Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 - Алим Тыналин
Да, есть такие головастые парни. Я и сам отношусь к их числу. Вот оно, значит, каково, попадаться в замысловатые ловушки. Впервые я ощутил себя в шкуре своих противников. Должен признаться, не самое приятное ощущение.
Я сделал пару финтов, чтобы проверить, насколько хорош Артюшев. Плохо. Все очень плохо.
Артюшев стоял неподвижно и спокойно. Иногда двигался в сторону, легонько так, незаметно. Стоило мне начать двигаться к нему, как я чувствовал, что он ждет меня. Стоит, расставив очередной капкан.
Но он не только ждал. Пару раз Артюшев подкрадывался ко мне. Надеялся вынудить меня поторопиться, сделать неверный ход. Парень хорош, очень хорош. Он теперь не выглядел безобидным пионером. Нет, теперь я видел в нем матерого волка в овечьей шкуре. Самоуверенного и отважного.
Как же взять контрпанчера за яйца? Ответ прост. Его главное оружие — это контрудары. Надо просто избегать их. Опережать его. Быть быстрее. И хитрее.
Ну ок, давайте попробуем. Я сблизился с Артюшевым, пробил джеб в голову. Не очень успешный, но я ни на что и не рассчитывал.
Тут же последовала ответная атака. Он тоже выкинул джеб, быстрый и короткий. Но я был готов. Я ушел от удара и почти сразу возвратил хуком. Бац! Я попал в щеку Артюшева. И тут же ушел опять, ожидая новой контратаки.
Но ее не последовало. Соперник отклонился и предпочел отойти. Он этого не ожидал. Ну что, получил, ублюдок?
Звякнул гонг. Конец первого раунда.
Когда я вернулся в свой угол, Худяков выглядел озадаченным.
— Вот тебе и тихий малый, — сказал он, почесав макушку. — Это нам урок на будущее. Никогда нельзя недооценивать противника.
— Он мудрый змей, — сказал я. — Он как индеец. Сидит в засаде. Чертов Чингачгук, последний могиканин.
Худяков потряс мои руки, разминая их.
— Постарайся пробить его защиту. Я знаю таких парней. Если ты пробьешь его, он поплывет. Он хорош только до того момента, пока сидит в крепости. Если выманишь его в чистое поле, он поплывет.
Да, в этом есть резон. Вот только Артюшев не вылезет из крепости. Придется его выковыривать. Это опасно и долго, но что поделать. Он не оставил выбора.
Когда прозвучал сигнал к второму раунду, я первым ринулся в бой. Ладно, сейчас посмотрим, кто кого.
У меня было великолепное средство для атаки. Финты. Мое главное и излюбленное оружие. Коронка. Такой тип, как контрпанчер, особенно чувствителен к финтам.
Он ведь следит за каждым движением. Ждет моей ошибки. Ну так почему же мне не поставить контрмину в ответ на его мину?
Почти сразу с начала раунда я атаковал Артюшева ложным джебом. Дождался ответного удара. Успешно ушел и снова пробил успешный боковой.
Ага, теперь я вижу твои минусы. Оказывается, мой соперник чувствителен к боковым. Или это очередная ловушка? Что же, от него все возможно. На всякий случай не буду слишком рассчитывать на боковые.
Продолжая запугивать противника, я сделал быстрый шаг вперед. Финт ступнями. Артюшев попался, он сделал быстро вскинул руки вверх. Думал, я буду снова атаковать голову. Ладно раз так, продолжим давление.
Я провел еще одну комбинацию. Джеб в голову. Уход от контрудара. Джеб в корпус, попал. Снова уход. Снова ответка, теперь уже от меня. И еще одна.
Попадание в голову противника. Артюшев неуклюже попятился. Да, оказывается я еще превосхожу его и по быстроте. Или это опять западня? Черт, с этими контрпанчерами ни в чем нельзя быть уверенным!
Что еще хорошо, так это то, что я имел массу времени для подготовки атаки. Артюшев никогда не нападал первым. Он ждал моего нападения. Ну что же, раз так, тогда получай.
Я усилил давление. Пробил очередной джеб. Отошел.
Снова подскочил. Пробил «двоечку», левый прямой в голову, правый прямой в корпус, уклонился под его левую руку. Да, так и нужно делать. Я бил коротко, незаметно, без замаха. Тут же отходил. Не давал заманить себя в убийственны круговорот. Кажется, этот раунд остается за мной.
Вскоре моя тактика начала приносить плоды. Артюшев занервничал. Не мог меня достать и это обеспокоило его.
— Жди, жди! — кричал его тренер. — Работай по плану.
Противник пытался действовать по плану, но это было трудно. Он старался уклониться от каждого моего удара. Но я продолжал вводить его в заблуждение. Когда он привык к джебам в голову, я пробил прямой ему в грудь.
Получилось здорово. Я немного сбил ему дыхание. Я продолжил комбинацию и теперь атаковал только корпус. Рисковал, правда, получить новый удар в челюсть, но не забыл о защите. В итоге мне удалось уйти от его новой атаки в мою голову. А затем зацепить печень Артюшева.
Вот это другое дело. Соперник запнулся, опустился на колено. Руку положил на пострадавший бок. Я отошел в свой угол, рефери начал отсчет.
В зале было много сторонников Артюшева. Моих фанатов вообще мало. Зрители освистывали меня, когда я бил соперника и радовались моим провалам. Правда, во втором раунде у них было мало поводов для радости. Больше причин для печали.
Не успел рефери досчитать до десяти, как Артюшев встал. Снова принял защитную стойку и раунд возобновился. Только теперь я знал, что с делать с противником.
Теперь я усилил давление. Касдаманов был прав. Надо найти и ощутить ритм противника, овладеть им. Тогда победа в кармане. Мне казалось, что я понял ритм боя Артюшева.
Новый подскок. Противник стоит почти неподвижно, только качает корпус, влево-вправо, как гигантская кобра. Хорошо, раз так, значит, я могу ставить ступни так, как нужно. Теперь длинный прямой в голову. Справа. Почти идеальный. У меня достаточно времени на подготовку.
Затем жесткий левый прямой по перчаткам, за которыми он укрыл голову. Пусть почувствует давление. Я целился в запястья, так сила удара пройдет лучше. Я продолжал атаковать Артюшева, вынуждая его блокировать мои атаки и забыть о контрударах.
То есть, я лишил его главного оружия. Я старался протиснуться ударами в его полуоткрытые зоны. Ничего, что мало вреда. Зато он вынужден уйти на более уязвимые позиции.
Впрочем, я сохранял бдительность. Пару раз Артюшев хорошо огрызался. Загнанная в угол, змея кусается и впрыскивает в рану весь свой яд. Но я успешно уходил от его контратак и блокировал их.
А потом я перешел к комбинациям. Я контерил его удары и тут же бил сам. Это оказалось довольно легко. Он контерил мои джебы ударом справа, так я делал то же самое. Теперь я бил длинными комбинациями. Вместо «двоек» — «троечки» и даже «четверочки». Короткие резкие удары. Проверенные.
Артюшев едва успевал отбивать и уходить. О контраударах он уже и не думал. Под
