Империя. Пандемия (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Несмотря на это, Ромея, от Константинополя до Антиохии и Иерусалима, стремительно осваивалась русскими подданными. За почти полтора года в Ромею уже переселилось больше миллиона человек из России, а по плану предусматривалось переселить и обустроить минимум 7‑8 миллионов душ до 1927 года, и не менее 20 миллионов до 1941‑го. Их всех сюда нужно было на чем‑то привезти, в дороге и на месте чем‑то кормить, дать им тут землю, работу или иное занятие, лечить, учить и всем, что требуется, обеспечить. А Единство не Америка и, тем более, не Дикий Запад, у нас сейчас как‑то не принято бросать людей на произвол судьбы в чистом поле. Недаром одним из главных символов нынешнего царствования является лозунг: «Империя своих не бросает!».

Но лозунги лозунгами, а деньги тратились на это все просто колоссальные. В бюджете Империи огромная дыра. Имперскому Банку пока удается сдерживать инфляцию в разумных рамках, но совершенно очевидно, что долго так продолжаться не может.

Конечно, Миша выискивает деньги, где только может. Привлекает иностранцев, дабы те вкладывались в перспективные отрасли, брали в концессию те или иные объекты или месторождения. Немало брат вкладывал и собственных средств. Но ведь Ромея далеко не единственная и вовсе не главная статья расходов. Огромные, совершенно гигантские деньги вкладываются в развитие России. Все то же самое – стройки, электростанции, дороги, мосты, заводы и фабрики. Все то же самое, что и в Ромее, но раз в десять больше! Миллиарды и миллиарды рублей! И это помимо строительства германскими и американскими фирмами всяких объектов в рамках программы Международного Банка восстановления и развития, а также в рамках «компенсации за потерю польского промышленного района», а обе эти программы – это еще многие миллиарды!

В общем, если бы не вот это все, то ничего бы у них не вышло. Но даже с «этим всем» Россия не смогла себе позволить лишних трат, так что программу переселения за Урал пришлось отложить до лучших времен. Пока Ромея не выйдет в плюс, затевать еще одно переселение было бы чистым безумием.

Поэтому, если иметь целью сделать из Ромеи, как выражается брат, успешный проект, то нужны новые источники доходов, которые и деньги принесут в казну, и переселенцев займут полезным делом.

Впрочем, нужно признать, что от намерений создать русскую Ромею приходится постепенно отказываться. Наоборот, включились традиционные для России имперские механизмы поглощения новых территорий и включения местной элиты в систему российской иерархии и аристократии. Во всяком случае, уже немало видных осман принесли присягу Императору Михаилу, получили какие‑то ромейские титулы и активно включились в строительство новой Империи.

И не только османская знать поняла откуда и куда ветер. Немало простого люду все больше понимают, что прежней Османской империи уже нет и перспектив ее возрождения нет никаких. А поскольку сама Османская империя на протяжении веков исповедовала тот же принцип включения меньшинств в государственный аппарат, то и новые ромейские порядки не вызвали ни особого удивления, ни, тем более, отторжения. Тем более что отрекаться от веры предков никто не требовал.

Причем, судя по тому, как многие активно и прилежно учат русский язык, к своим перспективам они относятся весьма серьезно. И не только в Ромее. В конце концов, а почему бы и нет? Разве не таким путем Россия интегрировала огромные территории от Карпат и Кавказа до самого Тихого океана? Точно так, со временем, интегрируются и территории от Черного моря до Иерусалима, от Константинополя и до самой Персии. Дайте лишь время.

И как показала многовековая история России, огромное количество представителей народов, с кем Империя воевала на протяжении столетий, верой и правдой служили новому объединенному Отечеству после вхождения их земель в состав Империи. Равно как и десятки, сотни тысяч тех, кто попал в плен к русской армии в многочисленных войнах и принял российское подданство. Как и те, кто прибыл с намерением послужить несколько лет и вернуться, а, в результате, оставался в России навсегда.

Империя дает возможности. Во всяком случае Россия и Империя Единства. И какая Империи разница кто ты – великоросс, малоросс, немец, француз, татарин, киргиз, бурят, якут или турок? Служи и будь верен! Дел и величия хватит на всех…

‑ Ваше Императорское Высочество! Прошу милостиво простить…

Ольга открыла глаза:

‑ Да?

Капитан‑лейтенант Болдырев стоял навытяжку.

‑ Прошу простить, Ваше Высочество, но мы подходим к причальной стенке.

Что ж, вот она и у цели своего визита. Здесь ее так же ждал автомобиль и еще одна машина охраны. Ну, тут уже совсем недалеко.

Наблюдая за тем, как на берегу деловито суетятся, готовясь принять швартовы с борта их яхты, Ольга в очередной раз поймала себя на мысли, что, получив казенный заказ на пошив стандартных масок для армии, авиации, флота и государственных служащих Ромеи, «Модная мануфактура баронессы Натальи Иволгиной», входящая в концерн «Натали», получила просто неприлично баснословный доход. Конечно, было известно, что самой графине Емец‑Авлонской принадлежит лишь 34 процента акций, а остальное выкуплено различными инвесторами, но все равно, Натали должна была просто озолотиться на этом гигантском заказе!

Во всяком случае так трепали языками в высшем свете Ромеи, да и в России находились отчаянные оппозиционные газетенки, которые прямо указывали на коррупцию вокруг этого заказа и делали далеко идущие намеки на то, что Дворе завелись некие персоны, которые набивают себе карманы за казенный счет. Никто, правда, не решился вслух называть имена, но намекалось, что это кто‑то из самого‑самого верха.

И такие разговоры бросали тень на юную Императрицу Марию, поскольку графиня Емец‑Авлонская баронесса Иволгина входила в самое ближайшее окружение Государыни, а наличие в числе акционеров графа Жилина, бывшего по совместительству еще и римским бароном, давало пищу для пересудов о том, что и без итальянцев в этом деле не обошлось.

В общем, история была достаточно скверной и грязной, чтобы ее активно обсуждали во всяких модных салонах и во время светских визитов. Имени Императрицы старались лишний раз не произносить, не желая попасть под действие «Закона об оскорблении Величества», но намеки делались.

В этом вопросе Ольга считала, что ее царственный брат допустил две ошибки. Во‑первых, допустил такую столь грубую ситуацию с заказом, а, во‑вторых, отмахнулся от докладов спецслужб о том, что такие разговоры ведутся. Возможно, он считает это пока неважной мелочью на фоне подготовки к выборам в Госдуму, но Великой Княгине такие разговоры и настроения крайне не нравились. И как бы эти разговоры не вылились потом в выступления с парламентской трибуны, как это было при Николае, когда Императрицу прямо в Госдуме обвиняли в чем угодно.

Разумеется, Ольга знала больше, чем простые смертные. Знала то, что 34% принадлежат Иволгиной лишь формально, и что это фактическая собственность Царской семьи. Подозревала, что и в оставшихся 66% достаточно подставных контор, за которыми стоит ее брат. И что это не единственное предприятие, в котором весомая часть на самом деле принадлежит Императору. Далеко не единственное. И что Михаилу фактически принадлежит совершенно огромная собственность по всему миру. Подробностей, конечно, она не знала, поскольку брат не считал нужным и возможным лишний раз распространяться на эту тему (наверняка и Маша знает далеко не все про деньги своего царственного супруга), но была достаточно осведомлена и достаточно наблюдательна, чтобы сделать подобные выводы.

И если с остальными своими активами Михаилу удавалось пока соблюдать видимые приличия, то вот с концерном «Натали» вышла явная промашка.

Опасная промашка.

Они сейчас идут по очень тонкому и хрупкому льду, чтобы отмахиваться от подобных «мелочей».

Яхта тем временем пришвартовалась к причальной стенке и замерла, слегка покачиваясь на волне. Что ж, пора сделать то, ради чего она сюда прибыла.