Император из двух времен - Владимир Викторович Бабкин
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. СТАДИОН ЛУЖНИКИ. ИМПЕРАТОРСКАЯ ЛОЖА. 5 мая 1920 года
Играли гимны двух великих держав. Футбол Россия—Англия. Хозяева олимпиады против родоначальников футбола. Две самые большие по территории державы мира. Дряхлеющий лев против набирающего силу медведя. Внимание всего мира обращено на эту встречу.
Англичане были опытны и явно имели преимущество в классе. На стороне России были трибуны и фактор домашнего поля. Проиграть в присутствии государя и государыни наши футболисты были готовы меньше всего.
Отдельным фактором были мы с Машей, поскольку мы без устали давали всякого рода интервью, посещали (в присутствии фотографов и киношников) раздевалку нашей команды и, вообще, всячески обозначали своё расположение и свою поддержку нашей сборной.
Англичанам было сложнее. Фактор чужого поля и массированного психологического давления, возможно, не играл столь критической роли, учитывая класс их команды, но вот срочное отбытие герцога Артура Коннаутского на похороны дочери весьма серьезно осложнило состояние английской сборной, поскольку вместо Артура на столь знаковый матч прибыл Альберт Фредерик Артур Георг, герцог Йоркский. И всё бы ничего, но герцог мало того, что был очень молод, так ещё страдал от дикого заикания, а потому предпочитал просто улыбаться и молчать. Нужно ли говорить, что на фоне нас с Машей он проигрывал буквально по всем статьям?
В моей истории Берти, будущий король Георг VI, сумел побороть эту проблему только лишь в зрелом возрасте. Сейчас же Берти был полон комплексов и тушевался всякий раз, когда приходилось что-либо говорить. Особенно на публике. Отправка в Россию брата короля была явно не лучшей идеей. Впрочем, я старался не пользоваться проблемами молодого человека. И Маша, надо ей отдать должное, хотя и не разговаривала со мной, но приняла к сведению информацию и ничуть не пыталась его добить. Наоборот, в отличие от её вечных скрытых пикировок с Орлеанами, с Берти она была подчеркнуто корректна и доброжелательна. И дело тут не в том, что Берти имел перспективу стать будущим королем Великобритании (это в нашей истории было очень сомнительно), а в том, что Маше было его просто жалко. Уж она-то отлично знала, как важны харизма и хорошо подвешенный язык для монарха. Равно как и то, как смеются тебе в спину.
Мы сидели в Императорской ложе втроём. Это если не считать каракошечки на коленях у Маши. Наша трибуна была полностью изолирована от чужих ушей, и мы могли говорить более или менее свободно. Точнее мы с Машей могли говорить свободно, чего не скажешь о брате британского короля. Благо мы с женой без проблем говорили по-английски. Благо под рукой Берти был блокнот, которым он пользовался всякий раз, когда ему предстояло сказать что-то более или менее сложное.
– Г-г-гол.
Берти с трудом выдавил из себя победную реляцию.
Киваю.
– Да, но ведь только лишь первый тайм, не так ли?
Кивок.
– Д-д-да. Но… – глубокий судорожный вздох. – Ув-в-верен, что…
Склоняю голову.
– Конечно. Матч ещё не окончен. Победит сильнейший. А вот и перерыв. Не хотите ли чаю?
Вновь кивок. Наш визави старается лишний раз не вступать в дискуссии. Господи Боже, как же он столько лет правил огромной империей, да ещё и в столь суровые годы?
Нам подали прекрасный английский чай. Берти несколько раз пытался что-то сказать, но спазмы душили его горло. Уверен, что то, что он хотел сказать, было очень важно, иначе он бы не стал так надрываться, а просто написал бы в блокноте.
– М-м-майкл… В-в-вы вчера в Ак-к-кадемии сказали речь…
Оживленно киваю:
– О, британской разведке уже донесли?
Но Берти не поддался на провокацию.
– Вы объявили н-н-новую д-д-доктрину. В-в-вы перечислили с-страны. Н-но там не было Б-б-б-британии. Оз-з-значает ли эт-то неизбежность пр-р-ямой войны меж нам-ми? Я х-х-хочу понять, отк-к-куда столько в-в-вражды м-между н-нами? Вы же с-столько раз быв-вали в Б-бри-тании, в-вы же т-т-так любили б-бри-т-танскую культуру… Я пр-р-росто хочу понять…
Неожиданно слово взяла Маша.
– Вы нас никогда не поймёте. Вы никогда не задумывались над тем, почему именно русские стали становым хребтом Новоримского Союза? А возможно, именно потому, что русские явили миру саму возможность сочетать несочетаемое – цивилизацию и колонизацию? Вы говорите о цивилизации и бремени белого человека. Но вы выпиваете все соки из своих колоний. Мы же несём народам цивилизацию. Да, часто несём кровью. Но мы не выпиваем соки из местного населения. Мы строим школы, больницы, дороги и предприятия. Я – урожденная итальянка. Но я – русская. Именно я произнесла полгода назад по радио: «Не имеют значения наши конфессии и религии, неважны цвета нашей кожи, разрез глаз, равно как и то, уродил ли нас Господь мужчинами или женщинами. Мы все – русские». Это не грабеж, Берти. Это – цивилизация.
Умничка. Вот за что я люблю свою жену, так в том числе и за это. Вслух же я резюмировал:
– Берти, не имеет значения то, как лично я отношусь к английской культуре и английским традициям. Они мне могут нравиться или нет. Всё это несущественно. Мы не враги Великобритании. Мы были союзниками и, уверен, будем ещё не раз. Равно как мы не раз были врагами, и я очень не хочу, чтобы мы вновь становились ими. Но, как говорил лорд Палмерстон, у Британии нет вечных друзей и вечных врагов, есть лишь постоянные интересы. И я сожалею, что развитие России уже много веков стоит, по вашему мнению, на пути интересов Великобритании. Англия – великая морская держава. Но Россия тоже великая держава, только материковая. Мы никогда не поставим свои интересы в зависимость от прихотей и желаний Лондона. Помните об этом. И передайте своему брату, что Россия готова к войне. Готова в любом месте, в любое время и с любым противником. Даже с марсианами.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. ЛУЖНИКИ. ПОСАДОЧНАЯ ПЛАТФОРМА АЭРОТРАМВАЯ. 5 мая 1920 года
Украшенная цветами и флагами платформа аэротрамвая. Тысячи людей вокруг восторженно взрываются криками и овациями, когда я, подав Маше руку, поехал с ней по эскалатору наверх, на саму посадочную платформу.
Маша лучезарно улыбается ликующей толпе и, придерживая в одной руке каракошечку, другой приветливо машет собравшимся. Я тоже улыбаюсь и тоже машу.
На платформе нас уже ожидают Высокие гости. Главы иностранных государств, правительств, мои любимые сестрицы
