Владимир Чекмарев - Гремя огнем…
И еще из новостей было, во первых то, что беженцы были на самом деле политические заключенные из нескольких тюрем, которых НКВДшники решили исполнить на месте, так как не было возможности эвакуировать их в тыл и Слипень придумал применить огнеметные танки. Ну и последняя новость, в виде Военврача 2 ранга, бегала вокруг колонны бензовозов и грузовиков развернутой на восток.
Когда подтянулись командиры докладывающие о готовности, Воен-инженер объявил диспозицию на сегодня.
— Товарищи командиры. Как вы уже знаете в десяти километрах отсюда застрял армейский госпиталь. Там больше тысячи раненых и мы отправляем к ним все бензовозы и грузовики. Эта дорога, единственная которая ведет к этой переправе. Мы должны дать госпиталю время переправиться через Днепр. Охрану будет осуществлять Бронемашина БА-6. Группа в составе Т-28, СУ-1-12 и РБТ-5 совместно со взводом охраны занимают позиции на западной опушке леса, а артиллерийские танки, огнеметные танки и комендантский взвод во главе со мной, отправляются разбираться с беженцами которых кто то расстреливает. По машинам. –
Майор Государственной безопасности Валерий Прокопчук, нервно поглядывал на часы. Ну где же этот кретин Слипень. После того как капитан Слипень сам расстрелял Иванова, (особиста с особого полигона, отказавшегося сотрудничать в акции) и пообещал пригнать огнеметные танки, для исполнения Врагов Народа, пошел уже четвертый час, а исполнять материал нужно было как можно быстрее. Почти четыреста политических заключенных были размещены в сараях и силосных ямах на территории старого полевого стана и их надо было позарез уничтожить по эту сторону Днепра, хорошо хоть попался такой исполнительный кретин как Слипень. Три десятка вохры, отряд НКГБ и взвод охраны пригнанный с полигона, этого было явно недостаточно для исполнения такой массы врагов народа. Если бы не вчерашний налет немецкой авиации, уничтоживший две трети сопровождающих все было бы проще, а теперь жди этого идиота. Самое мерзкое, что три настоящих немецких диверсанта, сданные ему на ответственное хранение армейцами сбежали, подняв таки шум и если не замести следы, то за колючку или что еще вероятнее к стенке, придется отправиться самому майору. Ну а если следствие копнет глубже и узнает всю правду о Валерии Прокопчуке, то промежуток между колючкой и стенкой, будет весьма неприятным. А что это там? Из перелеска в далеке, показались силуэты танков.
— Заставь дурака… — Сказал майор и выматерился — Он сюда что всю технику привел, или это немцы? –
— Никак нет товарищ Майор Государственной Безопасности. Наши. На башнях танков звезды — доложил сержант Г.Б. Белкин опуская бинокль.
Командир взвода охраны полигона, лейтенант Сабуров обрадовался увидя своих, еще больше он обрадовался когда с БТ-7а спрыгнул и направился к майору воен-инженер Ежиков. Сабуров кивком подозвал старшину и приказал собрать взвод, но красноармейцы завидя свои танки, стали самостоятельно подтягиваться к командиру. Никому из них не нравилась ни роль охранников, ни тем более роль палачей и особенно после того как Слипень у всех на глазах расстрелял Иванова, кричавшего что он не сука, чтобы жечь людей живьем. А события развивались с неимоверной скоростью и быстротой смены сюжетов. Фролов и Ежиков орали друг на друга размахивая пистолетами. Несколько чекистов попытались арестовать воен-инженера, но бойцы комендантского взвода направили на них винтовки и автоматы. А в это время из старых силосных ям оставленных без охраны солдатами лейтенанта Сабурова, стали вылезать заключенные. Вохровцы открыли по ним огонь, по вохре стали стрелять Сабуровцы, но после того как в воздух ударили пулеметы с танков, и красноармейцы, и зеки, и альгвазилы всех мастей успокоились. И тут откуда ни возьмись проявились очередные зеленые каракатица на колесах, на этот раз для разнообразия это были два броневика БА-6. Мишка ткнул Ежикова локтем и сказал…
— Как думаешь, командир. В коробочках ансамбль песни и пляски Волжской флатилии, или что мало вероятно НКВД? –
Броневики затормозили, подняв клубы пыли, залязгали стальные дверцы и к показному Мишкиному удивлению, четыре фигуры во всем блеске формы старших офицеров ГУГБ НКВД СССР, проявились перед командованием разномастных подразделений, представленных на полевом стане. Старший майор с пронзительными глазами, прорядил острым взглядом как через прицел пулемета группу офицеров и кивнув Прокопчуку, сказал хриплым голосом…
— Представьтесь –
Радостный майор, отрапортовал свои чин и должность и неожиданно получив от коллеги по зубам рукояткой нагана, рухнул на землю. Два молодых лейтенанта быстро подняли Прокопчука и он с чудесным образом скованный наручникам, оказался лицом к своим подчиненным и подконвойным, быстро построившимся по приказу Старшего Майора (делать что либо медленно, под его пулеметным взглядом не представлялось возможным).
— Товарищи — начал Старший Майор — перед Вами враг втесавшийся в ряды наших славных органов, по приказу своих фашистских и националистических хозяев. Он убил своего брата близнеца и воспользовавшись его документами и сходством внедрился к нам, что бы устраивать провокации и диверсии. По приказу Гестапо, он должен был провести массовое убийство заключенных и свалить это все на наши доблестные органы, что бы карающий меч пролетарской революции превратился в топор палача. Но НКВД на страже и кровавая провокация не удалась –
Речь была долгой и политизированной, не все поняли кто враг а кто и нет, но все поняли безусловно, что больше ни кого не арестовывают и вообще всех отпускают на фронт, который тут же и состоится. Старший майор забрав арестованного и всех альгвазилов с их грузовиками, уехал в сторону Днепра, оставив Ежикову все полномочия по организации отряда и естественно обороны. Из документов найденных в полевой сумке «оборотня в петлицах» выяснилось, что подконвойные «Враги народа» были реабилитированы и должны быть направлены в РККА. Через пол часа после речи Старшего майора, об альгвазилах* всех видов напоминала только брошенная оными НКВДшная Эмка, не заводившаяся у чекистов, но сразу же заработавшая у ухмыляющегося Мишки после их отъезда.
По обе стороны от дороги мелькали лопаты. Солдаты и освобожденные заключенные, рыли окопы и капониры для танков. На территории полевого стана гремели выстрелы, это сержанты и офицеры Ежикова, обучали экс-зеков стрельбе из СВТ-40. Учились политкаторжане быстро, залетевший в расположение немецкий мото-патруль изрешетили из сотни стволов за две минуты. И не мудрено, ибо большинство были либо бывшие военные, либо ветераны Гражданской. Все вновь зачисленные в ряды РККА, блестели новым обмундированием и амуницией. Старшина Тарасюк, оставшийся без транспорта задавив в себе жабу, широко раздавал свои не маленькие запасы.
Тет-де-пон* был холмистым и это было очень удачно для маскировки техники. В низинах притаились огнеметные танки, повыше и в более глубоких капонирах расположились артиллерийские танки. Дополняли позиции, две линии пехотных траншей с редкими пулеметными гнездами. ДТ не совсем годились для этого, но умельцы вырубили нечто вроде деревянного станка-бруствера и решили что сойдет. Ежиков поехал на «трофейной» НКВДшной эмке*, проведать артиллерийскую засаду и застал Мишку, Басана и их людей за монтажом странной конструкции. С помощью двух ручных лебедок, между двумя деревьями поднимался решетчатая конструкция с двумя танковыми торпедами.
— Смотри командир. Единственный в мире автомат заряжания. Басан хочет таки выпустить все шесть торпед, а краном и по одной это будет долго, а так наш торпедоносец дает задний ход, пять минут и царь-пушка* заряжена. Сейчас сам увидишь –
И вправду, РБК подполз к зарядной конструкции, под веселую Мишкину матерщину и злой мат попроще, двух техников поддерживающих короб, торпеды плавно наделись на направляющие и встали на место.
— Молодцы сказал Алексей. И вот что Басан, если обстановка осложниться а сигнала по радио не будет, действуй по обстановке –
Что было очень кстати, это то что все боевые машины были радиофицированы и несмотря на ненадежность опытных раций, управление боем это очень облегчало.
Внезапно на нескольких соседних деревьях зазуммерили телефоны. Мишка виновато улыбнулся и сказал
— Вы простите, товарищ Воен-инженер, не успел доложить. Мы там на дереве сделали наблюдательно корректировочный пост и провели телефонизацию. У них там для надежности два аппарата, а по просеке мы раскидали пять. — он взял трубку послушал несколько минут и доложил.
— Товарищ командир. На подходе к передовым постам три Pz-1* и два Цундапа *с пулеметами. Похоже это не батальонная, а даже полковая разведка. Таки целый взвод. –
Алексей благосклонно кивнул и поспешил к Т-28*, из люка которого уже махал рукой в перчатке командир танка, сержант Сергеев. По рации доложили тоже самое и не мешкая не минуты Ежиков приказал открывать огонь на поражение по готовности и полез в Эмку, где уже сидел Мишка. По дороге Алексей вспомнил 23 февраля 1918 года, когда он молодой портупей-юнкер сидел на колокольне старой церквушки и докладывал по телефону о появлении Германцев. Когда Эмка подъехала к позициям, все три немецких танка уже горели, но один мотоциклист ушел. И теперь надо было ждать основные силы противника, а они не заставили себя ждать.
