Владимир Голубев - 1894. Часть 2 (СИ)
Гусев с разворота бросил свой топор в живот разъяренному туземцу и прыгнул к трофейному оружию. Но топор ему даже не понадобился, его соперник проскочил мимо и был жестко остановлен Ершовым. Николай явно переусердствовал, тело гавайца неподвижно лежало на плотно утрамбованных обломках коралла.
- Коля! Так можно убить! - насмешливо воскликнул Гусев.
- Это он мог убить кого-то из зрителей!
- Его следовало пристрелить, как только он вошел в круг. Очередь была не его! Он нарушил правила! - Стивенс, на всякий случай, достал револьвер.
- Мистер Гусев, вы нарушили правила! Вы не имели права поднимать чужое оружие! - к белым людям подошла принцесса, яростно сверкая черными глазами.
- Это мой трофей!!! Это моё оружие!!! Это мой пленник, - указал Гусев на первого туземца, - И этот мой! Я жду его родственников с выкупом за его тело. Если они хотят его похоронить, как следует.
- Но этого воина убил мистер Ершов. Его за это ещё будут судить! - нагло закричала принцесса.
- Воин? Убитый голыми руками - воин?! Я зря ответил на вызов твоих гавайцев вместо Ершова. Зря!!! Он вышел бы безоружным, и убил бы их всех, - желчно произнес Гусев, и захохотал ужасным смехом, от которого у Виктории по спине побежали мурашки. И не только у неё одной.
- Вся ваша дюжина "бойцов" уже принадлежит Гусеву. Живые и мертвые, вступившие в бой или трусливо сбежавшие, вместе с оружием и украшениями, - серьезно сказал Ершов.
- А ещё женами и детьми, - на ухо Николаю шепнул Стивенс, и захихикал.
- Вы ежеминутно пренебрегаете общепринятыми правилами, - пролепетала принцесса.
Мужчины промолчали, глядя сквозь неё, как будто там пустое место.
- Эй, Роберт, кто там следующий, кто желает умереть сейчас? - крикнул Гусев Вилкоксу.
Следующий туземец был могуч, огромен, толст и свиреп, больше похож на медведя, чем на человека. Татуировка цвета синьки покрывала всю верхнюю часть его лица, от висков к шее прошли две широкие полосы, лишь подбородок сохранил цвет натуральной коричневой кожи. На той части груди, что была открыта, также размещался грубый орнамент. Тату придавала туземцу зловещий вид, маленькие глазки сверкали, как черные бусинки.
- Володя, этого монстра оставить в живых тебе не удастся, - бросил вслед Николай.
Гусев это понял и сам, без подсказки. Он несколько раз попытался пробить туземца в голову, но тот уверенно подставлял под удар плечо, то правое, то левое, когда не успевал защититься огромным топором, будто бы совсем не чувствуя ранений. Каменный топор Гусева неглубоко рассекал мышцы, и кровь еле сочилась по рукам гиганта.
- Голову бережет, не иначе у обезьяны есть мозги, - довольно громко и неосторожно для дипломата произнес Стивенс.
Очередной скользящий удар Гусева выдрал из бедра туземца кусок мяса и тот выругался по-английски.
- Она разговаривает! - насмешливо, но чуть-чуть тише прокомментировал Стивенс, поняв, что туземец знает английский, не иначе служил на судне матросом.
Эти удары, в конце концов, вывели туземца из терпения. Разъяренный тем, что ему не удается даже легко достать противника, он разозлился и сделал ошибку. Туземец, решив покончить с Гусевым, раскрутил огромный топор на невероятно длинной ручке, стремясь нанести противнику страшный удар. Но Гусев ловко ушел от удара, и, в то время как туземец пытался сохранить равновесие, Володя, словно боксер, сблизился, и ударил заточенным топорищем снизу вверх, насквозь пронзив его челюсть и мозг. Туземец рухнул, как подкошенный, пытаясь сжать Гусева в последнем объятии.
Освободившись от своего противника, Володя быстро окинул арену тревожным взглядом. Очередной туземец не стремился воспользоваться удобным моментом для внезапной атаки.
* * *
Гавайцу уже давно расхотелось претендовать на роль вождя. Ему не нравился сам способ, и почти совсем не прельщали преимущества этой роли. Многоженство миссионеры не одобряли, танец хула-хула запретили. Осталась только кислая, после брожения, пои. Туземец подумал: "Капитан китобоя заплатил мне за один сезон столько, что я мог бы пить весь год одно пиво!"
Гавайцу нужно было решать: умирать или жить дальше, и он бросил свой топор на яркую коралловую площадку арены, сам вскочил на маленькую гавайскую лошадку и поскакал вниз, в порт.
* * *
Канаки растерялись, а казаки радостно закричали, непристойно шутя.
- Их надо научить речевкам! - рассмеялся Ершов.
- Несмотря на богатый набор их "шуток", казакам они все известны. Это Культура!!! - поднял большой палец Гусев.
- А русский мат - это тоже Культура?
- Конечно, Коля!
- Мистер Гусев, может быть, поторопить следующую жертву? Меня от запаха проклятого кокосового масла, которым благоухают зрители воротит. Можно подумать, что где-то рядом горит склад тряпья, - попросил Стивенс.
- Какие мы нежные! - засмеялся Ершов.
- Роберт! Ты поторопи, что ли, этих "храбрецов"! - крикнул Гусев так, чтобы слышали все.
- Если через пять минут никто не выйдет на арену, то победа в бою останется за Гусевым, и вина гавайцев в убийстве сыновей Ершова будет полностью доказана. Верховный суд обязан сегодня же передать все земли рода Ершову вместе с людьми и скотом, - Стивенс напомнил всем условия боя.
- Володя, я сам выйду на арену! Ты для них слишком убийственен, "человек-смерть"! - Вилкокс решил рискнуть собой.
- Чем будем драться? Топорами? Саблями? Или пиками?
- Тебе выбирать, Володя.
- Тогда голыми руками!!!
- Английский бокс?
- Я не знаю его правил. Давай, Роберт, бой без правил?
- Мистер Гусев и мистер Вилкокс! У меня к вам предложение. Мне кажется, с политической точки зрения, лучше заменить мистера Гусева мистером Ершовым, - Стивенс не любил, чтобы что-то решалось без его участия.
- Я согласен! - Ершов не понимал, почему молчал до сих пор.
- Ершов на голову выше Роберта, у него длиннее руки и весит больше, - возмутилась заменой принцесса.
- Что-то вы молчали, ваше высочество, когда против Гусева вышла та громадная обезьяна в татуировках! - грубо отпарировал Стивенс.
- Я согласен с заменой, - улыбнулся Вилкокс, подошел к Ершову и пожал руку.
- Это хороший вариант! - похлопал Николая по плечу Володя, - Казаки уже начали ворчать, считают, что ты обязан отомстить за сыновей. Те, что развращены гуманизмом, предлагают убить всех мужчин, бывших тогда на пляже. Консерваторы...
Гусев посмотрел на принцессу, и у нее по спине пробежала холодная капелька пота. Виктория поняла, что угрозы казаков могли относиться и к ней.
Ершов разделся до трусов, и стал разминаться. В сапогах и трусах он смотрелся глупо. Вилкокс презрительно посмотрел на него, но промолчал, не стал торопить. Сам он снял только форменный китель итальянского офицера.
Белокожий, почти не загоревший, Ершов представлял собой резкий контраст с Вилкоксом. Лишь усы у них были одинаковы.
Ершов пару раз продемонстрировал удар ногой, Вилкокс заметил, что металлическая набойка сапога, при этом, может легко раздробить ему голову.
- Володя! Вот это называется голыми руками? - спросил Роберт.
- Без сапог Ершов порежет свои ноги о коралл. Сам-то ты тоже обут!
- Дядя! Он убьёт тебя! Гусев не такой. Вы с ним друзья! - бросилась на грудь Вилкоксу принцесса.
- Коля! Может, мы введем одно правило: в голову и по яйцам не бить? - предложил Гусев.
- Если Вилкокс не против. И еще одно: пять секунд на земле - победа. Нокаут - это слишком жестокая вещь!
- Роберт?
- Согласен.
- Тогда начали, - скомандовал Гусев.
Вилкокс, при каждом ударе натыкаясь на блок Ершова, шипел от боли. Николай же трижды пробил Роберту в корпус, используя преимущество в длине рук.
- Держи дистанцию, - крикнул Гусев, хотя понимал, что в бою Ершов его не слышит.
- Я обратил внимание, что для инженера у мистера Ершова слишком грубые руки, - сказал, любитель поговорить, Стивенс.
- Он любит работу с железом. Коля не белоручка! К тому же его спорт требует набить мозоли в нужных местах, - пояснил Гусев.
- Как он ударил Роберта по печени! Думаю, это очень больно! - скривил лицо Стивенс.
