Ржевский ведун (СИ) - "Titus"

— Илья, сюда они пошли, давай за мной, — я потопал следом за малолетними преступниками, вглядываясь в землю. Надо же поддерживать видимость следопытства. Дошли до сторожки, в которой горел свет.

— А здесь у нас кто?

— Сторож. Его вчера опрашивали. Ничего не слышал и не видел.

Я постучался, дверь открылась, и оттуда пахнуло перегаром: — Чего надо?

— Лопата есть?

— Нету! — он попытался закрыть дверь, но я подставил вовремя ногу.

— А если найду?

— Ты кто такой, чтобы искать, бл..? Ик!

— Прохожий, из костей и кожи. Ну, так че?

— Нет лопат, иди дальше, прохожий!

— Илья, короче, орудия преступлений у него под кроватью. Брали у него их на время. Только он не помнит никуя, нажрался и спал.

Одноклассник вступил в круг света, воинствующий сторож узнал следователя и сдулся. Оказалось, он позавчера вечером обнаружил под дверью початую бутылку водки. Не иначе, с похорон добрые люди оставили. Поблагодарил неизвестных благодетелей, а дальше ничего не помнил. Проснулся с больной головой, а тут милиция. А почему не рассказал? Дык, это, а че рассказывать-то, начальник? Уснул с устатку. Это же не преступление? Поняв, что дальше ничего от сторожа не добиться, Илья под его робкие возражения изъял лопаты и сложил их в машину.

— Что дальше?

— А дальше, Ильюха, самое интересное. Пойдем, прогуляемся.

Мы двинулись через дорогу в жилой район. Здесь через один тускло светили редкие фонари, так что я без зазрения совести отобрал фонарик у одноклассника и потопал в сторону панельных пятиэтажек. Около одного из домов малолетние преступники разделились. А я решил, что сейчас покажу на одного, остальных милиция пусть сама раскручивает.

— Нам сюда. Это парни сделали, один из них здесь живет. Я начну, а ты подключайся, — и шагнул в разрисованный подъезд, в котором пахло куревом и котами. Посветил под ноги, поднялся на третий этаж. Позвонил. Дверь открыла еще молодая женщина, замученная жизнью.

Вытирая полотенцем мокрые руки, вопросительно на нас посмотрела: — Вам кого?

— Мы к вашему сыну. Он дома?

— Нет его! А вы кто?

— Мы из милиции. Старший лейтенант Васильев. Скажите, ваш сын ночевал вчера дома? — Илья моментально сориентировался и включился в беседу, махнув перед глазами оторопевшей женщины ксивой. Мы были в гражданке, так что красные корочки настроили хозяйку на нужный лад.

— Нет, он у друга ночевал, — в растерянности сказала женщина. — А что случилось?

— Разрешите, мы войдем?

Женщина отступила вглубь квартиры, и мы прошли.

— Мам, кто там? — из комнаты выглянула девочка-подросток лет десяти.

— Никто, занимайся, давай! — девчачья голова спряталась, а женщина, оправдываясь, сказала. — Дочка. Одна двоих детей ращу. Так что там мой Ромка натворил?

Илья в задумчивости окинул бедноватую обстановку и не стал жестить: — Мы расследуем одно уголовное дело, ваш сын, возможно, что-то видел. Нам надо его опросить.

— Так он скоро будет, подождите. Да вы в комнату пройдите, присядьте!

Хлопнула за входная дверь.

— Мам, есть че поесть? — раздался юношеский голос из прихожей. — А то жрать очень…

Невысокий парень лет пятнадцати зашел в комнату, и слова застряли в его глотке.

— Ты, что ли, Роман? — спросил Илья. Парень, не отвечая, рванул на выход. Илья прыгнул следом, послышался топот ног и возня у двери.

— Ай, больно, дяденька, отпустите! Я ничего не делал!

Хозяйка рванула на выход, но тут же остановилась. На пороге стоял Илья и крепко держал за руки парня.

— Ты куда награды спрятал? — я решил сразу колоть пацана, пока у него глаза от страха велики.

— Какие награды? Я ничего не знаю!

— Боевые награды, которые ты с дружками из могил выкапывал!

Пацан задергался: — Ничего я не копал!

— А если у тебя под кроватью пошарить, может, найдутся? — я отчетливо видел, куда пацан заныкал награды.

Он захныкал и начал колоться, что его на раскопки подбили дружки, а сам он белый и пушистый, что хотели толкнуть награды одному барыге, и он больше не будет. Побледневшая хозяйка подошла и влепила затрещину, так что голова ее сына мотнулась в сторону.

— Ах, ты паскуда! Твой дед воевал, а ты его позоришь! И меня позоришь, стыд-то какой! — она села на стул и заплакала. Следом заревела девочка, опять выглянувшая на шум из своей комнаты. Дальше было не интересно, достали награды из-под кровати, вызвали дежурный наряд милиции, понятые, задержание дружков…

Шел двенадцатый час ночи, Илья курил очередную сигарету у своей машины в ожидании.

— Серега, так как ты узнал, что это малолетки?

— Я же говорю, следопыт.

— Ну-ну. Собака след не взяла, а ты, значит, взял?

— Да они фильмов насмотрелись, перца сыпанули на кладбище. Вот и не взяла.

— Ты и перец учуял?

— Ильюха, что за расспросы?!? Тебе шашечки или ехать? Ты лучше скажи, что теперь с пацанами будет!

— Ничего особенного, отправят в колонию для малолетних. Мать только его жалко… Ладно, давай по домам. И спасибо тебе!

— Спасибо не булькает!

— Алкаш! Ладно, проставлюсь, заслужил!

Глава 5

В пивной беседуют банковские служащие:

— Я понимаю, почему вор взял из сейфа деньги и драгоценности, но я не понимаю, зачем он увез и жену директора.

— Зачем? Да чтоб директор его не искал.

* * *

Следующий день мы копали. С утра и до вечера. Картошка в этом году удалась, и родители были довольны. А меня во время однотонного труда озарило. Ведь, если я могу найти при перемотке событий преступников, то могу найти и их нычки. Не в квартирах же бандиты хранят оружие и разные ништяки? Это вчера повезло, что малолетка не стал прятать медали в тайник. Хотя ему это все равно не помогло бы, но все же. В органах я не служу, клады искать не запрещено, значит, все найденное будет мое. Я аж остановился на минуту, представляя открывшиеся перспективы и сразу получил от отца ускорение:

— Давай копай, че встал-то? Сегодня надо успеть, завтра всем на работу.

— Родители, зачем столько сажаете? Ни разу все не съели. Может, продадим?

— Не буду я на рынке стоять, да и мать не захочет. Тебе в Москву ехать. Кто продавать будет?

— Тут такое дело… Короче, меня уволили. Кризис, говорят. Я смогу продать.

Мать услышала и опять всплеснула руками: — Как уволили? Когда?

Батя крякнул: — Погоди, мать, не кипишуй. Что делать думаешь, сын?

— Уволили в эту пятницу. Поживу следующую неделю у вас, помогу с урожаем, да в Москву вернусь. Есть пара наметок, как денег заработать.

— Ну, смотри, если что, могу к нам на завод устроить к киповцам. Зарплата поначалу тыща, но через год полторы уже будешь получать. Выше — никак. Больше только начальники получают. Вон, у зама по экономике максимум пятерка выходит.

— Не, спасибо, конечно, но я сам, — я уж и забыл, что такие низкие зарплаты были.

— Сам-сусам… Посмотрим, как справишься.

День прошел плодотворно: и устали, и картошку выкопали. Расфасовали часть картошки по мешкам. Отец с хитрецой в глазах предложил мне реализовать десять мешков до отъезда. Да легко! Опять нарвался на скептическое хмыканье.

Вечером позвонил Илья, пригласил на следующей неделе в пятницу на день рождения своей жены — нашей одноклассницы. Юлька узнала, что я в городе, и передала приглашение через мужа. Сказал, что обязательно буду. До пятницы время есть разобраться с картошкой, подарком и моими новыми способностями.

* * *

В понедельник утром я пошел на разведку. Вычитал в криминальных новостях, что во время паники на валютном рынке вооруженные злоумышленники у сберкассы на такой-то улице ограбили инкассаторов. Все живы, но ни грабителей, ни денег. Как раз тот случай, когда можно проверить свой Дар. Пришел к сберкассе, сел неподалеку на лавочку с газетой и начал медитировать — прокручивать прошлое на месяц назад на убыстренном просмотре. Солнце стало садиться и вставать наоборот, а я отсчитывал дни. Чем дальше в прошлое, тем тяжелее и тяжелее становилась голова. Наконец, я увидел тот день, когда к желтому инкассаторскому минивэну подбежали двое человек в черных балаклавах, и у меня потемнело в глазах.