Оленин, машину! - Дарья Десса
Но слова не успели остудить горячие головы. Очередь двинулась вперёд, когда место около раздающего опустело, низкорослый сделал шаг, а здоровяк не рассчитал и наступил ему на пятку сапога.
— Да твою ж мать! — прорычал стоящий впереди. Резко развернулся и толкнул новичка в грудь обеими руками, тот пошатнулся и врезался в стоящего позади него солдата. Удержался на ногах, плюнул на землю и бросился с кулаками на обидчика. Завязалась драка. Остальные стояли поодаль и смотрели на происходящее с интересом.
Поняв, что сейчас кто-то из офицеров увидит, и будет всем по башке вместо супа, я попытался разнять дерущихся, но они были слишком поглощены своим конфликтом. Пару раз меня самого чуть не задели кулаки. В какой-то момент терпение лопнуло: я бросился вперёд и, используя приёмы каратэ, которые помнил из другой жизни, быстро и решительно разбросал бойцов. Удар по руке, захват за шею, подножка — и вот уже забияки валяются на земле, ошеломлённые и морально раздавленные.
Военные вокруг нас застыли, наблюдая за этим с открытыми ртами. Никто не ожидал увидеть такие приёмы в обычной потасовке за место в очереди. Мгновенно наступила тишина, которую прервал громкий командный голос.
— Что здесь происходит?
Все замерли, вытянулись. Драчуны быстро поднялись, поправляя форму. Какое там! Успели друг другу физиономии подбить. У одного гимнастёрка порвана от шеи до груди, у другого рукав на нитке болтается. К нам подошёл офицер, видимо, дежурный по кухне. Его взгляд был строгим и недовольным.
— Марш в очередь! — рявкнул он. — И чтобы больше таких глупостей! К замполиту захотели?
Бойцы быстро заняли прежние места. Новичок и коренастый мрачно посмотрели друг на друга, но больше не пытались выяснять отношения. Я вздохнул с облегчением, что всё закончилось без серьёзных последствий.
Когда очередь наконец подошла к нам, почувствовал, как слюни текут от запаха супа. Взял котелок и подошёл к кашевару. Он налил мне горячего, ароматного варева с бараниной. Всучил полбуханки ржаного. Тёплый ещё хлеб испускал умопомрачительный аромат.
Я сказал спасибо, отошёл в сторону, сел на ящики и принялся за еду. Никифор расположился рядом. Суп оказался даже вкуснее, чем пах: жирный, наваристый, с большими кусками мяса и овощей. Казалось, что он способен согреть не только тело, но и душу. Вокруг меня военные тоже ели, разговаривали, смеялись. Война хоть и оставила свой след на каждом из них, но здесь, у полевой кухни, все казались чуть более живыми, чуть более человечными. Правда, те двое драчунов разошлись подальше, чтобы снова не сцепиться.
— Скажи-ка мне, друг мой Лёха. Это как ты так ловко их уделал обоих? — спросил Никифор, закончив с супом. Он достал из кармана тряпицу, тщательно вытер усы. Затем провёл по ним маленькой расчёской, из чего мне стало понятно: это не просто деталь внешности у старшего сержанта, а предмет гордости.
— Да так… — попытался я уклониться от ответа.
— Не юли, скажи прямо. Чего ломаешься, как девка на сеновале?
— Да не ломаюсь я. Самбо это, не узнал? Самооборона без оружия.
— С чего бы мне его узнать? Это ты у нас знаток, а я так, — он усмехнулся и достал папиросу из алюминиевого портсигара, — покурить вышел. Что-то раньше я не видел, как ты… это самое.
— Да повода не было, — пожал я плечами.
— Надо же. «Повода не было», — передразнил он. — Мы с тобой с Померании вместе. Забыл?
— Нет, конечно, — соврал я. Ну не помню казака и всё! — Да ты не обижайся. Случайно, в общем, вышло.
Никифор покачал недоверчиво головой.
Хоть и показалось мне, что конфликт возле полевой кухни прошёл незаметно для командования, а был неправ.
Глава 6
Напряжённая обстановка после потасовки не исчезла так быстро, как я надеялся. Воинственный дух, волнение и адреналин, бушевавшие внутри меня, медленно стихали, уступая место чувству беспокойства. Я почувствовал, что без внимания командования драка не осталась. Так и вышло. Вскоре подошёл незнакомый боец, совсем ещё молоденький парнишка лет 18-ти, лихо козырнул и сказал:
— Товарищ старшина! Вас к замполиту батальона.
— Иду, — ответил я нехотя. Ненавижу общаться с начальством, особенно когда знаю, что и как оно мне скажет. Тут к гадалке не ходи: будут мозги выносить.
— Слышь, молодой, — сказал я солдатику, — ты это… покажи мне, где тут палатка замполита. Что-то я потерялся немного.
— Конечно, идите за мной, — кивнул рядовой. Провёл меня между деревьями, остановился и показал: — Вот, вам туда.
— Спасибо, браток.
Наконец, я оказался перед брезентовой палаткой замполита, сверху для маскировки прикрытой еловыми лапами. Хотел было постучать, да обо что тут? Потому прочистил горло:
— Разрешите войти?
Изнутри донёсся приглушенный голос:
— Войдите.
Я отодвинул брезентовую завесу и вошёл. Внутри было довольно просторно. Прямо на стене висел портрет Сталина, справа и слева — агитационные плакаты. Был здесь простенький, видавший виды письменный стол, за ним столом сидел мужчина с серьёзным, проницательным взглядом и жёсткими чертами лица. Судя по погонам, это и есть замполит нашего батальона, майор… я напряг мозги. Сидоренко, Михаил Михайлович, или попросту (для узкого круга друзей, к коим не отношусь, — это память Лёхи подсказала) Михмих.
— Здравия желаю, товарищ майор! — вытянулся я.
— Привет, Оленин, — произнёс он, смотря прямо в мои глаза. — Подойди поближе, присядь, — он показал на ещё один табурет. — Мне тут рассказали о твоей конфликте с новобранцами. Разъясни мне, что произошло, и чего это ты принялся кулаками и ногами махать.
Я кратко, но честно изложил произошедшее, подчеркнув, что мои действия были направлены на предотвращение дальнейшей драки и поддержание дисциплины. Майор Сидоренко слушал меня внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы. Когда я закончил, он задумчиво посмотрел на меня.
— В общем, вот что я тебе скажу, старшина. Повёл ты себя правильно. Орать и угрожать им было бы бесполезным делом. Призывники, пороху не нюхали, службы не знают толком. Да ещё стоим тут, ждём. Вот и распустились. Конечно, это и моя вина тоже. Но смотри, Алексей, что я тебе скажу. В СМЕРШ мы требуем не только мастерства в драке, но и умения разрешать конфликты без использования физической силы. Так что в следующий раз, если уж решил побыть рефери, сначала попытайся действовать убеждением, а уж если не
