HOMO FABER - Михаил Владимирович Баковец
Приходить в себя начал в момент, когда лупил кулаком по борту лёгкого танка с двадцатимиллиметровой автоматической пушкой. Сначала ощутил боль в костяшках, лёгкую и на которую можно было не обращать внимания. Следом в голову закралась мысль, что совершаю глупейшую ошибку, уродуя пустой металл, вместо того, чтобы бежать из этого места куда подальше. Потом обратил внимание, что техника уже не кажется игрушечной, а люди, точнее их мёртвые тела, уже не карлики чуть выше колена, а достают мне по грудь.
С исчезновением эффекта мутагена ко мне возвращалась способность трезво мыслить, осторожность и слабость. Жуткая слабость, от которой хотелось упасть на землю и лежать, лежать, лежать.
Оставив разгромленную колонну в покое, я подобрал своё имущество и бегом, преодолевая позывы забиться в кусты и вздремнуть, помчался прочь, как можно дальше от дороги, бурелома и сотен мертвецов, многие из которых отличить от раздавленного животного можно лишь по клочкам одежды в том мясном фарше, в который они превратились.
Когда окончательно (ну, почти, цвет кожи уже стал обычным, да и рост вроде бы вернулся к прежнему значению, вот только мускулатура ещё не ушла совсем, не рассосалась) вернулся в прежнее тело, быстро облачился в нанокостюм и продолжил бег по лесу, изредка останавливаясь и сканируя в режиме сенсора местность.
С радостью отметил, что идея «полечиться» с помощью мутагена оказалась удачной — ни следа от ран на руке и шее. Вот только один минус — хотелось сильно есть, аж до тошноты и потоков голодной слюны. Даже не есть — ЖРАТЬ.
Донесение гаупману Айкеру.
Доклад следственной группы.
Со слов очевидцев, солдат и офицеров 241 мотопехотного батальона и моторизированного 105 батальона, их сводную группу, следующую для завершения окружения частей Красной Армии в районе села Хорвец, атаковали из засады с применением спецоружия, возможно галлюциногенного газа. Все выжившие утверждают, что видели огромного тролля, которого не брали не только пули из винтовок, но и танковые снаряды. Так ефрейтор Паус рассказал, как на его глазах в тролля в упор попал снаряд танка «Pz.IIIG», но не убил и даже не ранил, только сильнее разозлил. Тролль за это оторвал танковую башню и голыми руками раздавил всех членов экипажа, после чего перевернул боевую машину и оторвал катки, которые он использовал как метательные снаряды.
Все очевидцы отмечают невероятную силу, живучесть (скорее даже неуязвимость) и злобу тролля. Внешне он выглядел так: рост выше пяти метров, зелёная кожа, гипертрофированная мускулатура и первичные половые органы, грубые черты лица, низкий скошенный лоб, маленькие и глубокопосаженные глаза, чёрные прямые волосы. Рядовой Штерн отметил, что лицом тролль был похож на питекантропа из учебника истории, но не имел на теле растительности. Волосы были на голове и немного в области паха.
Появился он из леса, словно ожидая нашу колонну в засаде.
В результате нападения русских на группу, мы потеряли убитыми 120 человек, ранеными 54 (в том числе 29 человек сошли с ума), пропавшими без вести 18 (7 неопознанных тел с остатками формы фельдграу в их числе) человек. Так же 30 единиц бронетехники, в число которых вошли 7 средних танков.
Никаких данных о химическом веществе, которые могут вызвать подобные зрительные образы, причём абсолютно одинаковые для сотен людей и заставить солдат стрелять друг в друга, не известно.
Гаупману Айкеру.
Докладная записка.
Я, обер-лейтенант Клаус Шипнек, считаю, что версия о применении химического оружия — газа с галлюциногенным эффектом, в результате которого русские уничтожили нашу колонну, а так же заставили солдат вермахта и СС стрелять друг в друга — несостоятельна.
Следственной командой были обнаружены многочисленные отпечатки босых ног. Их глубина и размер дают все основания полагать, что принадлежат они великану. Так же, на месте боя не обнаружено ни одного следа русских солдат — отпечатков сапог, стреляных гильз из оружия русских, зато хватает гильз и осколков гранат наших солдат. Расположение их на дороге среди остатков колонны отметает факт использования врагами трофейного, то есть, нашего оружия: стреляли солдаты вермахта. Наши солдаты.
Я не разделяю слова уцелевших, что великан был неуязвим для нашего оружия. Скорее всего, испуганные солдаты просто не попадали в него или его толстая шкура была прочна для простых пуль. Уверен, что солдаты больше попадали по своим товарищам, чем по великану (больше двух десятков тел со следами огнестрельных ранений это подтверждает). Так же попадание снаряда в великана — не более чем бред перепуганного разума.
Отсутствие одежды, строение черепа, беспричинная агрессия, всё это позволяет судить о том, что великан не более чем животное, а не человек. В этих бескрайних лесах в варварской стране могут сохраниться живые реликты исчезнувших эпох. Не удивлюсь, если однажды найдём динозавров и мамонтов.
Все следы залиты гипсом и сфотографированы.
А великан, скорее всего, подыхает или уже сдох где-то под кустом или в овраге от ран.
Хайль Гитлер!
* * *
На этот лесной лазарет я вышел по запаху. Блуждая в лесу и подбирая ягоды, чтобы утолить дикий голод, от которого сводит кишки, я раз от раза открывал маску костюма. И в один из таких моментов учуял сильный запах разложения.
Зачем я решил найти его источник?
Сам не знаю, скорее всего, рассчитывал помародёрничать, отыскать хоть кусок старого сухаря, если наткнусь на расстрелянную немецкими самолётами машину. Или позицию советских солдат. Представьте себе такую картину: человек со сверхспособностями, способный с помощью картинки хоть скатерть-самобранку себе реализовать, расхаживающий в сверхсовременном снаряжении и с фантастическим оружием, готов таскать крошки с кладбища. Да хоть с помойки!
Но я не ожидал увидеть две палатки с красными крестами и тела раненых на земле под навесами из кусков брезента и плащ-палаток. В стороне от палаток стоял сгоревший остов большой машины, скорее всего, полуторки. От неё осталась только коричнево-рыжая от сильного огня рама.
Все раненые были убиты, всего несколько человек из них имели следы от пуль, прочих… прочих зарезали, скорее всего, штыками. В одной из палаток в проходе между деревянных столов, застеленных красными от крови простынями, лежал врач. С трудом можно было определить в нём работника этой гуманной профессии — мужчину зверски забили, переломав все кости, размозжили голову.
В стороне у палаток нашёл труп женщины. Убийцы положили её на плащ-палатку, завели руки за
