Кирилл Еськов - Америkа (Reload Game)
— Компаньєро резыдентe! — воззвал тот с интонациями объявляющего «смер-р-ртельный номер» циркового конферансье. — Там гості до вас: Безпека Техасщины!
Из вязкого ледяного глицерина, затопившего на мгновение все закоулки Викторова мозга, первым отчего-то всплыл химический термин «полимеры» — не, ну полимеры-то тут причем?
— Много гостей-то? — небрежно осведомился он, наблюдая за хирургически-точными движениями пальцев Швейцера: тот уже ввинчивал взрыватель в неведомо откуда объявившуюся на столе безоболочечную бомбу-полуторафунтовку, с тем же привычным автоматизмом, как только что перед тем набивал табаком трубку. — В смысле: бумаги-то Карл Иваныч успеет спалить, пока мы отстреливаемся?
— Та ні, компаньєро резыдентe! Це ж Безпека Техасщины у гарнiм розуминни: то херр Штрайхер!
— Тьфу! Дурак ты, боцман — и шутки у тебя дурацкие!
44
Обер-лейтенант Фридрих Штрайхер из техасского Департамента Госбезопасности отвечал как раз за контакты своей Конторы с калифорнийскими коллегами, попутно приглядывая за теми — мало ли что. Зырянов был ему представлен по прибытии в Новый Гамбург в качестве нового «офицера связи» при резидентуре Компании: в Петрограде решили, ввиду явно надвигающихся событий, подстраховаться и спрятать резидента от техасских коллег таким вот затейливым способом — выложить его на самое видное место, выдав за мелкого «объявленного шпиона»… Ни по возрасту, ни по опыту Виктору такой пост не полагался (у него даже возникло поначалу подозрение, что на самом-то деле он — подставное лицо, маскирующее истинного главу резидентуры, законспирированного до поры до времени даже от своих): в Центре, видать, сочли, что в случае начала реальной Игры-без-правил неизвестный никому в «профессиональном сообществе» новичок проживет дольше ветерана тайной войны…
Сейчас герр обер-лейтенант — долговязый квартерон с неизменной гаванской сигарой в зубах — дожидался его в «гостевом кресле» приемной конторы Швейцера, что было против всех правил конспирации: штатный контакт их должен был состояться сегодня ближе к вечеру в грузовом порту, на заброшенном дебаркадере за дальним шлагбаумом, при соответствующем контроле на отсутствие слежки.
— ¡Saludos, el señor ober-teniente! — улыбкой приветствовал его Виктор, располагаясь в кресле напротив. — ¿No qué pasa?[11]
— Стряслось то, что кое-кто стал злостно нарушать правила поведения в гостях, — процедил контрразведчик и в раздражении (причем, похоже, не наигранном) швырнул свою изжеванную сигару в корзину для бумаг в дальнем углу приемной; разумеется, промазав. — Так что я специально разыскал вас, сеньор вице-контролер, чтобы задать вам Первый Вопрос Полицейского.
— Простите?..
— Где вы были сегодня между десятью и одиннадцатью утра, и кто может это подтвердить?
Повисло молчание: такого хода Виктор не ждал, во всяком случае — столь скоро…
— Следует ли мне, прежде чем отвечать, посоветоваться с адвокатом?
— В разговоре со мной — не обязательно: он неофициальный. Но очень скоро вам придется отвечать на этот же вопрос инспектору Пелипейко из крипо — и вот там уже «каждое ваше слово может быть использовано против вас».
— Спасибо за предупреждение, — пробормотал Зырянов. — А в чем меня обвиняют?
— Пока что не обвиняют, а подозревают — в убийстве, произошедшем в грузовом порту. Итак?
Решение принимать надо было сразу, в режиме блица.
— Я действительно был в это время в порту, но, разумеется, никого там не убивал — могу в том поклясться на Библии. Это, пожалуй, всё, что я могу сказать тебе, Фридрих — пока. Ты ведь и сам отлично понимаешь, что меня подставляют; не подскажешь ли — кто бы это мог быть?..
— Такой ответ меня не устроит, Виктуар. Врать, ссылаться на провалы в памяти или хранить молчание в соответствии с Седьмой статьей — это ты можешь на допросе у Пилипейко. А я хочу знать — неофициально, да — что там произошло на самом деле, за теми пакгаузами? Про тип взрывного устройства — в частности… Это мой город, а не ваш — понял, нет?!!
— Понял, не дурак. А давай — так: ты сперва расскажешь мне, откуда, собственно, взялось уголовное дело, а я расскажу всё, что видел там своими глазами… ну, всё, что относится лично ко мне, вице-контролеру Зырянову — а не к Службе. Идет?
— Ладно. История и впрямь в высшей степени мутная. В полицию обратился некто мэтр Аристид, довольно известный грязный лоер, ходатай по темным делам. Заявил, что хочет подписать чистуху о попытке мошенничества и просигналить о случившемся на его глазах убийстве. Якобы некоторое время назад к нему обратился, через посредников, некий вице-контролер Зырянов с предложением: добыть для него настоящего зомби — за пять тысяч клугеров золотом… Было такое, Виктуар?
— Нет, конечно! Что за бредятина!
— Ну, у вашей Компании бывают порой такие неожиданные интересы… Короче говоря, Аристид решил тебя надуть — всучить под видом зомби бродягу, соответствующим образом загримированного и находящегося под веществами. При передаче товара, в порту, ты заподозрил обман и кинул под ноги бродяги флегмитовую бомбу со словами: «У парня есть шесть секунд. Если он живой человек — пусть тикает, а если он и вправду мертвец — что ж, я оплачу материальный ущерб». У бедняги, однако, были совсем отрублены рефлексы — так что его разнесло-таки в клочья. Криминалисты с места происшествия подтверждают: рвануло качественно… В общем, рисуется тебе, шутник, по той заяве убийство второй степени: хотя и «По неосторожности», но «Общеопасным способом», да еще и с довеском в виде «Незаконного хранения и ношения взрывчатых веществ» — и на круг, по совокупности, все это вполне потянет лет на десять… А теперь я готов выслушать твою версию событий.
— Фридрих, а можно дополнительный вопрос? Ты сам-то как — веришь в существование зомби?
Контрразведчик, раскуривший уже новую сигару, некоторое время с преувеличенным вниманием разглядывал ее кончик.
— Моя бабушка-нигритянка, как ты, возможно, знаешь из моего досье, бежала с Гаити, в восемьсот четвертом. Там твой вопрос сочли бы… странным. Здесь, под расслабляющей сенью европейской цивилизации, — тоже странным. А я — дитя двух культур: «Что-то в этом наверняка есть, но пока…» В общем — не отвлекайся от темы!
— Ладно. В порту, за теми пакгаузами, у меня была назначена встреча с агентом. Во время встречи мы подверглись вооруженному нападению с целью то ли захвата, то ли ликвидации… в стиле и духе, привнесенном вам сюда резидентурами янки и дикси. Нападавших было под дюжину: из «скорпиончика» — не отстреляешься. Агент бросил бомбу в того, который… выглядел в точности как зомби, и мы успешно удрали через возникшую брешь в их цепи. В общем, самооборона; вот, собственно, и всё… Правда, к моменту моей встречи с инспектором Пелипейко картина эта, сам понимаешь, может оказаться… заметно подретушированной моей Службой.
— Похоже, не врешь… — проворчал внук гаитянскй бабушки и вновь сконцентрировал взгляд на кончике своей сигары. — На всякий случай, тебе и твоей Службе на заметку — неофициально, разумеется… Криминалисты собрали всё, что осталось от того бедняги… в том числе — то, что налипло на стенки прохода между пакгаузами, — (Виктора передернуло). — Так вот, медицинские эксперты утверждают, что это — не ткани живого человека.
— А чьи же? — ошарашено откликнулся Виктор и, непроизвольно понизив голос, уточнил: — Мертвеца?
— Ну, так-таки они не говорят. Мы для начала решили проверить то мясо на морфин — раз уж мэтр сам помянул всуе вещества…
— Тест Дюпре — восстановительное действие на йодноватую кислоту, дающее свободный йод?
— Да, модификация классического теста под количественный анализ: выделившийся йод растворяют в хлороформе, и затем — колориметрия. Так вот, содержание морфина в тех тканях соответствует нескольким смертельным дозам — где-то так семь-восемь. Затем обнаружилась еще куча всякой активной органики — у них там собрался целый консилиум, сыплют названиями, каких я сроду не слыхал в курсе криминалистики… Кажется, покойник состоял из той активной органики чуть менее, чем полностью.
— Так это, выходит, и в самом деле был настоящий зомби?!
— Не берусь судить. И, в любом случае, — он был, а не есть. Просто рекомендую твоему адвокату раздобыть результаты этой экспертизы — их, разумеется, сразу засекретили, а с эскулапов взяли подписку о неразглашении, — и пусть-ка Аристид для начала докажет, что взорванный вообще являлся человеком. Кстати, личность потерпевшего так до сих пор не установлена; и что-то мне подсказывает, что — и не будет…
