Александр Головчук - ПОЧЕМУ И НЕТ?
Пьянка с офицерами смоленского гарнизона, возвращающимися к месту службы. Они, как и мы, пережидали дождь, зарядивший на целый день.
А еще были монахи и послушники, идущие пешком из Иерусалима к Белому морю, посещая по пути все значимые православные храмы. Годами идут.
Барышни в сопровождении компаньонок и старших родственниц. Купцы и вездесущие приказчики. Крестьяне. Казаки с пакетом. Этап арестантов. Семья помещика, переезжающая в имение из города. Студенты. Да упомнишь ли всех.
Больше слушал и смотрел, меньше говорил. И поражался людям. Насколько они другие, не похожие на нас, и в тоже время такие же.
Удивляла неторопливость и обстоятельность в движениях и словах, аккуратность в одежде крестьян. Как я понял, тех самых, угнетаемых крепостных. И их чувство собственного достоинства. Вот неожиданность!
Не лохи, не лузеры. Пусть крестьяне, пусть крепостные, но люди ПРАВОСЛАВНЫЕ. Да, их могут продать, или забрить в солдаты, но к этому относятся спокойно. Они живут по законам, заведенными исстари, установленными не ими. Но законы эти, оказывается, соблюдаются всеми. И крестьянами и их хозяевами.
Я слушал их разговоры и узнавал, что бывает всяко. Голодают, не без того, но голодают в неурожай, и беду эту Миръ разделяет на всех. А барин обязан заботиться о них, а вот если не хочет, то имение вполне может сменить хозяина на наследника. За этим оказывается, следят.
Конечно, есть и изверги, есть и моральные уроды среди помещиков и управляющих, но это не правило, а исключение. Просто невыгодно гнобить без нужды свое добро.
Проще было с военными. Вот уж кто во все времена остается неизменным. Бабы, карты, водка и война. Вечные темы, но отличия, все же, были. Стоило разговору зайти об исполнении службы, тут - шутки в сторону. К этим вещам относились серьезно. Профессионалы, хоть и поругивающие свою работу, но глубоко уважающие свою профессию. Эти, пожалуй, были мне ближе всех.
Торговая братия тоже не слишком отличалась от знакомой мне по своему времени. Внутренне.
Деловая хватка, предприимчивость, некоторая наглость, любовь к атрибутам и знакам статуса у них присутствовали. Все как у нас. Зато внешне абсолютно не похожи на офисных работников или загнанных челноков. Все как на подбор - жилистые, загорелые крепыши. Да, и еще. Бумаг при заключении сделок не пишут. Ударили по рукам при свидетелях и все. Кидалово, наверное, есть, без этого в их деле нельзя, но слову здесь верят.
Труднее всего было сойтись с людьми, теперь уже своего круга. Но именно встреча с двумя очаровательными сестрами Авиловыми, которым помог выйти из их коляски и расположиться на постоялом дворе, дала возможность почувствовать себя жителем той эпохи. Просто случай.
После того как я представился и начал путано рассказывать о себе, инициативу в разговоре перехватили сестры. И рассказали обо мне все….
Вот ведь свойство молодых, красивых женщин. Они всему найдут объяснение, главное им не мешать. В моем лице они получили благодарного слушателя истории обо мне самом.
Оказывается, случай с моим покойным отцом широко известен. Все жалели старого Горского, который, из-за козней молодой жены, выгнал своего сына без гроша. А когда понял, что натворил, бросился искать свое чадо. Шесть лет, до самой смерти искал.
Пил сильно, каялся. Жену в монастырь заставил уйти. Имение по ветру пустил. Заложено нынче на значительную сумму, которая вся ушла на поиски сына. И меня жалели. Я, по народной молве, оказывается, попал за границей в руки контрабандистов, был вывезен в Альпы, жил в плену, бежал. Роман в трех частях.
- Но, это же все знают, Серж. вы несколько лет провели в горах, среди диких пастухов и контрабандистов, пока не бежали. Ах, как это романтично. Конечно, все это превратности судьбы, но вы достойно их преодолели. Ваша седина, при столь молодом возрасте, говорит о тех лишениях, что выпали на вашу долю ….
Под конец беседы, вернее уже сплошного монолога на два голоса сестер, моя голова готова была треснуть от обилия подробностей о моей же жизни. Но все имеет конец, и мы, наконец, распрощались. Но….
Есть такие слова, провинция и слухи. Соедините их и получите Интернет начала девятнадцатого века. Форум "Сергей Горский и его приключения" работал отлично, опережая мое продвижение к Горкам. И результат сказался, когда, неожиданно для меня, на одном из постоялых дворов прозвучало приветствие, обращенное ко мне лично.
- Сергей Александрович, Вы не узнаете меня? Я Дмитриев Олег Степанович, бывал у Вас в имении.
- Да, конечно. Рад. - Только и смог проговорить я, удивленно рассматривая представительного седого помещика, в коричневом сюртуке и с военной выправкой.
- Я с трудом узнал Вас, Сергей Александрович. Немудрено. Видел Вас восемь лет тому. Нда-с …, слышал о Ваших бедах. Не поверил вначале. Авиловы, знаете ли, болтушки знатные.
Не думал уже увидеть сына моего доброго приятеля живым. Да вот, Господь сподобил. Возмужал. Видно многое пережил, ну да главное - живой. Сейчас в Горки?
- Да. Думаю поклониться могиле батюшки.
- В дальнейшем, не сочтите за назойливость, как думаете поступить? О Ваших приключениях весь уезд гудит, народ у нас, в провинции, сами знаете….
- Сейчас только заеду, долг сыновний отдать. В пределах России еще и месяца нет, как обретаюсь. После - обратно в Смоленск, есть некоторые прожекты, как Горки выкупить. Но требуют моего присутствия там.
- Будете просить вспомоществования? Тогда лучше в родной губернии. Да и родня ….
- На Отчину вернусь только полноправным Горским, никак иначе. И это твердо….
- Что ж, узнаю Сашину кровь. Бог тебе в помощь, сынок.
А помещик растрогался под конец. Глаза увлажнились, мелко крестит.
- Ты, уж заезжай к нам, в Липовку. Вероника Андреевна рада будет, да и мне отрада. Расскажешь о жизни своей, а мы, старики, порадуемся.
- Заеду, Олег Степанович, непременно заеду. Только о прошлом своем рассказывать - увольте. Тяжело, а иногда и стыдно за свои поступки прошлые бывает. Забыть хочу.
Вы поклон Веронике Андреевне передавайте. Как выкуплю имение, буду наведываться с визитами.
После этой встречи меня стали "узнавать". Видимо мой отказ рассказать о своих похождениях подстегивал людскую фантазию и интерес. Все додумывали сами. Но благодаря этому интересу, "возобновил" знакомство с несколькими помещиками, причем из старой Витебской шляхты. Все выказывали свое расположение и приглашали с визитами.
Наверное, я действительно был похож на пропавшего семь лет тому паренька. Хотя, ему должно быть только двадцать три, против моих тридцати шести, но сейчас люди выглядят постарше, чем аналогичный возраст в наше время. Да и перенос меня здорово омолодил.
Наконец, подъехали к селу. Небольшое поселение дворов на тридцать, не богатое и не бедное - обычное.
Встречало все наличное население. Слухи опередили и здесь. Крестьяне кланялись. Бабы платочком слезы утирали, дети глазели с деревьев и из-за плетней.
Вышел из коляски, остановился, не доходя до толпы пару шагов. Навстречу мне бросился рослый мужик, упал в ноги.
- Прости барин, не уберегли мы батюшку твоего. От кручины по тебе, милостивец наш, помер. Схоронили возле матушки вашей. Всем миром за могилками приглядываем. Имение, ныне, в казну заложено. Усадьбу заколотили, все мебеля повывезли. Бумаги в уезд, опечатали да и отправили.
- Встань….
- Тимоха я, барин, на конюшне служил, а ныне, старостой в Горках.
- Встань, Тимоха. Отведи к батюшке.
Постоял у могилки. Крестьяне не приближались, давая побыть в одиночестве. И что странно, чужие люди похоронены, а сердце щемит. Да еще и имение это….
Любили люди старого барина, это видно сразу. И Сережу пропавшего любили. Если буду в состоянии, помогу этим людям, чем смогу. Да только мне бы кто помог.
Спускаясь с кладбищенского холма, встретил депутацию, состоящую из мужиков во главе с Тимохой.
- Барин, отобедай, чем Бог послал, не побрезгуй. Надо батюшку твоего помянуть.
Не отказал. Люди от души предлагали. Сидели не долго, сразу и в обратный путь.
- Может, заночуешь, барин? Мы тебе перины постелем. Оставайся. - Начал по новой староста.
- Нет, Тимоха. Тяжело мне. Поеду. Горки выкуплю, не сомневайся. Пока я беден, но деньги будут. Имение сберегите. Вот, возьми пока.
Отдал два четвертных, половину оставшейся у меня наличности.
Провожали тоже всем народом. Ехал и слышал, как затихал крик пацаненка, вылезшего на крышу последней избы.
- Вертайся, барин, у меня братик скоро родится, крестным будешь!
Вот сорванец.
Лошадки бодро рысили, неся меня обратно, на встречу с кирпичными стенами Смоленска. А Гаврила с облучка распевал:
- Ты, российская дорога, семь загибов на версту,- безбожно коверкая мотив.
ГЛАВА 4
Хорошее выдалось путешествие. И себя показал, и людей посмотрел, и французский язык с этикетом потихоньку осваивать начал. А как вы думали? Дорога длинная, а на перегонах занять себя чем-то надо было. Да и проблема информационного голода, увы, существует. Вот и штудирую то словарь, то 'Наставление знатному молодому господину, или Воображение о светском человеке', изданное в 1778 году. Это на постоялых дворах, как в аэропорту, все более-менее равны между собой. Дворянин в жизни буквально опутан писаными и неписаными правилами. И все их надо знать. Взялся за гуж - полезай в кузов.
