Александр Богатырёв - Марсианин
— О! А это чё?! — Николай, даже остановился, разглядывая вывеску с длиннющей надписью, выполненной по-английски. Владимир, шедший впереди тоже остановился и обернулся. Ему тоже сильно интересно было, что же там ещё удивительного Николай нашёл.
— Где?
— Та вон! Вывеска. На наглосаксонском… и чё они тут хотели этим сказать?!
— Ну… я как и ты знаю всего лишь три языка: родной, эсперанто и испанский, который в школе изучал… Ну ты не испанский, а китайский… А тут всё по-английски.
— Не три, а четыре! — ехидно, с подковыркой поправил Николай.
— ?
— Ещё один — русский матерный!
— Ага. В самый раз его употребить, так как я тут нихрена не понял… — поддержал его Владимир, внимательно, вместе с Николаем, разглядывая вывеску.
— А много ведь написано! И на кого эта хрень рассчитана? Уверен, что тут англичский мало кто из народу прилично знает, чтобы это прочитать.
— Кажется я понял… — Владимир указал на противоположную от входа стену здания, где красовалась подобная же вывеска, но на русском, — я тут по подобным словам сличил, что и в испанском языке есть. Эта вывеска повторяет по содержанию ту, что на русском.
— Угу. Ну эт, значит, выяснили. Но всё равно: нахрена в чисто русском городе АНГЛИЙСКАЯ вывеска?!
— Придётся согласиться с Элей…
— А она что говорила? — Николай явно забыл.
— Ну помнишь, когда мы вселялись в общежитие, она говорила про язык рабов…
— А-а! Вспомнил! Хм… А ведь права!
Они ещё раз посмотрели на две вывески, висящие по обе стороны от входа в заведение. Но уже другими глазами. В свете догадки, которую некогда высказала Эля, эти надписи выглядели не просто несуразно, а позорно. Будто хозяин этого заведения изо всех своих сил старался крикнуть: "Смотрите, смотрите! Я РАБ! Я очень аккуратный и очень покорный раб наглосаксонской цивилизации!".
Ударение на "нагло".
Слишком уж нахраписто, нагло и подло действовала через своих неофитов, россиянских ренегатов эта цивилизация. Слишком уж прямолинейно англосаксы навязывали свой язык, свою культуру, и свои понятия о том, как должны думать, как действовать и вообще жить, подконтрольные им народы и цивилизации.
— А всё-таки, что за заведение? — заинтересовался Николай, заглядывая за Владимира и пытаясь рассмотреть русскоязычную надпись на второй вывеске.
— Дизайнерская фирма. Рекламные плакаты, баннеры и прочая чушь. Обычная муть для Запада.
— Аналог наших художественных мастерских?
— Ну… где-то как-то да… Ты лучше у Вадика спроси, чем они там у себя занимаются, а потом сличи с этими…
— А если совсем коротко?
— Ну вот эти, — Владимир кивнул на стеклянную дверь заведения, — они работают сугубо под заказ и за большие деньги. Бoльшую часть денег, естественно, забирает себе владелец. Рамки заказа очень жёсткие. Сроки также.
После непродолжительной паузы Владимир продолжил.
— Наши же художники, имеют возможность заниматься живописью в этих мастерских, и у них это является работой. То, что они написали сугубо по своему настроению в виде картин, продаётся в специализированных магазинах. В этом они действуют как обычные кооперативы. В рамках же кооператива они ещё и идеями, мастерством обмениваются. Если же приходит заказ от администрации города, или от строительного треста, тогда они выполняют этот заказ. Часто все вместе. Рамки этого заказа также гораздо более мягкие, чем у этих — Владимир кивнул на дверь заведения, — правда, если что не понравится комиссии, при приёмке эскиза, могут и настоять на переделке. Так что у наших художников свободы творчества гораздо больше, чем у здешних.
— А откуда вы это знаете? — тут же заинтересовался Николай, — ходили, что ли к ним?
— От Вадика. Я его раз разговорил на впечатления от его работы там, дома. Интересно…
— А об этих? — Николай кивнул на дверь.
— А это мне потом, после Вадика, Ефимыч рассказывал. Он же с ними довольно часто дела имеет. Кстати, как я понял, именно с этими. Что здесь обитают.
— А!.. — Николай быстро потерял интерес к заведению, его вывескам и повернулся в ту сторону, куда шли, — и далеко нам тут идти?
— Уже рядом, — понял его настроение Владимир, и также заспешил мимо англо-русских вывесок художественной мастерской, называемой здесь "Студией арт-дизайна".
Через несколько минут они упёрлись в конец улицы. Она упиралась в другую. Перпендикулярную ей но далее продолжения не имела. Прямо напротив, по линии продолжения улицы, стоял дом, с большой, массивной бетонной стеной. Сам дом ничего достопримечательного, чисто с архитектурной точки зрения, не представлял — обычный кирпичный куб, в два с половиной, этажа, с маленькими окнами и с совершенно полностью отсутствующими украшениями.
Достопримечательностью был бетонный забор. Он был не просто толстый и высокий.
Он был очень толстый. И тем не менее, штукатурка посередине его почти напрочь отсутствовала, а весь он в этом месте был изборождён трещинами.
— Ага. Заметил? — спросил Николая Владимир.
— Забор с трещинами?
— Ну да. Ефимыч живёт не здесь, а чуть дальше. А вот забор тут достопримечательность. Хозяин его уже раза три, говорят, восстанавливал. И каждый раз делал всё толще. Ну как видишь, не помогает.
— А чё это с ним? Чего-то я сегодня туплю немерено…
— Смотри… улица, вот эта, заканчивается как раз этим забором…
— Так это… нихренас-се! Это же с какой скоростью нужно лететь, чтобы так БЕТОННЫЙ забор покоцать [37]?!!
— Тут, говорят, на этом заборе, уже два "Мерседеса", один "Феррари" и четыре просто других иномарок вдрызг изничтожили. Пьяные мальчики, катаясь по окраинам города по ночам, видя ровную, прямую дорогу, давят на газ и несутся по гравийке с нарастающей скоростью. Думают, она дальше продолжаться будет за город. А тут такой облом — бетонный забор. Говорят, первый раз, какой-то хмырь, пролетел сквозь забор, окно и воткнулся в противоположную стену, за которой спали хозяева. Представляешь, какая у них была "побудка" среди ночи?!
Николай за ближайший забор схватился от хохота.
— А хмырь, как не убился? — слегка придя в себя задал он весьма серьёзный вопрос.
— Ну тот первый, не убился. Но, говорят, долго в больнице валялся. А новый забор уже его папаня хозяину дома делал.
— И второй тоже снесли?
— Нет. Но повалили. С третьего забора уже не валили.
— Так это уже третий забор?
— Уже и не знаю. Возможно четвёртый или пятый. Последний раз, говорят, в этот забор ночью самосвал въехал.
— И не снёс? Хозяин что, его армировал?
— Возможно, но говорят что самосвал ехал не быстро. Увидеть вовремя белую стену густой снегопад помешал.
— И много тут побилось народу? — уже совершенно другим, серьёзным тоном задал вопрос Николай.
— Да, прилично. И все сплошь, детки "родителей, особо одарённых материально".
Николай снова хмыкнул, разглядывая трещины на бетонной стене.
— А это такой местный эвфемизм? Про "особо одарённых материально"?
— Да. Не сильно распространённый правда…
Николай чуть покачал головой, а затем ответил совершенно иным тоном.
— Странно… Вот вы говорите, что те на "Мерседесах" убились, а мне, почему-то не жалко этих…
— А! Уже имел "счастье" пообщаться с "золотой молодёжью"?
— Имел, — мрачно и с отвращением заявил Николай, — дерьмо редкостное.
— Угу. Я того же мнения, — коротко кивнул Владимир.
Они молча перешли дорогу, подошли к разбитой бетонной стене, поразглядывали отметины, оставленные в бетоне последним грузовиком, и пошли дальше.
Идти действительно пришлось не долго. Метров через сто от перекрёстка, между унылыми, массивными частными домами с высокими заборами, стоял дом, всего-то в два этажа… сложенный из брёвен!
Низкий забор из ажурных стальных прутьев, сильно контрастировал с высокими, кирпичными, по два-три метра, у соседей. Забор у этого дома не только был низок, прост и красив, он совершенно не заслонял вида на стоящий несколько поодаль от забора, в глубине участка, дом. Да и сам дом был весьма достопримечателен.
Весь изобильно украшенный резными наличниками, с петухами, жар-птицами, котами и прочей мифической и полумифической живностью.
Ворота, ведущие во двор, тоже представляли собой изрядное произведение искусства. Выполненные "под дуб", они также были покрыты большим количеством резных узоров.
— Ну вот и пришли. Здесь Ефимыч живёт.
Николай несколько минут разинув рот разглядывал дом.
— А-афигеть!!!
— Красиво?
— Ага! Первый раз в этом мире по настоящему красивый дом вижу.
— Брат у него тоже "типа дизайнер", так вот они на пару, своими руками и "поставили домик". Со всеми украшениями. Сами их делали. Кстати, на самом деле, домик кирпичный. То, что ты видишь — только внешняя обшивка. Брёвна, что ты видишь, на самом деле, только половинки. Тщательно подогнанные друг к другу, но половинки, создающие вид, что целые. Изнутри домик вполне современный, хотя и не без приколов…
