Андрей Посняков - Сюзерен
— С превеликим удовольствием, сир!
Шустрый нормандский паренек был несказанно рад нежданно свалившимся на него обязанностям императорского виночерпия — а как-то так само собой вышло: и вчера Арман наливал, и вот сегодня… как-то без слов обошлись, по-походному.
По-походному и пили — из оправленных в серебро и золото рогов (подарок получившего по зубам короля Альфонсо). По дороге вокруг важно восседавшего в седле Вожникова столпились все его капитаны, кроме «дежурного по полку» англичанина Джона Осборна — тот все ездил проверять караулы, а возвращаясь, не забывал прикладываться прямо к увесистой плетеной баклаге, уже десятой за нынешнее утро. Хорошая была фляга, а вот здешние бутылки никогда Егору не нравились — круглые, на столе, заразы, никак не хотели стоять, зато перевозить удобно: соломой обложи да вези!
— Так вот, о Каталонии. — Неспешно потягивая из рога винцо, князь вовсе не старался подогнать лошадь, вслед за ним и все тащились еле-еле — некуда было особо спешить.
И с погодой повезло, в голубом небе вовсю сверкало солнышко, однако жары никто не испытывал: дувший с юга ветер приносил прохладу и соленый запах близкого моря.
— Когда-то Каталония, как и все Испания, была захвачена арабами, по-вашему — маврами, потом мавров прогнали, не всех, а… ммм… может, помнит кто?
— В Гранаде еще остались мавры, сир, — гордо передернув плечом, напомнил шевалье де Сен-Клер. — Не так уж и далеко отсюда.
Егор махнул рукой:
— Помню, помню. Не о маврах сейчас речь. Так случилось, что лет двести назад каталонский граф Рамон-Беренгер, не помню, какой по номеру, умудрился жениться на арагонской принцессе, а затем ловко сменил титлу: согласитесь, король Арагона звучит куда более солидно, чем какой-то там барселонский граф! И все же Каталония — это отнюдь не Арагон, тем более не говоря уже о кастильцах, коих славные каталонцы на дух не переносили никогда! Что такое, Джон?
Недавно подъехавший капитан лучников поспешно оторвался от фляги:
— Просто хотел кое о чем доложить, сэр.
— Так докладывай, хватит пить уже!
— Мои люди задержали повозку, сэр. Какие-то люди, по виду — горожане или джентри, но никак не йомены, слишком уж прилично одеты для простых крестьян. Попались нам навстречу и пытались бежать.
— Бежать?
— Думаю, это лазутчики, сэр! Подосланы этим… Альфонсом, коему вы так славно начистили морду! Нет, в самом деле славно, сэр! Детям своим расскажу, если их увижу. Бац-бац — и лежит Альфонс, ножками дрыгает. Вот это по-нашему, по-английски! Так прикажете их вздернуть? Мои парни уж и дерево подходящее присмотрели.
— Подождите с деревом, — задумчиво пробормотал Егор. — Давайте-ка задержанных сюда.
— С телегой, сэр?
— К черту телегу! Ведите так.
Схваченных оказалось пятеро: чернобородый мужчина средних лет, такая же пожилая — лет сорока — женщина в бежевом чепце и трое детей-подростков, темноволосых, но с веснушками. Явно не крестьяне — тут капитан оказался прав, — одеты, скорее, как бюргеры: добротного сукна куртки, жилеты, рубахи из тонкого полотна, на женщине полно серебряных украшений — серьги, кольца, браслеты…
Всех привели на поляну у неширокого ручья.
— Кто такие? — не слезая с седла, хмуро осведомился князь.
Мужчина сделал шаг вперед, словно пытаясь заслонить собой жену и детей:
— Мы — мирные жители Матаро, достопочтенный сеньор, но вынуждены нынче покинуть наш дом, как делают многие.
— Это почему же? — Вожников прищурился и нехорошо усмехнулся: — Впрочем, догадываюсь почему. Кого-то боитесь?
— Боимся, — задержанный опустил глаза. — Говорят, сюда с гор идут страшные полчища короля варваров! Они никого не щадят, ни женщин, ни детей, все на своем пути сжигают и даже пьют человеческую кровь!
— А еще едят младенцев, — подумав, добавил Егор. — Иногда жареными, но чаще сырыми.
— Жареными!.. — ахнула женщина.
— Жареных — только на Пасху, а так — сырых.
— Неужели… на Пасху?!
— Ну, хватит издеваться! — не выдержав, рявкнул Егор. — Вы ж не какая-нибудь там деревенщина, все-таки в городе жили… Чем занимались? Ну?!
— Я бондарь, сеньор. Бочки делаю, а сыновья мне помогают.
— И хорошие у тебя бочки?
Тут мужик выпрямился и, расправив плечи, заявил с поистине королевской гордостью, какую странно было слышать из уст простолюдина, но вот тем не менее пришлось:
— Никто и никогда еще не жаловался на бочонки Николаса Глейдахо из Матаро! Никто. Никогда. Не жаловался. И не будет. Я хороший мастер, и если вы когда-нибудь увидите бочки с мои клеймом, почтенный сеньор, то…
Князь взмахнул рукой:
— Хватит! Ты, может быть, умеешь читать, Николас?
— Я грамотен, — с достоинством ответил бондарь. — Как и мой старший сын.
— Вот так штука! — Князь расхохотался настолько весело и громко, что даже пленники невольно улыбнулись. — Грамотен, вот как… И, верно, знаешь, что в войске «короля варваров», как ты изволил выразиться, есть множество английских и французских рыцарей, как и рыцарей из германских и итальянских земель. Они что же, по-твоему, не христиане?
— Я так не сказал.
— Да, но почему-то подумал, что эти достойные люди могут служить пожирателям младенцев? Самому-то не стыдно, а?
— Я просто услышал…
— И тут же поверил! Ах-ах, пьют кровь, едят людей… — Князь наставительно поднял вверх указательный палец: — И это — образованный человек, мастер, чего уж там говорить обо всех прочих. И много таких дураков из Матаро убежало?
Николас Глейдахо потупился:
— Да хватает. Я вот продал свой дом!
— Вот дурень! — покачал головой Вожников.
— Точно, дурень! — неожиданно согласилась до того молчавшая женщина. — А я ведь ему говорила — обожди! А он — все говорят, говорят… вот и наслушался разных бредней…
— Насчет бредней — это ты верно заметила, э-э-э…
— Люсия меня зовут, сеньор. Хорошо, я еще не все продала!
— Как не все? — изумленно моргнул бондарь.
— Мастерскую только заложила… хоть ты мне и поручил продать.
— Ах вон оно что! — обманутый собственной супругой Николас сдвинул на затылок шапку. — То-то я и смотрю, что-то денег выручили мало. Так ты, значит…
— Повезло тебе с супругой, мужик! — снова расхохотался князь. — В общем, так — спокойно возвращайся обратно. Кстати, ты знаешь, сколько «король варваров» берет налогов с домовладения и мастерской?
— Сколько?
— Двадцатую часть! Что, не веришь? А в жареных младенцев поверил, господин бондарь!
Было ясно, что кто-то распускал самые гнусные слухи. Кто? Король Альфонсо? Кастильские регенты? Обоим это было бы выгодно… на первый взгляд.
— Ладно, в Матаро разберемся, кто там воду мутит, — себе под нос пробормотал Вожников. — Скоро уже и будем. Эй, Николас, можешь ехать обратно с нами! Никто не обидит.
Сняв шапку, бондарь поклонился в пояс, а следом и вся его семья.
— Да, мы поедем, — сказала за мужа Люсия, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся вовсе не такой уж и пожилой, даже более того — вполне симпатичной дамой. В отличие от мужа, она даже не побоялась спросить: — Кто же вы такой, почтенный сеньор?
Князь улыбнулся:
— Тот, о ком вам все уши прожужжали. Король варваров!
— Ой! А с виду такой приличный мужчина…
Глава III
Матаро
Спустившись по узкой, заросшей высокой травой тропке к реке, Анна-Мария подобрала юбку и попробовала босой ногой воду — не такая уж и теплая, однако если и дальше так будет жарить, так быстренько можно искупаться. Правда, не забыть привязать коз, а то разбегутся по кустам — ищи их потом, не дозовешься, а уж если, не дай бог, затеряется хоть одна козочка… Дядюшка Бергам хоть и не злой, зря сироту не обидит, а все ж скуповатый, месяца три за пропажу отрабатывать заставит — и коз пасти, и в доме прибрать, и во дворе управиться, работы в хозяйстве старого Бергама хватало, особенно после смерти супруги, тетушки Карисы, царствие ей небесное. Анна-Мария, правда, тетушку и видала-то всего один раз, еще в раннем детстве, но много хорошего о ней слыхала — матушка покойная рассказывала. Д-а-а… хорошо хоть родственник есть — дядюшка Бергам, а то б куда Анна-Мария подалась-то, когда дом за долги забрали? Да ладно бы дом, а то так — хижину, но все равно жалко, а пуще того жаль скот: двух стельных телочек, нетеля да уток, славные были коровушки, и утки — славные… Да что уж теперь вспоминать?! Еще хорошо саму отрабатывать не заставили.
Так и в самом деле — искупаться? Девушка посмотрела в воду, уже не такую высокую, как неделю назад, зеленоватую, с качающимися лучиками солнца. Ох и жарит! Анна-Мария посмотрела по сторонам — да кого тут бояться-то, место спокойное, глухое, дорога на Матаро вроде бы и рядом, но и не так чтоб уж слишком — к реке-то спуститься и поближе удобные тропинки есть. А эта тропинка — ее, Анны-Марии, и место это ее, и коз… нет, козы все же дядюшкины.
