Алексей Рюриков - КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СОЮЗ
- …это что за музыка на пластинке? - поинтересовался Мануильский.
- Григ, "Пер Гюнт" - мягко ответил Тухачевский.
- Пер? - переспросил Якир. В каком смысле, как Ежов, что ли? Это он вроде мужчинами увлекается?
- Пер - по-норвежски вроде бы священник - заметил Белов.
- И такой у нас есть - хмыкнул Гамарник. И добавил: несостоявшийся, правда.
- М-да… - протянул Агранов - теперь уж и не состоится. Вот раньше традиция была - в монахи постригать.
- Наш пер, он сам пострижет. Кого угодно и по самые помидоры - нервно бросил Косиор.
- Хорошее название для операции, кстати, "Пер" - заметил Агранов. Значащее…
- Вот так и назовем - откликнулся Якир - если выгорит, все равно никто не узнает.
- Должно выгореть - твердо сказал Тухачевский. Отступать некуда, у меня две недели назад адъютанта арестовали.
- У меня тоже несколько человек из штаба взяли - нервно дернул щекой Якир. Но они по нашему делу не в курсе совершенно. Может, это по троцкистам? Путна и Примаков давно уже сидят, может, это их люди?
- Кузьмина, адъютанта моего, я тоже не посвящал - пояснил маршал. И в наркомате не он один задержан, тоже человек с десять. Надо начинать, а то что-то странное творится. Яков Саулович, вы нас по этому поводу не просветите? В какие игры ваш нарком играет?
- Ежов может играть только с подачи Хозяина - уверенно ответил Агранов. А насчет армии - темное дело, там Особый отдел работает. Меня ведь с первых замов сняли, Фриновского поставили. Вот он и курирует, вместе с наркомом, кроме них никто к информации не допущен. Может, конечно, и по Примакову берут, но опасаюсь, все же, протечка у нас где-то. Меня оставили пока замнаркома и начальником СПО , но информацию ограничили. Надо начинать, а то, как бы не опередили нас. Ян Борисович - обратился он к Гамарнику, - по политической линии ничего не проходило?
- У нас ничего - подумав, сообщил начальник военного политуправления. Нервно подергал бороду и добавил: странно, кстати, обычно доклады проходят.
Тон обсуждения Косиору не нравился.
"Разнылись - презрительно подумал глава Украины. Адъютанта у него, видишь ли, арестовали. И Яков хорош - "ах, меня из первых в просто замы перевели, наверное, нас раскрыли". Признаваться побеги еще. Впрочем - тут же переменил он мнение, - поторопиться не мешает, тут он прав. Да и направленность неприятная. Кто этого Тухачевского знает, мог действительно раньше с Троцким блокироваться, вот и боится. Только если его возьмут - член Политбюро оценивающе взглянул на маршала, и мысленно пожал плечами: запоет на первом допросе. Да и Гамарник, вон, бороду теребит, нервничает. Нет, надо их осадить немедленно. Не хватало, чтобы еще и Белов задумываться начал. Этак кто-нибудь подумает-подумает, да к Иосифу метнется докладывать. Нет, хватит болтовни. Поуверенней надо".
- Решили же уже - в воскресенье, второго - взял он инициативу в свои руки. Сегодня среда, в любом случае ничего они не успеют. А после "Пера", там уж Яков разберется, за что людей забрали. Он подумал, и добавил: И надо ли выпускать.
Его слова повернули мысли собравшихся в другое русло.
- У нас все готово - отрапортовал Белов. По поводу Первомая части в повышенную готовность приведем, это нормально. А там ждем сигнала и начинаем.
- У меня тоже порядок - доложился успокоенный твердым голосом лидера Агранов. Все по плану, дезинформация для сотрудников продуманна, группы намечены.
- Вот и отлично - закрыл тему Косиор, и встав добавил: Михаил Николаевич, Ян Борисович, встречаемся в воскресенье, в наркомате. Иона - обратился он к Якиру, - твой выход первый, от тебя теперь все зависит. Как вы с Криворучко сработаете, так и у нас все пойдет.
***2 мая, в Кремль Криворучко и Якир приехали за полчаса, прошли, как обычно сдали оружие дежурному. Встречать их вышел Ткалун. Его подчиненные отнеслись к этому спокойно: может службу проверяет, может знакомых повидать хочет - обычное дело. После проверки, когда поднимались по лестнице, Якир внезапно запнулся и толкнул офицера охраны, шагавшего рядом. В этот момент, шагавший рядом с Криворучко комендант Кремля, незаметно сунул комкору кинжал. Сцену отрабатывали за день до того, и все прошло натурально.
В приемной командиры не задержались, в кабинет к генсеку Поскребышев провел их сразу. Сталин знал, что недавно чекисты взяли группу командиров в Киевском округе, и полагал, что командование округа будет просить за арестованных. Всего полгода назад такое уже было, тогда Якир подчиненных отстоял. В этот раз уступать вождь не собирался. Тем более что сейчас у него уже лежали материалы от Ежова на самого командующего. Глава НКВД сообщал о заговоре в армии, предлагал арестовать группу высших военных, в числе которых был и Якир.
Агранов был прав, информация о каком-то "шевелении" в армии до чекистов доходила. Реальных сведений о готовящемся путче добыть не удалось, слишком узким был круг заговорщиков, и слишком опытные люди в него входили. Но чтобы начать раскручивать "дело Тухачевского", Ежову хватило и намека. Сталин на вероятность "военной группы" отреагировал жестко, и решение по этому поводу собирался принять в ближайшие дни. Но поговорить с командармом он счел нужным. Иосиф Виссарионович считал, что понимает людей, и перед согласием с арестом хотел выслушать подозреваемого.
Войдя в кабинет следом за командармом, Криворучко увидел идущего навстречу вождя.
- Опять спорить приехали? - добродушно улыбнувшись, спросил Сталин, пожал руку Якиру, потом обернулся, протягивая руку к нему.
"Чего тянуть?" - подумал комкор, пожимая руку вождю и непроизвольно улыбаясь в ответ. И когда Иосиф Виссарионович, жестом пригласив военных за длинный, покрытый зеленым сукном стол для совещаний, повернулся и направился к своему креслу, Криворучко, не меняя веселого выражения лица, выхватил из кармана брюк кинжал и мягким, кошачьим движением скользнул к сталинской спине. Зажав не ожидающему нападения человеку рот, комкор привычным движением полоснул клинком горло жертвы, после чего, переждав секундный, рвущийся из перерезанной глотки хрип, опустил труп на ковер…
"Все - подумал Якир, увидев, как комкор опускает тело Сталина. Вот теперь отступать точно некуда".
Когда Криворучко вязала кремлевская охрана, во главе с Ткалуном, комкор продолжал улыбаться. Его арест входил в план заговора.
***Якир, при помощи Ткалуна передал сообщение об убийстве Сталина в штаб Московского военного округа. Сигнал ждали Тухачевский, Гамарник и Белов, действовать они начали сразу. Следующий сигнал ушел на Лубянку.
Получив условное сообщение, Агранов немедленно вызвал своих. Доверенных, ему лично преданных. Серебрянского и Воловича, замначальника Оперативного отдела. В курс дела он ввел их в первую очередь. Правду сказал, нечего уже скрывать было, да и готовил он их к такому повороту. Так, намеками, но тем не менее. После получения информации, зная, об уже совершенной ликвидации Сталина, они пошли за Аграновым. Выбора у них, впрочем, и не было, в случае крушения шефа они тоже расставались не только с петлицами.
Спецгруппа Серебрянского, заранее собранная на Лубянке, ждала команды. После звонка из Кремля, ждавший у Агранова в кабинете член политбюро Чубарь изложил им заранее сочиненную версию о попытке переворота и убийстве Сталина группой Ежова и Фриновского. А потом Серебрянский с Аграновым отдали приказы.
- …в связи с тем, что все заговорщики пока не выявлены, действовать решительно - закончил Агранов.
Пока Лубянка поднималась по тревоге, сам он с двумя боевиками пошел к наркому. Ежов был в кабинете, читал материалы на военных. Разговаривать с ним Яков Саулович не стал, вскинувшегося на открывшуюся дверь генерального комиссара, вошедшие за заговорщиком парни из спецгруппы пристрелили прямо в кресле. Подойдя к столу, Агранов взглянул на труп, отметил для себя необходимость внимательно изучить бумаги бывшего наркома, и, развернувшись, поспешил в актовый зал. Для него все только начиналось.
Серебрянский в это время ворвался в кабинет к первому замнаркома Фриновскому, заменившему полмесяца назад Агранова на посту начальника ГУГБ. Фриновский был опасен. Войсковик, бывший командующий внутренними и пограничными войсками НКВД, выдвинутый Ежовым в противовес старым кадрам, он имел огромный авторитет в частях и мог вмешаться в происходящее. В отличие от аппаратчика Ежова, здоровенный сорокалетний чекист среагировал мгновенно. Увидев вламывающихся в кабинет людей, он рванул из ящика стола револьвер, одновременно могучей ручищей опрокидывая массивный стол, но нырнуть за эту импровизированную баррикаду уже не успел. Бойцы Серебрянского готовились к терактам на территории противника и в стрельбе тренировались постоянно.
Начальника Оперативного отдела, Николаева-Журида застрелил Волович. Войдя в кабинет, он взвинченным голосом крикнул "Сталин убит, срочно к наркому". Когда Николаев бросился к двери, его заместитель всадил шефу две пули в голову. Николаев был "ежовцем", и мог перехватить у заговорщиков оперативников. Гарантии, что он станет беспрекословно выполнять приказы Агранова, да и самого Чубаря не было.