Мы, Мигель Мартинес. Накануне - Влад Тарханов
— Интересно, что же ты предлагаешь военным?
— У нас это называют «зубы дракона». Фактически, это железобетонные пирамиды высотой до двух метров, хотя и метр восемьдесят тоже будет неплохо. Они соединяются при помощи стальных тросов и устанавливаются перед позициями на танкоопасных направлениях. Преодолеть такой рубеж крайне сложно, а если его еще укрепить минными полями перед ним, то он вообще становится крайне труднопроходимым.
— Нарисуй, интересно. — передо мной оказалась ручка-самописка и несколько листов бумаги. Я быстро изобразил один зуб дракона и схему трех линий таких укреплений.Потом нарисовал куб с прорезью.
— А вот это — универсальная огневая точка, в которую можно ставить пулемет, как станковый, так и крупнокалиберный. Этот бетонный куб становится основой такой точки, перевозится на нужное место, его врывают в землю и укрывают землей, если есть возможность, то и бревнами. Предусмотрены бронезаслонки. Таким образом, не надо строить массивные стационарные оборонительные линии. Такие точки быстро устанавливаются в стратегически важных местах и будут серьезно осложнять жизнь наступающему противнику. Они хороши не только для обороны, но и при прорыве вражеских позиций: они быстро устанавливаются на флангах и становятся основой устойчивости прорыва мобильных соединений.
— Вот как… а это интересно. Значит, говоришь, «зубы дракона». А в этот вот куб пушку засунуть можно? У нас есть амбразурная артиллерия, что скажешь?
— На мой взгляд, установить пушку, можно предусмотреть пушечный модуль. Вот только он станет крупнее и тяжелее, следовательно, будет больше проблем с его переброской. Кстати, если установить тут крупнокалиберный пулемёт, то такая огневая точка может нанести врагу намного больше вреда, чем артиллерийская.
— И что, никак это укрепление нельзя будет раздолбать?
— Это будет зависеть от его обваловки, наличия перекрытий из брёвен, например. Тут или точно бомбу из самолета положить, причём немаленькую, или прямой наводкой из пушки садить по амбразуре. Подтянуть огнеметы, но их еще надо до такой амбразуры дотянуть, тут уже всё зависит от того, как держать оборону пехотой. Это их забота не подпускать огнеметчиков на ближнюю дистанцию. И если правильно такие точки расположить, то они станут основой оборонительной линии, и разбить их будет делом непростым. Во всяком случае, опытным путем можно будет установить лучшие схемы применения.
— И ты, Кольцов, не боишься, что я предложу это опробовать военным. А меня обвинят в том, что я не верю в Красную армию, ее силу, что уделяю слишком много внимания обороне? А наша армия самая наступающая армия в мире! Что скажешь, Кольцов?
Сталин называет меня Кольцовым, хотя бы потому, что рядом Артузов, который в моё иновременное происхождение не посвящён. А ладно, рискну…
— Концепция Фрунзе — Тухачевского о превалировании наступления над обороной не правильная и вредная, товарищ Сталин. Пока существует туман войны, всегда будут возникать моменты, в которых враг на каком-то участке будет сильнее, а нам надо будет обороняться. Да и вы сами руководили обороной Царицына и понимаете, насколько обороняться сложнее, чем наступать. Так что надо быть лучшими и в обороне, и в наступлении. Это моё мнение.
— И что хорошо в тебе, товарищ Кольцов, так это умеренная наглость. Вроде бы нахамил, а вроде бы и по делу. Ладно, будем думать. Тебе сообщат наше решение.
[1] Вообще-то мемориальный центр Горки Ленинские организовали в 1949 году, но Пятницын называет так, как ему привычнее.
[2] Специалист по обрезанию у евреев.
Глава четвертая
Забота наша такая
Глава четвёртая
Забота наша такая
Москва. Кремль. Кабинет Сталина.
13 марта 1937 года
Кадры решают всё. Оказывается, эту здравую мысль, высказанную в Кремлёвском дворце на выпуске Красной Армии 4 мая 1935 года, приходится повторять всё чаще и чаще. Кадровый подход самого Иосифа Виссарионовича был предельно утилитарный: новому человеку он давал задания, при удачном исполнении которых давал новые, повышая их сложность и смотрел, когда человек упрется в свой потолок. При этом он очень не любил, когда кадр брался за дело, которое точно потянуть не мог, из страха ли, или переоценив свои возможности. Если человек сам чувствовал свой потолок и от более сложного задания отказывался, он оставался на своем уровне, и мог не опасаться негативных последствий. Если же брался — и не делал, то следовало наказание. Иногда даже слишком суровое. Но именно так ковались кадры. Потому что, если сотруднику удавалось перепрыгнуть себя и выполнить почти невыполнимое задание, то и награда была соответствующей. В общем, главным принципом было: за свои слова надо отвечать! Интересная ситуация сложилась с Кольцовым, точнее, Пятницыным, попаданцем из далекого будущего. Он сам вызвался работать в весьма интересном направлении. И первое задание сразу подняло планку до серьезной высоты: взялся убрать Троцкого, взялся. Сам продумал операцию и сам ее исполнил! Справился! Следующее задание было намного сложнее: не допустить победы Гитлера в Германии. Сделал! Удивительно! Я считал это задание невыполнимым — только путем физического устранения Адольфа, который к своей безопасности относился с параноидальным вниманием. Тем не менее, чужими руками, но сделал! Раздобыл компромат, который похоронил будущего фюрера, сами партайгеноссе его и грохнули, чтобы сохранить движение. А вот во время задания — выиграть гражданскую войну в Германии, которая стала неотвратимой, Кольцов уже перестраховался. Сразу же сказал, что есть три варианта положительного, по его мнению, развития событий. По самому благоприятному для нас варианту не удалось события повернуть, но уложился в третий вариант. Чувствовалось, что он подошёл к своему пределу, находится на грани своих возможностей. Удивительно, но от задания, которое погубило Кольцова в ДРУГОЙ реальности не отказался. И перепрыгнул себя! Сумел сделать так, что в Испании победили республиканцы! Молодец! И наградть за это не жалко.
Единственно, работа не то что на пределе, а за пределом собственных сил, на Пятницыне отразилась тяжело. Помогли в этой ситуации разобраться товарищи майоры госбезопасности Орнальдо и Куни. Они провели двойной сеанс гипноза, который слился в один. Потрясла попаданца смерть его жены, той, которой не было в его реальности, но к которой именно он, Пятницын, прикипел всей душой. К сожалению, Лина Оденсе погибла в ЭТОЙ реальности почти так же, как и в ТОЙ, другой реальности Пятницына.
