Федор Вихрев - Третий фронт
Баки стояли довольно далеко друг от друга и были окружены противопожарной полосой. До бочек от них тоже было довольно далеко. А кроме того еще проезжая посты я заметил несколько РАКов что охраняли дорогу от возможных проблем с бронетехникой. В общем после двухчасовой «инспекции» мы отбыли обратно. От предложений пообедать и прочего я вежливо отказался сославшись на то что мне еще пару объектов проверить надо успеть за сегодня. Комендант утомившись за 2 часа пытаться понять все что я говорю — начальство же, не поймет что я скажу а я его за это на фронт, а оно ему надо — даже вздохнул от облегчения, что ему не надо и дальше так мозги напрягать настаивать не стал. На обратной дороге нас тоже проверяли на каждом посту, но проблем не возникло.
Приехав к своим и рассказав что мы там узрели было решено двигать на базу. Сей склад был нам не по зубам в том составе что у нас был.
Саня
Пока Олег изображал из себя большую шишку, мы привели в относительный порядок танки после марша. То, что такой большой и хорошо прикрытый склад нам не по зубам, решили мы с Олегом одновременно, и высказали друг другу. Обидно только, что наследить возле него успели — проверяющий то пропал. А на обратном пути нас уже ждала засада. После одного из поворотов мы выкатились прямо на 4 «пачки» и примерно полусотню человек пехоты. Пушки оказались от нас метрах в четырехста, в окопах. Пехота, вырыть себе траншеи не успела и увидев нас залегла около орудий. Нас узнали. Первый выстрел прозвучал со стороны ПТО. Шедшая первой тройка Олега остановилась. Вырулив из-за него я выстрелил по позиции одной из пушек. Видимо удачно — в стороны полетели колеса и части тел, навел орудие на вторую, выстрелил, а дальше наступила темнота.
Олег
На обратном пути мы таки влипли. Дорогу перекрывали 4 РАКа. Среагировать мы не успели и первый снаряд влип в мою трешку. Завоняло паленным.
— Покинуть машину! — заорал я
Экипаж быстро полез в люки. Шедший за мной Т-IV с Саней на борту успел разбить одно орудие после чего был подбит хотя и подавил второе орудие. Еще одно орудие было разбито второй из троек. Вторая четверка промахнулась. После чего получив снаряд взлетела на воздух от детонации БК. Оставшаяся на ходу тройка не успевала подавить последнее орудие до его выстрела. Поняв это я нырнул обратно в люк и помолившись всем Богам попробовал завести двигатель. Это получилось и горящий танк рванул на таран ближайшего орудия. Немцы видимо не ожидали что горящая машина пойдет на таран и не успели сменить прицел.
Тряхнуло неплохо, скрежет сминаемого метала был слышен даже внутри машины. Как почувствовав что свое дело он выполнил, двигатель снова заглох. И я чувствуя что вот вот сгорю выпрыгнул из машины вновь. А вокруг фрицы… Как я выжил не знаю, помню что стрелял, потом сошелся с кем то в рукопашку. Однако отделался относительно легко — в драке нос сломали и где то поймал пулю в правую руку, но в мякоть и на вылет.
После боя посадив выживших на последний танк, Сане повезло он только сознание потерял от удара, мы рванули на базу. К счастью больше нас никто не встретил ибо еще одного боя мы б не выдержали.
По приезду на базу я получил скандал от Ани суть которого сводилась к тому, что я должен быть осторожнее и что без нее я больше никуда не пойду.
А потом ощупывая свой многострадальный нос я стал подумывать о поиске спаринг-партнеров. Очень вовремя вспомнил о Нике и решил что как только нос и рука более менее придут в порядок стоит с ней поговорить о тренировках. Одновременно с этим мелькнула мысль подучить и Аню драться в рукопашную, благо показать приемы я был в состоянии и сейчас. В результате этого теперь каждое утро на разминку мы ходили вместе где я ей показывал основные стойки и приемы. После пары тренировок и Иван высказал желание поучится.
«Вот блин» — подумалось мне — «я ж не сэнсэй. У меня опыта в обучении группы то нет.»
Однако мысль была здравой и я предложил прочим тем попаданцам кто знал рукопашку подучить желающих рукопашному бою.
Саня
Очнулся я так же резко как и потерял сознание, осмотрелся вокруг танка, открыл люк и побежал, прихрамывая в сторону рукопашной, там пятеро наших дрались в окружении двадцати примерно немцев. Моего появления не ожидал никто. После очереди в полрожка, фашистов стало девятеро. Тут ближе подъехала уцелевшая тройка. Немцев просто добили. Видимо у них был приказ захватить живьем хоть кого-то, поэтому они и не расстреляли наших рукопашников. Все выжившие забрались на оставшуюся тройку и спокойно доехали до нашего болота. Звон в ушах утих только в медчасти на базе. Из моего танка, кроме меня самого, выжил только мехвод. Из второй четверки — никого. На въезде на гать нас ждал дежурный Ворошиловец. Спустившись с брони и расслабившись в кузове тягача я вновь отключился.
Ника
Казалось, жизнь вошла в обычное русло. Если так можно назвать нашу партизанщину в тылу немцев. Стоило мне выйти из медчасти, как Освальд притащил на «посмотреть» свою недавно набранную группу снайперов. То, что они показали с тяжелым трудом можно было назвать «первый класс — вторая четверть». Педагогической жилки у Освальда не было ну никакой. Как боец он был весьма неплох, а как учитель… Хорошо, что еще я не дала ему возможность ребят в деле испробовать. Так что проблема подготовки кадров снова встала во весь рост. Навытяжку.
Через пару дней к моим «ученичкам» присоединились прибывшие самолетом четверо солдат-диверсантов. Я посмотрела на их рукопашку и мне стало грустно и тоскливо о чем я тут же заявила Ярошенко и Старинову. А чтоб лучше дошло попросила Олега поспаринговаться.
И пошло — рукопашка, ножевой бой — Змей, спасибо, помог растолковать, что ножом не только режут, снайперская практика, теория диверсий, ночные стрельбы, и так далее и тому подобное. Я, наконец, поняла, что говорил Лоуренс Аравийский, когда писал, что ему дорог каждый человек и диверсия, закончившееся смертью хоть одного человека — это провал. Чего мне стоило вбить в головы моих «диверсантов» мысль не о своей героической смерти во имя Родины, а о возвращении. Лучше потерять время, чем людей. Потому что подготовка этих людей — время. И это не каламбур, а реальность. У нас нет времени готовить новых. Нет времени… будто обручем сжимает голову постоянное предчувствие… была бы моя воля я бы прямо сейчас, сегодня же рванула. Нельзя…
— Вот вы где, Ника Алексеевна…
Поднимаю голову. Надо мной стоит мой ненаглядный майор. Вот блин, и тут нашел, а я уж собралась покемарить пару минут, пока мои готовят новый огневой рубеж.
— Мне доложили, что вы с утра здесь. Вот я и подумал…
И протягивает мне… котелок. Мой живот радостно отозвался на это громким урчанием.
— Это вам.
Ну вот, а то — цветочки…
— Шпашибо… — произношу я уже с полным ртом.
После нашей второй встречи на болоте поговорили мы с Алексеем Владимировичем. Неплохо так поговорили — нормальным мужик оказался. Даже цветочки притащил… сдуру. Так и поехало… Понимала, конечно, что будут все наши разговоры мелким почерком лежать на бумаге, а бумага в папке, а папка в сейфе, а сейф в… понимала, а потом плюнула и решила, раз уже в этом времени «я естмь», то пусть уже так и будет.
Управление ГФП. Минск…
— Начнем, господа? — мрачный Ланге оглядел собравшихся коллег, — тогда позвольте мне высказаться первому. Вчера имел удовольствие быть на совещании в ГА «Центр», вместе с начальниками других групп ГФП, и в разгар выяснения отношений с армейским, неожиданно прибыл личный представитель фюрера — полковник Шмундт, вдобавок в компании обегруппенфюрера Кальтенбруннера. Пока военные получали «гостинцы» от фюрера, обергуппенфюрер в свою очередь облил нас помоями. Как стало известно, русские раздолбали Плоешти, и топлива недостаточно для проведения всех намеченных действий против них. Поэтому, нам ставится задача — в кратчайшие сроки покончить с диверсантами и их приспешниками. Особое внимание уделить охране складов ГСМ, и армейских тылов. Дополнительно нам в помощь выделяются пехотные части из резерва ОКХ. Так же по линии СД направляются пеленгаторная служба со специалистами радиоразведки. Для их охраны использовать усиленные подразделения. На мои просьбы о возвращении егерей — ответили отказом — две горно-егерские дивизии понесли потери в Румынии, остальные застряли в украинских степях и на Севере…
— Мда, — резюмировал Талленбаум, барабаня по столешнице пальцами, — нас уделали как младенцев. Несмотря на все принятые меры — нашим войскам нанесен существенный ушерб. И, похоже, вас ввели в заблуждение, мой мальчик, — обратился толстяк к сидевшему с кислым лицом гауптштурмфюреру, — никаких следов русских в Пружанах обнаружить не удалось… Скорее всего, их следует искать в окрестностях Малориты. Армейцам удалось разгромить из засад две подвижные группы, понеся при этом существенные потери. О результатах нам скажет Хельмут.
