Вариант «Синий» - Александр Викторович Горохов
Но самое страшное то, что там погибли лучшие военные умы Германии во главе с главой Верховного командования вооружённых сил генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем. Из видных штабных работников Рейх потерял начальник начальника Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковника Франца Гальдера, начальника штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генерала артиллерии Альфреда Йодля, начальник Оперативного отдела Генерального штаба люфтваффе генерал-полковника Ганса Ешоннека, начальника Управления вооружения сухопутных войск и командующего Армией Резерва генерал-полковника Фридриха Фромма, главного инспектора бронетанковых войск, ответственного за модернизацию бронетанковых частей, генерал-полковника Хайнца Гудериана. Погибли командующий Группой армий «А» генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист и командующий Группой армий «Б» генерал-полковник Максимилиан фон Вейхс. Гюнтер фон Клюге, возглавляющий всю Группу Армий «Юг», уцелел лишь потому, что в момент авиаудара находился на аэродроме Винницы, где встречал фюрера.
Погибли практически все командующие армиями, задействованными в летней кампании на южном направлении: командующий 1-й Танковой армией генерал-полковник Эвальд фон Клейст, командующий 4-й Танковой армией генерал-полковник Герман Гот, командующий 4-м воздушным флотом генерал-полковник Александр Лёр и начальник штаба этого флота генерал-лейтенант Гюнтер Кортен, командующий 6-й полевой армией генерал танковых войск Фридрих Паулюс, командующий 17-й армией генерал-полковник Герхард Руофф. Просто чудом уцелел командующий 11-й армией генерал-полковник Эрих фон Манштейн, временно отлучившийся в бункер и получивший контузию. Погибло немало командиров рангом ниже, но, зачастую, очень именитых, как, например, легендарный лётчик времён Великой войны, генерал-полковник Вольфрам фон Рихтгофен, возглавляющий всего лишь авиационный корпус. Из людей, с которыми Шульце был давно лично знаком, под Винницей нашёл смерть генерал-лейтенант Вальтер Гейтс, с которым они познакомились ещё во время Великой войны.
Всего же опубликованный список погибших под русскими бомбами в районе Винницы, в который фюрер приказал включить даже рядовых солдат и эсэсманов, насчитывал более четырёхсот имён. Ответственным же за случившееся назначили… шефа противовоздушной обороны и инспектора ПВО в Имперском министерстве авиации генерала зенитной артиллерии Гюнтера Рюделя, которого отдали под суд. А в стране был объявлен трёхдневный траур.
Насколько было известно оберсту, крупные неприятности возникли у шефа Гестапо Мюллера, поскольку главной версией расследования произошедшего была работа советского подполья, которому стали известна дата прибытия фюрера в новую ставку. Но досталось, как говорят русские, всем сёстрам по серьгам. Включая адмирала Канариса. За то, что разведка всё ещё не сумела добыть даже технических характеристик реактивных самолётов большевиков.
Столь тяжёлые потери среди генеральского корпуса, естественно, вызвали замешательство в войсках, продолжающих наступление. Но Вермахт — это система, а не сборище индивидуумов, на место погибших встали другие. Конечно, многим из них, особенно назначенным с других направлений, пришлось входить в курс дела, что несколько замедлило темпы наступления и дало небольшую передышку большевикам, оказывающим ожесточённое сопротивление. Но продолжающиеся бои под Смоленском не позволили Сталину перебросить резервы на Южную Украину.
Тем не менее, настроение у Адмирала пресквернейшее. Он считает, что летнее наступление обречено на провал. Конечно, начальнику разведки поступает больше информации. В том числе — о потерях в зоне боевых действий. Но Шольц пока не видит оснований для пессимизма. Сейчас только середина лета, силы на южном фасе германо-советского фронта сосредоточены огромные. Промышленность Рейха и оккупированных стран работает с полной отдачей. И даже серьёзные потери в технике покрываются без задержки. Может быть, план выйти к концу лета к русским нефтепромыслам и несколько оптимистичен, но разгром Южного фронта противника позволит наступать от Днепра к Дону, а потом и дальше на восток и юг, не встречая сопротивления. И никакие пришельцы из будущего не помогут большевикам!
Фрагмент 4
7
Такова уж судьба военного: подчас, не успел прижиться в одном месте, как приходит приказ ехать в другое. Особенно в военное время, когда не только кадры тасуются стремительно, а целые дивизии и даже армии перемещаются. Иногда, как случилось сейчас, ехать нужно на другой конец страны. Вот и пришлось семье Кижеватовых в середине июня собирать небогатые пожитки, чтобы погрузиться в поезд Москва — Владивосток.
Но и «город нашенский», как говорил о Владивостоке Владимир Ильич Ленин, вовсе не конечный пункт их путешествия. От столицы Приморского края до места нового назначения старшего лейтенанта ещё ехать и ехать. До самого южного участка границы Советского Союза с оккупированной японцами Кореи.
Жена и мать Андрея, естественно, подумали, что начальство решило использовать таланты главы семьи по его прежней военной специальности: он же пограничник, под Брестом был начальником погранзаставы. И в посёлке Посьет, куда они ехали, расположен Хасанский погранотряд, при котором их семья теперь будет жить. Но ошибались они, очень ошибались. А сам Кижеватов не собирался раскрывать близким государственной тайны о том, для чего его отправляют на край света.
В общем-то, и сам он всех замыслов советского руководства не знал. Знал только, что вместе с другими специалистами предстоит ему обучать премудростям диверсионной работы неких иностранных специалистов. Каких именно — тоже не рассказывали, инструктируя старшего лейтенанта, напирали на то, что факты биографий курсантов, их происхождение ни при каких обстоятельствах не должны разглашаться.
— Работать будете, Кижеватов, в тесном взаимодействии с сотрудниками Исполкома Коминтерна. Но и они будут пользоваться псевдонимами. Так что, даже если вы узнаете их, ни в коем случае не должны упоминать их настоящие имена и фамилии.
Вот так! В здание краевого управления НКВД входила семья Кижеватовых, а из него вышла уже семья, в документах членов которых значилась фамилия Кожевниковы. И всю дорогу до места Андрей время от времени неожиданно задавал кому-нибудь вопрос:
— Как твоя фамилия?
Кое-как привыкли…
Нужно сказать, бегать по посёлку, чтобы снять жильё, не пришлось: для «инструкторов» уже успели построить домики в непосредственной близости от казарм погранотряда. Правда, сам лагерь, где жили «слушатели», располагался в шести с половиной километрах от посёлка, и каждый день приходилось ездить в него на «полуторке».
Иностранные же «слушатели» поразили Кижеватова-Кожевникова тем, что это были вовсе не привычные ему люди европейского вида, а ярко выраженные азиаты в возрасте