Гипнотизер в МВД: игры разума - Алим Тыналин
— Ты много думала обо мне. Ты вдруг начала понимать, что во мне есть не только достоинства, но и много недостатков, — начиная отсюда, я почти все время говорил низким трансовым голосом. Лишь бы только меня не отвлеклась сейчас. Лишь бы только Катя не вышла из подсобки. — Которые могут разрушить твои отношения со мной. Или, может быть, ты видишь меня в таком свете, что я гораздо менее привлекателен для тебя. И я уверен, ты теперь именно это и делаешь!
Эльза стояла, закусив красивую пухлую губку. Слушала меня. Постукивала ножкой. Это говорило о том, что она едва сдерживается.
— Понимаешь, я и сам иногда не могу понять, как наш мозг все это проделывает, но бывает такое интересное чувство, — продолжал я и тут же щелкнул пальцами. — Ты вдруг ощущаешь, что все эти чувства и мысли проносятся вихрем и весь этот процесс, о котором я говорил, случается в мгновение ока. Это происходит в твоем сознании.
Я помахал рукой перед ее лицом. Как будто разгоняя дым, туман.
— Это происходит так, как будто ты не можешь больше увидеть мой образ перед своим мысленным взором. Видишь, как будто ты разогнала дым перед своим лицом. Каждый раз, когда ты пытаешься сделать это, мой образ как будто стирается из твоих мыслей. И ты уже отлично понимаешь, что ты забыла обо мне. Забыла обо мне напрочь.
— Ну-ну, конечно, — резко сказала Эльза. — Что еще скажешь?
Вроде она не очень сейчас гипнабельна. Ну что же, другого ничего не осталось.
— Ну бывало же в твоей жизни, когда ты с кем-то встречалась, а потом твои пути с ним разошлись, — я продолжал пробрасывать внушения. — Ты же не думаешь о нем долго-долго. Правильно? Теперь представь меня перед своим мысленно взором. Отвлекись от меня, стоящего перед тобой. Представь меня мысленно. Где я стою перед тобой? Впереди, внизу, в стороне?
Эльза чуть скосила глаза влево от себя. Очень хорошо. Это линия прошлого. Значит, она уже мысленно перенесла меня в прошлое. А будущее не связывает со мной.
— Отлично, значит я там? — спросил я. — А вот если бы забыла меня, навсегда стерла из своего мысленного экрана, то получается, я бы просто пропал с этого места. Может, ты захотела бы вернуть меня. Ты бы даже могла подумать об этом. Хотя чем больше ты думаешь об этом, то действительно понимаешь, что теперь у тебя открылся новый взгляд на окружающий мир. Уже без меня. И это тебе отлично нравится. И все это непременно ведет к тому, что ты бросишь этого человека, то есть меня.
— Да что ты говоришь? — спросила Эльза. — И когда же?
— Тогда же, когда ты этого захочешь, то есть сейчас, — ответил я тут же. Отлично. Она уже думает об этом. Раз спросила время. — Тебе может быть чуточку грустно, но это приятная, легкая грусть. После этого, на образовавшемся пустом месте, ты быстро заполнишь его другим достойным человеком. Самым достойным и лучшим для тебя.
И тут я замолчал. Выжидающе посмотрел на Эльзу. Кажется, внушение сработало.
В это время Катя выглянула из подсобки.
— Ты долго еще? — спросила она.
Эльза оглянулась на нее, потом ловко влепила мне пощечину.
— Счастливо оставаться, гипнотизер, — сказала она и пошла прочь, цокая каблучками по полу.
Я потер щеку. Повернулся к Кате и прошел в подсобку. Надеюсь, теперь смогу решить с ней проблемы без гипноза.
Впрочем, с Катей все обошлось гораздо легче. Я же говорю, с пониманием девочка.
— Расстался с ней, донжуан? — насмешливо спросила ассистентка. — Получил свое?
— Получил, — кротко подтвердил я. — У меня с ней почти ничего не было.
— Ну-ну, — сказала Катя. — Ладно, больше так не делай. В следующий раз не прощу.
Она чмокнула меня в покрасневшую щеку.
— Мне надо бежать. Работа, потом занятия. Вечером созвонимся.
И действительно убежала. Я остался решать финансовые и организационные вопросы. Подписал документы. Потом вспомнил, что меня ждет Белокрылова. И помчался в ГУВД.
Перед этим спросил у Колоскова:
— Только не говори, что это ты слил адрес моего выступления Эльзе.
Толстячок недоумевающе вылупился на меня.
— Да, а что тут такого?
Эх, доверчивая душа. Никакого понятия о служебной тайне. Я погрозил ему пальцем.
— Еще раз дашь адрес без моего разрешения, я тебя загипнотизирую и отправлю голым бегать по улицам.
И побежал в ГУВД, не слушая его оправданий. Сейчас там тоже с меня будут снимать стружку.
Но гроза миновала. В конторе из отдела осталась только Наварская.
— Они выехали на осмотр места происшествия, — сказала девушка. — И шефиня грозила отрезать тебе твой длинный язык.
— Куда они поехали? — спросил я.
Узнав адрес, я отправился туда на такси. Мало того, что платят мало. Еще и на проезд надо тратиться. Впрочем, Белокрылова что-то говорила про компенсацию расходов.
— Ну наконец-то, явился, не запылился, — сказала Белокрылова, увидев меня. — Пока ты выступал, произошло очередное убийство.
Я нашел их на стройке, которая уже превратилась в долгострой. Рабочие успели выкопать котлованы. Территория огорожена деревянными заборами. Вдали лежали горы песка и щебня.
Вокруг высились многоэтажки. Видимо, планировали построить еще, но не срослось с документами.
Сейчас тут толпились оперативники и криминалисты. В котловане обнаружили тело девушки. Связана по рукам и ногам, во рту кляп.
— Должен же я как-то отвлечься от насилия, чинимого вокруг, — парировал я. — Тот безобидный обман, что я использую на сцене, не идет ни в какое сравнение с этими преступлениями.
— Обычно все преступления как раз и начинаются с безобидных обманов, — сказала Белокрылова.
Мы стояли на краю котлована. Я начал спускаться вниз. Чтобы осмотреть тело девушки.
— А вот в этом ты не права, — сказал я. — Убийство начинается с безнаказанности. Как говорил Пифагор Самосский, строго накажи твое дитя, убившее насекомое. С этого начинается человекоубийство.
— Работай уже, умник, — сказала Белокрылова мне вслед.
В котловане рядом с трупом девушки возился криминалист. Еще тут стоял Аксаков. Терехов общался с местным сторожем, который обнаружил страшную находку.
—
