ей ему указывать, Дороти, спохватившись, тоже что-то стала говорить, вокруг стал собираться любопытствующий народ. Даже отец Томас протиснулся и оглядел их всех с любопытством.
— Замолчите все немедленно, — прикрикнул Роб, и на удивление, все замолчали. — Кэт, что произошло?
— Факты следующие: я отпустила со службы своего охранника Роя из скоттов, и отправила его восвояси. Полагаю, он доберётся до родных мест, и мы о нём что-нибудь узнаем. И дала ему в дорогу еды и целой одежды, всё же, он мне клялся, а не кому другому, мне и заботиться.
— А о нас всех позаботиться тебе не пришло в голову? Он же — кладезь сведений о том, как мы тут живём!
— Для того нужно знать, что он здесь был, а те два человека, которые могут подтвердить его личность, сейчас заперты в кладовке, я полагаю, ты их ещё расспросишь.
Конечно, пошли расспрашивать пленных. Перед тем отец Томас прикрикнул на зевак, чтобы шли по своим делам и не толпились, а Дороти прямо взял за плечи, повернул в сторону кухни и направил туда. Джейми заметил, оглядел пристально дурную скандалистку и облизнулся.
Конечно же, пленники не хотели отвечать, Джейми уже наладился пинать и выкручивать руки, но Катерина влезла и тут, и предложила Робу ещё раз расспросить парней по-человечьи. И без стеснения приказала им обоим говорить
