Кирпичики 2 - Сергей Тамбовский
— Привет, — бросил он мне через плечо, — что нового?
Разборок, значит, по любашиному поводу не будет, подумалось мне, ну и славно — перешёл сразу к делу.
— Новостей много, про банк, про телевидение и про вояк — с чего начать?
— Ну давай с военных что ли, — он вернулся в своё кресло.
— Волжский военный округ дал предварительное согласие на участие истребителя в нашем концерте… а может даже сразу двух штук.
— Дада, — рассеянно произнёс он, — там же слоган какой-то хитрый, «Рок за авиацию» что ли.
— Для закрепления договорённости потребуется ваша личная встреча с вояками.
— Это в Кремле? Хорошо, встречусь. Дальше что?
— Телеканал «Сети Энска» уговорился на информационное спонсорство — там тоже нужна личная встреча, но это не срочно.
— А зачем нам такой спонсор? — осведомился Куриленков.
— Ну как зачем, Сергей Владимирович, — пожал плечами я, — реклама бывает плохой только в некрологе. Остальная хорошая.
— Ну допустим… сколько это будет стоить?
— Всё обговаривается… скорее всего нисколько, наоборот они приплатить должны за то, что мы их на концерт пустим.
— Хорошо, — и он чиркнул что-то в ежедневнике. — Теперь про банк давай.
— Руководство Заводского отделения Промстройбанка…
— Это которое на Октября сидит, вместе с РКЦ? — проявил неожиданную осведомлённость он.
— Да, это самое… в лице управляющей Алевтины Игнатьевны выслушала мои предложения с большим интересом, принципиальных возражений не высказала и тоже желает теперь встречи с вами и комсомольскими руководителями.
— Окей, я всё записал, обсудим и назначим встречи… первую наверно с банкирами, наверно даже завтра, — тут он встал и опять подошёл к окну, я ещё подумал, что он там такого увидел интересного?
И тут краем глаза я вдруг зацепил некое шевеление и поблёскивание на крыше соседнего дома через дорогу — Ильинка улица неширокая, и дома тут очень разной высоты, так что крыша того дома была вровень с нашим окном.
— Ложись, — гаркнул я Куриленкову и толкнул его в сторону от окна, ну и сам, конечно, свалился на пол из свежеположенного красивого паркета.
На улице громыхнуло, после чего разлетелась вдребезги китайская ваза, стоявшая на краю директорского стола… подделка, наверно, откуда у нас настоящие раритеты… Следом из приёмной вбежали два здоровенных паренька, один из них был тот же, с которым Куриленков у меня Любу уводил. Первый паренёк кинулся к окну, фиксируя происходящее на улице, а второй поволок директора прочь из кабинета. На меня никто внимания не обратил. Прямо как в фильме про Бельмондо, подумал я, вжимаясь в паркетные доски, ну там, где он в Венеции развлекается.
* * *
Отпустили меня через полчаса, тщательно допросив в специально отведённом месте. Даже намёка на благодарность не увидел, да и ладно. На крышу, где притаился стрелок, выслали, конечно, народ, но никого и ничего они там не нашли. Милицию, как я понял, Куриленков решил не беспокоить. Перед уходом мне строго-настрого было указано не трепать языком про случившееся, иначе пожалею — я твёрдо заверил их, что трепать ничем не буду.
А по дороге домой на свой родной проспект Свердлова я усиленно размышлял, кому же это сумел так перейти дорогу Сергей Владимирович и что же будет дальше — ему явно будет не до банков и не до концертов в ближайшем будущем. А последняя моя мысль перед тем, как упасть на матрас и отрубиться, была такая — есть всё же в мире некая справедливость, отольются кошке мышкины слёзы, вот не надо было уводить у меня Любу, тогда возможно и проблем бы у тебя поменьше случилось бы, дорогой директор…
Но заснуть мне удалось не сразу, потому что с визитом прибыл Саня-второй. Ну хотя бы у него новости были приятные — за сутки подключилось сто пятнадцать новых абонентов, так что держи, дорогой, обещанные 20 % от общей суммы. И он торжественно выложил 460 рублей модными полтинниками.
— А чего так много, если по 10 рэ с носа, то это ж будет 230? — спросил я.
— Так я вчера цену подключения поднял вдвое, — объяснил он, — инфляция же.
На радостях раздавили с ним бутылку горькой Стрелецкой, ничего другого, сказал Саня, достать не удалось. Гадость, конечно, но настроение всё равно поднялось — жизнь-то, кажется, налаживается.
А наутро меня опять почтила вниманием моя бывшая половина в виде Ирочки — была она хмурой и насупленной и прямо с порога предложила прогуляться в загс, сам знаешь зачем.
— Я там на девять утра записалась, первой в очереди, — добавила она.
— Есть время ещё чай-кофе попить, — ответил я, посмотрев на часы. — Не хочешь?
— Давай, если не шутишь, — настороженно сказала она.
— Да какие уж тут шутки в восемь утра, — бросил я и пошёл ставить чайник на плиту.
— Загс это на Счастливой что ли? — спросил я, разлив кипяток по чашкам.
— Не, на Счастливой дворец бракосочетаний, — отвечала она, — там только по торжественным поводам собираются. А для такого, как у нас, есть заведение поменьше, на Комсомольской улице.
— Вспомнил, — буркнул я, — был я там как-то раз, свидетельство о рождении когда восстанавливал. Как жизнь-то течёт, Ируня? — справился я чисто для галочки.
Но она приняла мой вопрос всерьёз и минут десять рассказывала о своих горестях и невзгодах.
— Может повременим с разводом-то? — такая была у неё заключительная мысль, — тем более, что твоя женщина, насколько я знаю, недавно ушла… да и у меня никого нет…
— Нет уж, — твёрдо ответил я, — на переправе коней не меняют, раз уж решили — надо до конца дойти.
Мы допили растворимый Пеле и вышли гуськом на улицу. Идти до загса тут было два шага… ну хорошо, не два, а три с половиной.
— Да, — вспомнила она по дороге, — работы-то для меня никакой не нашёл? Тут слух прошёл, что ты в банк собираешься переходить, я бы там очень пригодилась.
Ну надо ж, подумал я, какой у нас городок маленький, все всё вокруг узнают мгновенно.
— Пока там ни коня нет, ни воза, рано про это говорить — через недельку может быть…
А вот и загс, а перед ним небольшая очередь из желающих. Ирочка быстро построила всех остальных, это у неё хорошо получается, и мы сделали свои дела первыми… много времени это не отняло — детей нет, значит заплати пошлину и получи свой штампик в паспорт.
— Ну будь здорова, дорогая, — попрощался я с ней на пороге этого заведения, — надеюсь, мы останемся друзьями… а насчёт работы я тебя
