Александр Борянский - Три стороны моря
Посейдон обратился к Аполлону: «Наша очередь. Начинай, ты младше».
«Из-за этих, из-за людей? — усмехнулся Аполлон. — Я еще не сошел с ума. Они же как листья: то появились, то опали».
Зато Гера атаковала Артемиду, поломала лук и разбросала стрелы.
Хитрый Гермес, прикинув, что боги-троянофобы уже обеспечили победу над троянофилами, сказал: «Лета! Сражаться с тобой я не намерен. Если хочешь, можешь хвалиться, что ты меня победила».
Но Лета лишь собрала лук и стрелы Артемиды.
22. Вбежав в город, трояне прислонялись к спасительной стене и пили, утоляя жажду.
Ахиллес же преследовал некоего знатного троянца, как ему показалось… Но уведя героя подальше от городских ворот, знатный троянец обернулся Аполлоном.
«И зачем ты за мной гонишься?» — издевательски вопросил Аполлон, вдруг остановившись.
«Ты меня отвлек, зловредный бог! — в который уже раз взбесившись, закричал Ахиллес. — Если бы не ты, многие б глодали землю зубами! А теперь они живы, как ужасно! Ты лишил меня славы!»
Очередной гнев Ахиллеса понять можно: по количеству уничтоженных врагов в «Илиаде» (24) он не достиг даже своего друга Патрокла, заняв в итоге лишь третье место.
И если бы глупый Гектор не вздумал ждать Ахиллеса у ворот, а спокойно вошел в город, то остался бы первым.
Но Гектор ждал у ворот.
Его со стены просил отец, умоляла мать… Гектор стоял. Ему было стыдно: он не послушал совета отступить под защиту стен ночью, и за это утро из-за рискованного решения погибли подчиненные ему сограждане. Он боялся взглядов «троянок длинноодежных».
Ахиллес не рассчитывал на такой подарок. Ахиллес приближался, сияя божественным доспехом.
И Гектор, который специально остался сразиться, который не послушал родителей… Гектор побежал. Но не домой, в Трою (там были длинноодежные троянки), а вокруг нее.
И Ахиллес, который на всем немалом протяжении «Илиады» неизменно назывался «быстроногим», «стремительным», ринулся следом, но не смог догнать Гектора…
«Ну что, коллеги? — сказал Зевс на Олимпе. — Ахиллес бежит за Гектором. Что делать будем?»
«Волю твори, но не все на нее согласимся мы, боги», — отозвалась Афина.
Тогда Зевс взял две смерти: смерть Гектора и смерть Ахиллеса. Взял золотые весы и бросил. Смерть Гектора оказалась тяжелее.
(Комментарий Аида: это вообще моя прерогатива и мой мортометр. И пользоваться им можно, только когда обе души мертвы. Слишком смелое художественное допущение, тем более когда допускает тот, кто знает.)
Взвесив смерти, Зевс запретил действовать Аполлону, но Афине разрешил явиться Гектору в образе брата Деифоба.
«Радуйся, Гектор! Не беги от него… Я вышел тебе помочь!» — крикнул Деифоб-Афина.
«Я всегда любил тебя, Деифоб!» — обрадовался Гектор.
«Меня умоляли все друзья, а также отец и мать… Не выходить. Но я вышел!»
И Гектор остановился.
«Ахилл! — обратился он. — Я готов сразиться. Но давай договоримся, кто бы ни победил, отдать тело павшего для погребения».
«Тебя сожрут псы!» — отвечал Ахиллес.
Сын Фетиды бросил копье и промахнулся. Копье вонзилось в землю за спиной Гектора.
Гектор бросил в ответ. Он попал в середину щита… И божественный щит Гефеста отшвырнул копье Гектора далеко прочь.
«Деифоб! — крикнул Гектор. — Другое копье, быстро!»
Но Деифоба не было. Никого не было. А копье Ахиллеса — невидимая Афина вернула в руку мирмидонянину.
Гектор все понял. Бежать было поздно. Он выхватил меч и атаковал Ахиллеса. Тот прикрылся щитом, а сам, помня слабое место своих предыдущих доспехов, ударил возвращенным копьем в шею.
Гектор пал.
«Тебя сожрут псы!» — повторил Ахиллес.
Из последних сил Гектор прохрипел:
«А тебя убьет Парис, с помощью Аполлона!»
К месту схватки подоспели многие ахейские воины. Они вонзали в лежащего свои копья и повторяли: «О! несравненно теперь к осязанию мягче сей Гектор…»
Ахиллес привязал ноги Гектора к своей колеснице и потащил, волоча мертвое тело в пыли.
То есть это что же получается? Это получается, за великого воина Ахилла абсолютно все сделали бессмертные? Он не догнал Гектора — того остановила обманом Афина. Он промахнулся — Афина вернула копье. Удар Гектора был точнее — этот удар отразил волшебный щит, и не просто отразил — щит отобрал у Гектора его оружие. Даже испугал Гектора не сам враг, а скорей сияние гефестовых доспехов.
Ахиллес лишь надругался над телом. В этом и был его вклад, сугубо человеческий.
23. Третий день битвы ничего не изменил в статистике «Илиады», добавился Ахиллес с его 25 жертвами — и все.
У него, правда, имелись про запас пленники, всего 12 голов. Он эти головы и отсек на погребальном костре Патрокла.
Однако, не убей Ахиллес Гектора, вряд ли судьи-олимпийцы засчитали бы ему обезглавливание связанных, беспомощных людей. Хотя… Могли и засчитать. Ведь трудно спорить, что сам финальный поединок — это первый в истории зафиксированный случай вопиющего судейского произвола.
Как и все военные действия между Троей и Ахайей, целиком срежиссированные небожителями, вплоть до мелочей.
И тут автор показывает нам альтернативу. Песнь двадцать третья почти целиком посвящена состязаниям в честь павшего Патрокла.
Эти состязания — провозвестник будущих Олимпийских игр. У них и программа та же, что у первых Игр VIII в. до н. э., по которым греки станут вести свое летоисчисление. И главное соревнование — бег колесниц, который будет самым престижным видом Олимпиад на протяжении нескольких веков.
(Комментарий Афины: по-моему, ради одной этой идеи он и затеял гекзаметр, Гомера, «Илиаду»… Да он и мне предлагал нечто подобное!)
В отличие от войны, тут все гораздо справедливей, несмотря на то, что устроитель игрищ — Ахиллес.
Диомед победил в колесничном беге. Это символично, ведь если б не стрела Париса и не беспрецедентная помощь богов Ахиллу, именно Диомед — самый высококлассный воин «Илиады».
Кулачный бой выиграл Эпей, сын Панопея.
В борьбе не сумели победить друг друга и получили равные награды Аякс Теламонид и Одиссей. Если вдуматься, это победа Одиссея, сильно уступавшего Аяксу в весовой категории. Во времена поздних Олимпиад Одиссей получил бы золотую медаль после взвешивания.
После борьбы Одиссей выиграл еще и бег. Похоже, не без помощи Афины…
(Комментарий Геры: а по-моему, Афина целиком участвует во всем этом эпосе! Ну посмотрите же, кто самый успешный, кто привлекательнее всех в «Илиаде»? Двое! Аполлон, тут все ясно, и она.)
Метание диска выиграл Полипет, сын Пирифоя, небезызвестного друга-соучастника Тезея.
В стрельбе из лука первенствовал Мерион, критянин, причем обыграл он Тевкра Теламонида, безусловно, наиудачнейшего лучника в боях «Илиады».
В метании копья изъявил желание поучаствовать Агамемнон, поэтому соревнование не состоялось. Ахиллес предпочел просто отдать первый приз вождю, а остальные предпочли снять свои кандидатуры.
Было еще довольно странное соревнование, для последующих греков совершенно не характерное, но близкое будущему Риму — гладиаторский бой в полном вооружении, до первой крови. И вышли-то не рядовые ахейцы, а Диомед с Аяксом Теламонидом. Этот поединок был остановлен и награда вручена равная.
23-я песнь «Илиады» — это первый выпуск новостей спорта в длинной летописи человечества.
24. Девять дней Ахиллес встречал утро одним и тем же образом: привязывал Гектора к колеснице и троекратно волочил вокруг могилы Патрокла.
Богам это зрелище наскучило. На Олимпе возникло мнение: а не желает ли Гермес выкрасть тело?
«Ахиллес чужд справедливости! — выступил Аполлон. — Мы возвеличиваем жестокого, недостойного смертного, потерявшего и жалость, и стыд. Это свирепое существо, оскорбляющее саму землю!»
Гера попыталась возразить, не столько от любви к Ахиллесу, сколько от ненависти к Трое, но Зевс взвесил доводы и послал Фетиде повеление.
Фетида явилась к сыну, когда тот уже протащил три раза Гектора и печально стенал в ожидании завтрака, посматривая на заколотого барашка.
«Милое чадо! — обратилась нимфа-нереида к безжалостному убийце. — Почто ты тоскуешь о Патрокле? Приятно и с женщиной опочить, и любви насладиться. Жить же недолго тебе…»
А вестница Зевса Ирида прошелестела тихим голоском на ухо царю Приаму, чтобы он нагрузил повозку золотом и в одиночку, взяв в помощники только престарелого возницу, направился из Трои к ахейским кораблям.
Самое странное, что Приам так и сделал.
Зевс, как увидел это безумие, обратился к Гермесу: «Ты охотней других общаешься со смертными… проводи старца!»
