Ванька 7 - Сергей Анатольевич Куковякин
Восемь взяток они планируют получить…
Нет у них на руках шести козырей от туза…
Играли молча.
Первыми набрали пятьсот очков мы с капитаном. Но, это ещё ничего не значит. Победить в первой партии — не значит победить в игре. Чтобы забрать куш, надо выиграть две партии. У проигравшей первую партию команды всегда имеется надежда.
Перекурили и снова начали играть.
Моему портсигару все удивились. Попросили рассказать историю, каким образом он ко мне попал.
Я коротко поведал о случившемся со мной. После чего капитан начал поглядывать на меня несколько другими глазами.
Нашим противникам и на сей раз удача не улыбнулась. Куш достался мне и капитану.
Ну, так игра-то у нас только ещё началась. Фортуна — девушка ветреная…
Во второй игре переговоры выпало мне начинать.
У меня на руках сейчас имелись туз пик, король пик и ещё три карты той же масти.
— Пики! — объявил я.
Капитан объявил пас.
— Пас, — прозвучало с моей стороны.
Рязанцев спасовал ещё раз, тем самым дав мне возможность сказать ещё что-то. Указать мне мои проходящие масти.
У меня на руках были ещё король, дама и валет треф.
— Трефы? — а, что ещё мог я сказать?
— Пас, — ответил интендант.
Так, так, так… У меня ещё король, дама и десятка бубен…
— Бубны!
— Пас, — в очередной раз произнёс мой партнер.
Ещё у меня в наличии червонный туз.
— Без козырей. Пас, — таково было моё решение.
Рязанцев снова спасовал.
— Две пики. Пас.
Всё, что хотел, я сказал. Сейчас Рязанцеву ясно, что моя масть — пики, а в остальных я показал верные взятки.
Я дал высказаться интенданту до конца. Отвечал само-собой до времени пасом.
Таким образом, наша игра поднялась до четырёх…
Так играли мы весь день.
За окном промелькнула Самарская губерния и началась Уфимская. Честно сказать, за пределами вагона ничего интересного и не было — степь, степь, степь…
Вечером вся наша компания даже в Телебей-Аксакове буфет посетить не возжелала. Игра шла с переменным успехом, то мы побеждали, то нашим противникам по игре куш доставался.
Спать мы с капитаном отправились только под утро. Уже перед самой Уфой. Поэтому, остановку в этом городе я проспал. Ну, это — не самая страшная моя потеря. Побываю ещё я здесь, какие наши годы…
Глава 12 Ещё один день в пути
— Иван Иванович, завтрак проспите!
Вот ведь, неугомонный какой…
Не спится интенданту…
— Буду, буду.
Попил с капитаном чаю. Новости выслушал. Какие, впрочем, это новости. В пять часов утра была у нас Уфа, а сейчас мы уже едем по отрогам Урала.
Кстати, это заметно. Если вчера и в предыдущие дни мы по равнине двигались, то сейчас одни спуски и подъемы. Погода тоже изменилась — если прошедший день пуржило, то теперь за окном ясное утро. Каменные утёсы, что около железной дороги, хоть час и ранний, уже хорошо видно.
— Подмораживает. — Кивнул Рязанцев куда-то за окно.
Как он узнал? Ну, видно — есть у человека опыт в определении погоды…
— Да, Иван Иванович, приберите. Что им на столике находиться.
Капитан указал мне на деньги, что после вчерашней игры на столе так и лежать остались. Сумма не велика, я их не посчитал нужным убрать.
— Если бы это по старым временам… Да золотом…
На последнее слово Рязанцев как-то странно прореагировал. На дверь купе взгляд бросил.
— Да, золото…
Произнесено это было как-то с чувством облегчения. Словно тащил он всю дорогу мешок с камнями, а тут его и с плеч сбросил.
— Золото… — повторил Рязанцев.
Опять на дверь посмотрел, а после на меня.
— Иван Иванович, Вы тайны хранить умеете?
Вот, началось… Только мне этого не хватало. От чужих тайн — одни сплошные неприятности…
— Не, не, не… — помахал я рукой в воздухе. — Спасибо. Не надо.
Капитана просто распирало. Казалось, на части его порвёт, если он сейчас не выговорится. Про таких людей мой дедушка крайне неинтеллигентно говорил, что у них в жопе мел не держится.
Почему именно мел? Не знаю, не проверял…
— Да, впрочем, сейчас это уже и не составляет секрета. Какое-то время к нашему эшелону блиндированный вагон с золотом был подцеплен.
Мать моя!
Ну, понятно — интендант. Каким-то образом капитан был информирован о формировании состава нашего поезда. Они много знают. Настоящими находками для шпионов являются. Порой командир полка меньше знает, чем какой-то тыловик.
Хорошо придумано. Надежно. Золото с военным эшелоном отправить.
Про хранение золотого запаса Российской империи я был немного в курсе. Опять же — из разговоров с князем Александром Владимировичем. Как-то в разговоре он обмолвился, что до начала войны золото страны хранили на западе империи — в Варшаве, Риге, Киеве и Петербурге. Впрочем, эта общая информация какой-то тайны не составляла. После начала военных действий золото, по словам князя, было решено частично переправить в Нижний Новгород и Казань.
Вот в такой отправке мне и повезло поучаствовать. Прислонился я, так сказать, одним плечиком к истории.
Так, а куда его везли тогда? Гадать нечего — в Казань.
— Вы мне ничего не говорили, а я — ничего не слышал, — предупредил я капитана.
— Хорошо, хорошо, — не возражал тот.
— Вот и ладненько…
— Жаль, Златоуст будем ночью проезжать… — перевел разговор на нашу дорогу во Францию капитан.
Опять злато, золото…
— Почему?
Я ответил, а про себя подумал, что не выпить ли мне ещё чаю.
— Самые тут будут красивые виды Урала, но от Крокачева до Златоуста наш состав будет двигаться в ночное время.
Всё-то он знает. Везде бывал. Виды… Золото…
Да, зацепил меня с золотом капитан.
Тут мои мысли на собственное золото перескочили. Так ведь золото бьярмов, что я в надежном месте спрятал, лежит, меня дожидается. Никак я его забрать не могу. Мыши уж скоро его съедят…
Ну, допустим, от мышей ему потравы не будет, но на белый свет его извлечь надо. Камни ещё там…
Тут в дверь купе постучали.
— Кто там?
Вопрос прозвучал хором. Спросили мы с Рязанцевым практически одновременно.
Оказалось, это был один из моих младших врачей.
— Золотарёв, похоже, в Уфе от поезда отстал… — доктор имел виноватый вид. — Нигде его нет…
Только этого мне не хватало!!!
Золото, Златоуст, Золотарёв…
Какая-то цепочка выстраивалась. Золотая. Осталось только до полного счастья бьярмам-колдунам появиться за моими золотыми зверями.
Со следующей станции надо будет в Уфу телеграфировать — не мечется ли по перрону там фельдшер Золотарёв.
Так оно и оказалось. За кипяточком он изволил отойти, а заодно и ватерклозет посетить… Вот и посетил. Раззява.
На следующее утро мы были уже по ту сторону Урала. Через несколько часов прибудем в Челябинск. По обе стороны от железной дороги равнина, на небе — солнышко.
В Челябинске у капитана, по его выражению, будет забота — к эшелону должны подцеплять вагон-кухню. Перегоны становятся больше, а кормить нас всех горячим регулярно требуется.
Про этот вагон-кухню я уже не меньше чем пол часа слушаю. Капитан соловьем заливается, во всех деталях мне его расписывает.
Вообще, так по его выходит, что с приготовлением пищи в нашей армии на этой войне лучше, чем у германцев или австро-венгров. Тут мы в лидерах и передовиках.
Это я так про себя думаю. Передовик — такое слово здесь ещё не используется…
Глава 13 Medice, cura te ipsum…
Врач, излечись сам…
Ну, это если дословно.
А если по смыслу, то пора бы, доктор, обратить внимание на самого себя, на собственные недостатки…
Недостатков у меня хватает. Вместе с ними я здесь появился.
Пью. Но, стараюсь в меру и что-то хорошее. Из винограда произведенное. Не из мороженной и гнилой картошки.
Курю. Но, из императором подаренного портсигара и хороший табак.
Девицы… Тут, всё нормально. По обоюдному согласию.
Что-то я себя всё оправдываю…
Ну, а как?
Сам за себя не порадеешь, никто о тебе не позаботится. Каждая курочка, она под себя гребет.
Ну, может и не так. Не особо я знаком с повадками куриного племени.
Но, самое главное — из раздолбая я здесь превратился в ответственного в профессиональном отношении человека. Надеюсь, это перевесит мои особенности поведения в быту?
Алкоголь? Да здесь его как лекарство принимают. Галеновые препараты, ну — настойки всякие, как получают? Во — спиртовые
