Оленин, машину! - Дарья Десса
Глава 47
Мгновение спустя я почувствовал, как кузов машины стало трясти, словно мы оказались на высоких волнах. Всё вокруг заполнилось надрывным рёвом мотора и буханьем колёс по неровной дороге. Я и японский офицер, сидящий рядом, были словно в замедленной съёмке. В одну секунду он крепко вцепился в сиденье, а в следующую — уже повис в воздухе, его лицо исказилось от страха и недоумения.
Я вдавил ногу в педаль тормоза, но она не сработала. Рванул ручник, и тоже бесполезно: он с хрустом сломался. Виллис оказался почти неуправляемым. Как назло, мы теперь летели с горки. Вокруг мелькали кусты и деревья. Когда машина подскочила ещё раз, меня подбросило вверх, и я чуть не вылетел наружу. Успел сильнее вцепиться за баранку, но ладони заскользили по металлу, не в силах удержать опору. В этот момент японец, кажется, потерял контроль. Он вскрикнул и, на мгновение забыв о своей гордости, попытался схватиться за меня. Его глаза расширились от ужаса, когда он осознал, что мы в опасности.
Внезапно ещё один сильный толчок! Виллис влетел в очередную ямку, и обе наши фигуры, словно куклы, всё-таки выпорхнули из сидений. Я почувствовал, как тело Сигэру ударилось о меня, и мы оба, не успевши понять, что происходит, ласточками полетели из автомобиля. В воздухе будто замерли секунды, а затем я столкнулся с холодной землёй и, прежде чем остановиться, перекувырнулся несколько раз, в итоге брякнувшись на спину. В кожу сразу же вонзились хвойные иголки.
Японец бухнулся рядом, его катана ударилась неподалёку и отскочила в сторону. Я быстро поднялся, ещё не осознавая всей силы удара, и огляделся, пытаясь понять, что произошло. Сигэру был в порядке, хотя выглядел немного растерянным. Он стремительно вскочил на ноги, его лицо снова стало серьёзным, но взгляд уже был полон не гордости, а растерянности.
Мы выжили чудом. Если бы обоих впечатало в деревья, то всё. С десяток открытых переломов с обильным кровотечением гарантированы. Но на этот раз судьба улыбнулась нам — вместо того чтобы встретиться с деревьями лицом к лицу, мы приземлились на мягкий, немного замшелый грунт.
Отрывки воспоминаний о том, как мы вылетали из Виллиса, ещё крутились в голове, но теперь пришло время оценить ситуацию. Я осмотрелся вокруг, и сердце забилось быстрее от мысли, что мы могли быть мертвы. Все ещё слышался гул двигателя, но постепенно стихал. Вокруг разносился шорох листьев и треск веток, как будто природа пыталась скрыть следы нашего падения.
Сигэру, ещё не до конца пришедший в себя, осматривался. Я, стараясь не терять бдительность, первым делом проверил оружие. Перед поездкой нацепил кобуру с ТТ — подарок Жилина за хорошую работу в той китайской деревушке. Никаких явных повреждений. Уже хорошо. Главное, чтобы пленный заметил. А он и увидел, бросив косой взгляд.
— Мы… живы, — произнёс я. — Это… удивительно.
Офицер кивнул, его лицо все ещё было напряжено, но в глазах уже загорался огонёк облегчения. Словно в этот момент он осознал, что мы запросто могли превратиться в два трупа.
Я подошёл к виллису и осмотрел его повреждения. Он лежал на боку, кузов сильно помят, радиатор парил, а лобовое стекло вылетело, оставив лишь осколки, сверкающие на солнце. Запасное колесо вырвало с креплений, и оно валялось неподалёку. Передняя ось была погнута, и с такими повреждениями мы никуда не уедем.
«Кузьмичу придётся долго возиться, чтобы привести тачку в порядок», — подумал я. Даже закралась мысль, что виллис, видимо, придётся тут бросить. В таком состоянии он ехать сам не может, а эвакуаторов тут не наблюдается. Я усмехнулся. Полагаю, даже 80 лет спустя, в эту таёжную глушь, ни один эвакуатор ехать не захочет из опасения застрять в грязи. Хотя, может, в XXI веке здесь уже скоростную магистраль китайцы построили.
Понимая, что оставаться здесь нельзя, я стал осматриваться по сторонам. Лес вокруг был тихим, но в воздухе ощущалась напряжённость. В любой момент могли появиться японцы, — мне кажется, их по нашим тылам, отбившихся от своих, немало шныряет, — и нам нужно было действовать быстро. Я отвёл взгляд от автомобиля и начал изучать ближайшую местность.
Рядом что-то блеснуло. Взгляд упал на небольшие заросли можжевельника. Пригнувшись, я сделал шаг. Нагнувшись, понял, что это — катана. Аккуратно вытащил её из травы. Рядом, среди опавшей листвы, заметил ещё одну. Вторая оказалась штамповкой, но всё равно выглядела достаточно опасно. Я взял оба меча и вернулся к Виллису.
— Пора двигаться дальше, — сказал, поворачиваясь к офицеру.
Он стоял и, словно заворожённый, не отводил глаз от катаны мастера Мицуо. Я перехватил взгляд. Его интерес к катане был очевиден. «Видимо, хочет обратно заполучить семейную реликвию», — подумал я.
— Чего ты так смотришь? — спросил его, прищурившись.
Сигэру прочистил горло, явно собираясь с мыслями.
— У меня к тебе предложение, — сказал он негромко, будто нас тут кто-нибудь мог подслушать.
— Какое? — ответил я, настороженно глядя на него.
— В 1939 году, во время Номонганского инцидента…
«Японо-советское столкновение за спорные территории вдоль реки Халхин-Гол», — перевёл я автоматически для себя. Любят японцы придумывать всяким боевым столкновениям нейтральные словечки типа «инцидент». Они теперь, наверное, и атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки «инцидентами» считают. Мол, случайно так вышло, господа американцы не хотели.
— … один батальон императорской армии подорвал железнодорожный мост, по которому в сторону советской границы двигался поезд. В нём ехали китайцы, бежавшие от нашей армии. Все вагоны упали с насыпи, и лишь один рухнул в реку Мулинхэ. Это случилось недалеко, возле города Мишань.
Я нахмурился. Уж не пытается ли господин Сигэру записать меня в идиоты? Где Халхин-Гол, а где Мулинхэ. Видимо, японец рассчитывает на моё незнание географии? Решил, что раз перед ним простой старшина, можно лапшу на уши вешать в любых количествах. Вот только не знает господин самурай, что перед ним капитан ВДВ и опытный журналист. В прошлой жизни и в нынешней, как недавно выяснилось. Получил биологический апгрейд, короче.
— Вы, господин Сигэру, что-то путаете. Между реками Халхин-Гол и Мулинхэ даже по прямой, в точке максимального сближения, тысяча километров.
Японец бросил на меня заинтересованный взгляд. Не ожидал, видимо.
— Я не пытаюсь вас обмануть, Алексей, — заявил он с лёгким презрением. Ну да, я для него кто? Простой русский Ванька, а он — потомок древнего рода, граф. — Но я упомянул Номонганский
