Рим. Распятие - Константин Томилов
Попадание в цель "Белая Роза-3"(бело-огненные лепестки).
Задумчиво нахмурившийся подросток внимательно посмотрев на отца возразил:
–Папа, я не согласен. Во-первых, мама у нас не такая уж и маленькая и слабая, она и ростом почти с тебя и работает с утра до ночи не покладая рук…
Рассмеявшийся Гермоген согласно покачал головой:
–Всё верно сынок, так и есть как ты говоришь… Только вот что, ребята… Если муж не видит свою жену Маленькой Беззащитной Девочкой, то он не муж ей, а так, просто совместно живущий с самкой самец. По такому принципу и живут многие, поэтому так и глубоко несчастны они.
Слегка ошарашенный новым открытием Орестус снова "бросился в атаку":
–Хорошо! А вот насчёт того, что мама только за нас переживает? Помнишь когда у Тихвика его мать "пропала", последний раз это было, больше, после того раза, она никогда. Так вот, помнишь?, когда он ушёл искать её в ночь, по портовым притонам, мама разбудила тебя, несмотря на то, что ты днём сильно устал на работе, а вечером ещё Собрание было…, она ведь тебя ни о чём не просила тогда, просто рассказала, а ты сразу же встал и ушёл. А когда вы с Тихвиком вернулись под утро, она на тебя даже не посмотрела, а сразу же его жалеть и обхаживать начала. Прям как меня, когда я чуть в море не утонул. Почему мама тебя тогда не удерживала, ведь тогда ты тоже шёл навстречу опасности? Ведь портовые притоны ночью, это то ещё местечко. И кстати почему мама с Мириам обращается также как с Анной? Ведь эта гордячка ведёт себя так, как будто не вы с мамой её купили на невольничьем рынке, а она вас.
Встрепенувшийся, услышавший какой-то шум на стене начальник ночной стражи, предупреждающе подняв руку и покачав вытянутым вверх указательным пальцем, приказал:
–Сидите здесь! Я сейчас! – выхватив из корзины и возжигая от костра факел, непривычно жёстким и тяжелым голосом добавил, – ни шагу отсюда! Оба!
––
Проводивший взглядом Гермогена Названный Побратим, укоризненно посмотрел на подростка:
–Орестус, ты не прав. Конечно я могу ошибаться, но думаю, что со стороны это виднее. Знаешь, иногда твоя мама, думая наверное, что этого никто не видит и не замечает, в том числе и твой отец, бросает на него такой взгляд!… У меня даже слов нет, чтобы выразить те чувства которые меня при этом охватывают. Ощущение возникает как при первых детских обидах, ну помнишь когда ты не виноват и тебя несправедливо обидели? Вот-вот, горло душит горячий комок и слёзы, и всё, больше ничего, никаких слов – одни эмоции. И матушка Дария больше ни на кого так не смотрит, ни на тебя, ни на твоих сестёр, ни на младшего брата. По крайней мере я никогда не замечал. А тогда, когда произошёл тот случай, после которого моя мама одумалась, перестала беспутничать и старается сейчас вести благочестивый образ жизни… Так вот, мы когда оставив её в нашем доме пришли к вам и матушка Дария пожалела и приласкала меня, как бы совсем не замечая приведшего меня Гермогена… Потом, когда она налила мне немного вина в воду, чтобы по словам твоего отца я придя к себе домой мог спокойно лечь и поспать… Выпил я значит эту чашу, ем без аппетита, через силу толкаю в себя кашу, которую матушка Дария "приказала" мне съесть… А твоя мама в это время поливала твоему отцу на руки. Я на мгновение приподнял голову и знаешь… В этот момент твой отец, вешая полотенце, которым он вытирался, на сгиб руки твоей матушки, мимоходом приобнял её за талию и привлёк к себе. Они ни слова не сказали друг другу, они даже не посмотрели друг на друга, но она так к нему приникла! Это было как смешивание воды с вином, как соединение друг с другом двух расплавленных металлов…
Резко умолкнувший Тихвик вздрогнул от раздавшихся с той стороны куда ушёл начальник городской стражи двух коротких тревожных свистков. Испуганно-заинтересованно посмотревший на выскочивших из находящегося внутри башни караульного помещения трёх стражников, быстро на ходу подтягивающих и подправляющих свою амуницию, Орестус спросил:
–Может хоть издали глянуть? Потихоньку? Что там случилось? Вдруг что-то интересное?, или страшное? А вдруг с папой что?
Несогласно покачавший головой Тихвик обоснованно возразил:
–Ну-ну…, или страшно-интересное. Потерпи и всё узнаем. Твой отец чётко сказал – отсюда нам с тобой, вместе, ни шагу. А он никогда не ошибается. Даже если нам иногда кажется, что он не прав и надо поступить по другому – это неверно. Пока ты находишься в чьём-либо подчинении, ты должен полностью доверять своему командиру, а иначе и смысла нет служить под его началом. Я это понял тогда, когда Гермоген взял опеку надо мной и моей тогда ещё непутёвой матушкой. Я понял тогда, что если полностью не доверюсь ему, не признаю его авторитет непререкаемым, не буду слушаться его как родного отца, то и не получится у нас добрых взаимоотношений… Ты уж не обижайся, что я тоже считаю его своим отцом, как и ты… – слегка толкнул юноша, прижимающегося к нему, подрагивающего от ночного холода мальчика. Задохнувшийся от возмущения, разом согревшийся Орестус разгорячённо выпалил:
–Ты с ума сошёл?! Да я лучшем чем ты старшем брате и мечтать не могу! И вообще… – осёкся он услыхав шаги, – возвращаются.... Надеюсь, что всё хорошо.
––
Идущий впереди виновато понурившихся, преждевременно снятых с караула стражников Гермоген, мимоходом, начальственно ткнув пальцем куда им встать, посмотрел на замыкающего шествие командира отделения:
–Ну что, Саша, это твои подчинённые – ты и проводи допрос, а я послушаю… – тяжело опустившись на протестующе скрипнувший под весом одетого в кольчугу воина табурет, обречённо-жалостливо посмотрев на обоих перепуганно вскочивших Сыновей, продолжил, – и вы тоже внимательно слушайте. Ты, Тихвик, уже в ночном дозоре, а тебе, Орестус, не сегодня-завтра тоже самое предстоит.
Напряженно сосредоточеный командир взвода обведя взглядом вокруг себя, как бы пытаясь заметить кого-то ещё кроме стоящих перед костром трёх молодых стражников и мальчика, посмотрев на сосредоточенно смотрящего в огонь, задумчиво теребящего аккуратную, коротко подстриженную бороду начальника ночного караула, звонко-чётко выговаривая слова обратился к своим подчинённым:
–Докладываете. Оба по порядку. Сначала один, потом второй. Друг друга не перебивать и не поправлять. Второй начнёт говорить только после того, как первый полностью изложит свою версию произошедшего. Не раньше. Говорить чётко, ясно, не
