Гипнотизер в МВД: игры разума - Алим Тыналин
Он ждал Аксакова, но того все не было. Куда он запропастился? Так недолго и упустить грабителей.
Только он подумал об этом, как те действительно поднялись из-за машины. Перестали прятаться.
Хромой спрятал пистолет за пазухой. Оперся на костыли. Пошли домой со двора, как ни в чем ни бывало.
Что делать? Терехов запаниковал. Уйдут же сейчас. И не нашел ничего лучшего, чем заорать:
— Стоять, милиция! Стрелять буду!
Парни оглянулись на него, задрали головы. Нырнули в стороны, под листву деревьев.
Теперь Терехов их не видел. Но знал, что они прячутся там, во дворе. И убежать они пока что никуда не могли.
Всюду открытое пространство. Кроме этих деревьев в центре двора. Где же проклятый Рем?
— Сдавайтесь! — крикнул он, высунувшись из-за оградки на лоджии. — Вы окружены!
Не хватало еще, чтобы эти головорезы захватили заложников, как тот безрукий «грибник».
Бах! Бах! Два выстрела. Пули просвистели выше, ударились о выступ здания. Они открыли огонь, сволочи!
На другом конце двора Витя заметил наконец Рема. Тот подкрадывался сзади. Надо отвлечь преступников.
— Сдавайтесь! — снова крикнул Терехов и выстрелил в воздух.
В ответ прозвучало еще несколько выстрелов. А потом сухие щелчки.
Даже он наверху услышал. Ага, кончились патроны. Что и требовалось доказать.
— Стоять на месте! — крикнул внизу Аксаков.
Он подобрался к преступникам вплотную. И Терехов, осторожно выглянув с лоджии, увидел, как грабители вскинули руки вверх, сдаваясь на милость милиции.
Глава 32. Вкусное блюдо из черных ингредиентов
Ресторан и в самом деле находился недалеко. Всего пару кварталов и мы вышли у большого двухэтажного здания на углу Фрегатской улицы.
Михалыч увез Аксакова и Терехова за аудиторов из Госбанка. Поэтому нас подвезли коллеги из районного отдела милиции. На обычном «Жигули», без надписей «Милиция».
У дверей стоял швейцар. Я думал, не пустит. Придется махать «корочкой». Но он со сверхъестественной проницательностью распознал в нас слуг государства. Улыбнулся, открыл двери:
— Прошу вас.
Внутри было еще не так много народу. Красные ковровые дорожки, столики, накрытые белоснежными скатертями. Хрусталь, фарфор. Деревянные стулья. Сцена для оркестра.
— Какое милое местечко, — заметил я. — Почему бы нам здесь не поужинать?
— Ну уж нет, — ответила Белокрылова. — Сначала проверим твою версию. Если эта девушка не отсюда, тогда вернемся в контору.
Посетителей всего около десятка. В основном, парочки. Но вон у окна компания мужчин. Стол уже заставлен бутылками и закусками. Пьют, смеются, веселятся.
— Вы метрдотель? — спросила Белокрылова у обходительного мужчины, вышедшего навстречу. — Нам нужно поговорить. Мы из милиции.
— Да, конечно, — ответил мужчина. Встревоженно поглядел на нас. — А что случилось?
— Скажите, у вас есть официантки, не вышедшие на смену? — спросила Аня. — Без предупреждения.
Мужчина почесал затылок.
— Да, не пришли Шилова и Парамонова. Но Парамонова позвонила, сказала, что возьмет больничный. Она якобы простудилась. Хотя я знаю, она пойдет на день рождения к подруге. Уж она от меня ничего не скроет.
— А Шилова? — перебила его Аня. — Она вообще не появилась?
Мужчина кивнул. Он был полный и румяный. Довольно молодой. Около тридцати, может, чуть больше. Внушающий доверие. Именно такого и следовало ставить метрдотелем ресторана.
— Да, видимо, тоже заболела. Но раньше с ней такого не случалось. Она всегда предупреждала заранее. А что такое?
— Эта Шилова шатенка, весьма симпатичная, высокая, видная собой? — уточнила Белокрылова.
Главный официант снова кивнул.
— Да что она натворила? Можете объяснить, в конце концов?
Белокрылова вздохнула.
— Покажите ее личное дело. Мне надо посмотреть фотокарточку.
Девушка на фотографии оказалась нашей жертвой. Ее звали Шилова Настя.
— Ты был прав, — призналась мне Белокрылова. — Как и всегда.
Она объяснила администратору, что случилось. Сказала, что нужно опросить сотрудников. И первым делом начали как раз с метрдотеля.
Ну, а я попросил накрыть на стол. Посмотрел прейскурант порционных блюд, как сейчас называлось меню. Заказал рассольник ленинградский с гусем, антрекот со сложным гарниром и компот из свежих ягод.
— Ты сюда что, приехал обжираться? — спросила Белокрылова, пока мы ждали отошедшего администратора.
— Нет, это обычный ужин, — ответил я. — И тебе самой тоже не мешало бы перекусить. Ты скоро свалишься от истощения.
— Я не хочу, — сказала Аня и посмотрела на делегацию из троих мужчин и женщины, вышедших к нам. — Ого, как их много.
— Ты хочешь, но стесняешься, — заметил я. — Но лучше не отказывайся от своих желаний.
Оказывается, к нам подошли директор ресторана, метрдотель и шеф-повар. Женщина - управляющая, так сказать, по линии производства.
Все довольно упитанные и холеные. Ну да, ресторан - закрытая зона, здесь можно неплохо заработать.
— Это просто ужасно, — сказал директор. Он попросил звать его просто Алик. — У нас впервые такое происходит.
— Мы очень тщательно отбираем официанток, — добавил метрдотель. Его звали Борис Аркадьевич. Фамилия характерная - Пышкин. Видимо, из-за того что он молод, поэтому просил называть себя по отчеству. — И всегда следим, чтобы они не ввязывались ни в какие истории.
— А кто мог совершить такое преступление? — спросила управляющая. Ее звали Фаина Скворецкая. — Вы подозреваете кого-то из наших работников? Или это кто-то другой?
— Да нет, у нас вряд ли кто-нибудь мог сделать это, — возразил Анатолий Разумовский, шеф-повар. Он закатал рукава рубашки до локтей. Руки толстые, как окорока. — Вам же говорят, у нас все официанты проходят тщательный отбор.
Белокрылова оглядела всех по очереди. Жаль, что они вылезли разом. Так труднее выявить ложь. Впрочем, их можно опросить по отдельности.
— Какая она была в жизни? — спросила шефиня. — С кем она ссорилась? С кем дружила?
— Да особо ни с кем, — сказал Пышкин. — Конфликты мы сразу стараемся пресекать. Дружила она вроде с Ольгой Дубовицкой. Они часто возвращались вместе.
— А где Ольга? — тут же спросила Белокрылова. — Нам нужно с ней поговорить.
— Сейчас я ее позову, — ответил Пышкин и ушел из зала.
Ну, что сказать. Пока руководство ресторана отвечало на вопросы, я не видел признаков лжи на их лицах и в движениях тел. Все
