Уилбур Смит - Раскаты грома
– Гарри.
Он старался улыбаться. Начал приветственно поднимать руку, но не завершил движения: в глазах Гарри то же обвиняющее выражение, руку он все равно не пожмет. Шон с облегчением повернулся к Майклу.
– Привет, Майк. Готовишься потерять штаны?
– Готовлюсь скормить тебе эти слова с солью! – И они вместе рассмеялись с такой очевидной радостью от встречи, что Энн беспокойно заерзала и резко сказала:
– Можно с этим покончить, Ронни?
– Да, – торопливо согласился Ронни. – Что ж. Где твой Дирк? Надо найти его.
Они оставили женщин и пошли через толпу к загону, где Дирк смеялся с двумя девушками; Шон узнал в них дочерей одного из десятников с фабрики.
Обе девушки смотрели на Дирка с таким неприкрытым восхищением, что Шон ощутил снисходительную гордость. Дирк небрежно отпустил девушек и направился к отцу.
– Все готово, па.
– Вижу, – проворчал Шон и подождал, пока Дирк проявит учтивость по отношению к другим, но Дирк не обратил на них никакого внимания и заговорил только с Ронни Паем.
– Давайте послушаем.
– Хорошо. Гонка между жеребцом Гарри Кортни Серый Ураган и кобылой Шона Кортни Солнечная Танцовщица. Гонка чести без ставок со стороны владельцев. Согласны?
– Да, – сказал Шон.
Гарри открыл рот, закрыл его и кивнул. Он чуть вспотел. Расправил носовой платок, который держал в руке, и вытер лоб.
– Дистанция примерно пять миль вокруг четырех пунктов. Пункты следующие. Первый – столбы на этом поле. Второй – указатель северной границы фермы Тёнис-крааль. – Ронни показал на верх откоса над ними; склоны откоса поросли золотой в солнечных лучах травой и темными полосками кустов. – Третий – чан номер три фермы Махобос-Клуф, который отсюда не виден из-за деревьев. – Рука Ронни описала длинную дугу вдоль откоса и остановилась на роще эвкалиптов. – Но вы знаете, где это. – Дирк и Майкл кивнули. – Четвертый, и последний, пункт – тот же, что и первый.
И он показал на два столба, украшенных флагами.
– Помощники судей находятся на границе Тёнис-крааля и у третьего чана; они должны удостовериться, что вы обошли эти пункты с дальней стороны. Судьи – господа Петерсен, Эразмус и я. Любые споры, касающиеся гонки и толкования ее результатов, решаем мы.
Ронни продолжал говорить, а Шон чувствовал, как нарастает возбуждение. Все чувствовали это возбуждение, оно слышалось даже в голосе Ронни. Шон не знал, что коварное рвение Ронни объяснялось тем, что ему предстояло выиграть больше, чем всем остальным, но Гаррик понимал это и, как загипнотизированный, не отрывал взгляда от губ Ронни.
– Тогда все, – закончил Ронни и обратился к всадникам: – Седлайте лошадей и ведите их на старт.
Судьи отошли, и четверо Кортни остались одни.
– Шон, – первым заговорил Гарри, в глазах его была боль. – Думаю, тебе следует знать…
Но он не закончил.
– Что? – резко спросил Шон, и от этого тона Гаррик выпрямился. В его глазах появилось выражение, которое Шон не ожидал увидеть, – гордость.
– Не важно.
Гарри отвернулся и пошел к своей лошади – пружинистой походкой, расправив плечи.
– Удачи, Майк.
Шон похлопал его по руке.
– И тебе того же. – Майкл пошел вслед за Гарриком, но остановился и повернулся к Шону. – Что бы ни говорили другие, Шон, я знаю, что ты этого не хотел.
И ушел.
– Как это понимать? – удивился Шон, но Дирк прервал ход его мыслей.
– Зачем ты это сделал, па? – спросил он.
– Что сделал?
Шон, не понимая, смотрел на него.
– Зачем пожелал удачи? Зачем ты желаешь ему удачи? За тебя скачу я, а не он. Я твой сын, а не он!
Два всадника направились к старту, и гудящая от возбуждения толпа двинулась за ними.
Шон шел за Солнечной Танцовщицей, и Дирк, наклонившись с седла, внимательно его слушал.
– До болота веди ее осторожно, не слишком гони: в грязи ей понадобятся силы. Здесь Майкл тебя опередит, у его жеребца сильные ноги, но он тяжелый. Иди за ним, пусть прокладывает тебе дорогу. После болота на склоне ты сможешь его догнать и перегнать. Тут наддай. Ты должен первым подняться на вершину и первым прийти к чану.
– Хорошо, па.
– Когда начнешь спуск, держись подальше от плантации Ван Эссена, ты сможешь обогнуть болото по твердой земле. Я думаю, что Майк поскачет прямо вниз, но ты иди более долгим маршрутом. Используй скорость Солнечной Танцовщицы против силы Серого Урагана.
Они дошли до столбов старта; толпа растянулась вдоль веревочной ограды. Вначале открытый туннель из человеческих лиц, глядящих на всадников, потом болото с обманчиво пышной и яркой травой, скрывающей полные грязи ямы. Еще дальше – откос. Длинный маршрут. И трудный.
– Оба готовы? – спросил с боковой линии Ронни Пай. – Уйди с поля, Шон.
Шон положил руку на колено Дирку.
– Посмотрим, на что ты способен, мальчик.
И нырнул под веревку в толпу.
Солнечная Танцовщица нервно приплясывала, вставала на дыбы и мотала головой, так что ее рыже-золотая на солнце грива развевалась.
На ее плечах появились темные пятна пота.
Майкл кружил на Сером Урагане, ведя лошадь ровно, наклонившись вперед; он трепал жеребца по шее, разговаривал с ним, а тот наставил уши и слушал.
– Тишина!
Деннис Петерсен воспользовался рупором, и толпа перешла на выжидательный шепот.
– Вы на старте, – крикнул он всадникам. – Сделайте широкий поворот и проезжайте вперед.
Они отвернули от столбов и двинулись вместе. Дирк дал Солнечной Танцовщице шпоры, и та прянула назад, задев заднюю ногу лошади Майкла.
– Держи свое проклятое животное под контролем! – крикнул Дирк Майклу. – Не тесни меня.
– Нервничаешь, Дирки?
Майкл послушно отвел свою лошадь в сторону.
– Отвали. Я тебе покажу, как я нервничаю!
Солнечная Танцовщица протестующе замотала головой:
Дирк резанул ей пасть удилами.
– Поворачивайте!
Голос Денниса в мегафоне звучал искаженно.
Они повернули и проехали шагом двадцать шагов до линии старта. Солнце блестело на лоснящейся шкуре лошадей.
Светло-золотая и темно-рыжая. Толпа вздохнула, как трава на ветру.
За десять шагов Солнечная Танцовщица вышла вперед, удлинив шаг.
– Держитесь на одной линии, – предупредил Деннис, и Дирк грубо осадил лошадь, раздувая побелевшие от напряжения ноздри.
Майкл двигался за ним, низко свесив руки. Большой рыжий жеребец высоко поднимал ноги, у него были подчеркнуто медленные движения сдерживаемого животного.
Последние пять шагов прошли вместе, всадники пригнулись в седлах; лошади подошли к столбам.
– Марш! – взревел Деннис.
– Марш! – подхватили сотни голосов.
Все еще бок о бок, делая одинаковые шаги, они перешли на легкий, свободный, покачивающийся галоп. Оба – и Майкл, и Дирк – слегка привстали в стременах, сдерживая лошадей.
В полумиле впереди – болото, а за ним пять миль гористой каменистой местности с узкими донгами и густыми кустами.
Проскакав между веревками, за которыми кричали зрители, они вырвались на простор.
Зрители рассыпались, чтобы занять разные места для наблюдения, доставали бинокли, возбужденно смеялись; повсюду слышались крики и смех.
Руфь ждала Шона у «роллса», и он подхватил ее за талию и посадил на капот.
– Шон, ты поцарапаешь краску, – протестовала она, сжимая шляпу и опасно покачиваясь на круглом высоком капоте.
– К дьяволу краску, – рассмеялся он, поднялся вслед за ней, и Руфь уцепилась за него, чтобы не упасть. – Вон они.
Далеко на поле две лошади скакали к яркой зелени болота. Шон поднял бинокль, навел на резкость, и неожиданно они оказались так близко, что он готов был услышать топот копыт. Серый Ураган шел впереди, делая мощные шаги, а Солнечная Танцовщица – следом, выгнув шею от давления удил. Дирк сидел выпрямившись, прижимая локти, сдерживая лошадь.
– Малыш прислушался к совету, – проворчал Шон. – Я думал, он уже пустит в ход хлыст.
Через разделявшее их расстояние Шон чувствовал, почти осязал, решимость Дирка выиграть, он видел ее в том, как Дирк держал плечи, как застыли его руки.
Но он не видел, с какой ненавистью смотрел Дирк в спину Майкла.
Топот копыт изменил тон; под ногами коней уже не звенела твердая земля, звук стал глуше: всадники достигли болота. Из-под копыт Серого Урагана летели комья грязи, один ударил Дирка в грудь; белая рубашка Дирка почернела. Шаг Солнечной Танцовщицы изменился – она тоже ощутила под ногами мягкое болото.
– Спокойней, девочка. Тише, – шептал Дирк и крепко держал ее коленями, внушая лошади уверенность. Трава задевала ноги; впереди жеребец попал в первую грязевую яму, выскочил из нее и оказался в самом болоте.
Его поглотил высокий папирус.
– Старик был прав, – впервые усмехнулся Дирк.
Майкл пробивался сквозь тростники. Он прибивал их к земле, облегчая Дирку проход. Дважды жеребец по брюхо погружался в ямы с черной грязью, вставал на дыбы и с трудом выбирался, а Дирк обходил эти ямы.
