Маленькие Песцовые радости - Инди Видум
— Говорите прямо: вашего отца. — Зимин махнул руками и вздохнул. — Понимаете, Илья, проблема в том, что блок стоял слишком долго и уничтожил источник образования сперматозоидов. В норме они продуцируются постоянно и…
— Можно ли этот источник восстановить? — невежливо прервал я Зимина, который собрался прочитать нам лекцию.
— Если бы там осталось хоть что-то, это было бы возможно, но там не за что зацепиться, — огорченно пояснил Зимин. — Из пустоты вырастить что-то невозможно.
— Я точно знаю, что целители могут вырастить даже утерянную конечность.
— С рукой или ногой как раз проще, — ответил Зимин. — Там как раз есть за что зацепиться, есть основа для действий, а тут нет. Возможно, пару лет назад был бы еще шанс, но теперь — увы.
— Убедился? — криво усмехнулся Шелагин.
— Пока нет. То, что Иннокентий Петрович не знает, как это можно восстановить, еще не значит, что этого не знает никто. Возможно, он посоветует кого-нибудь, специализирующегося на этом вопросе?
Зимин оскорбился.
— Илья, я вам вполне определенно говорю, что никто из практикующих ныне целителей не в состоянии что-то там исправить. Мне очень жаль, но увы.
Зимин развел рукамии, показывая свое огорчение.
— И я очень сомневаюсь, что с таким справлялись даже целители Древних. Я с вами совершенно откровенен, невзирая ни на какие гильдейские правила. Что-то исправить конкретно сейчас уже невозможно.
«Он прав. Поэтому блоки не рекомендовали держать долго. Твой, к примеру, мешал развиваться твоей внутренней магической структуре, и, если бы у тебя не было меня, ты бы рисковал после его снятия остаться вообще без магии».
Разговор с Зиминым не порадовал ровным счетом ничем, а Песец еще и от себя добавил замечаний, полных пессимизма. Теперь я не был не уверен, что смогу что-то сделать даже с полным набором уровней по целительству, изучив от корки до корки доставшиеся от Живетьевой записи. Да и не заметил я в них при беглом просмотре ничего про устранение последствий использования блоков. Про сами блоки было, в том числе и про то, чем они опасны, а вот исправление результатов использования не описывалось.
Глава 31
От Зимина мы ушли, вернулись в машину, Шелагин скомандовал ехать и поставил защиту от прослушивания.
— Убедился? — спросил он.
— Не то чтобы окончательно… — признал я. — Только в том, что возможностей Зимина на это не хватит.
«И не только Зимина, — проворчал Песец. — Я же говорил, такие блоки долго держать нельзя — повреждение будет необратимым».
«Остальное-то мы обратили?»
«Что остальное? Если бы тебе магию перекрыли полностью, не факт, что ее бы удалось вернуть. А блок на либидо, он больше психологический, чем физиологический, понял?»
«Не особо, но надеюсь, разберусь».
— Илья, ты мой сын, хочешь ты этого или нет, поэтому твой долг — стать следующим после меня князем.
Долг получался каким-то безальтернативным. А ведь я уже и без того много сделал на благо княжества, даже не считая вскрытия заговора. Он, конечно, и меня касался в том числе, но в первую очередь был направлен на захват власти.
— Будет лучше, если вы получите не столь проблемного наследника и воспитаете его с детства.
— Необязательно лучше. Николая воспитывали с детства именно как будущего князя. Отец даже намекал, что, во избежание проблем, мне следовало сразу отказаться в пользу младшего брата. Думаешь, из него получился бы хороший князь?
— Кто знает? Притворяться он научился лучше всяких похвал. А умение это делать — неотъемлемая часть воспитания любого князя. У меня это получается недостаточно хорошо, если Греков так легко меня вскрыл.
— Легко он вскрыл, потому что опасался, что ты вотрешься мне в доверие, и принялся рыть конкретно под тебя. Если бы не происшествие на дороге, мы бы не встретились, и никто не стал бы тобой интересоваться. И никогда не узнали бы, что ты — Шелагин.
— Строго говоря, я — Песцов, что меня полностью устраивает.
— Возможно, но у княжеского рода больше преимуществ. Как Шелагин, ты получишь куда больше возможностей.
Возможностей у меня и без того сейчас было столько, что я в них захлебывался, не успевая всё переварить. Куда уж мне больше? И без того только и мечтаешь, что о передышке, которую мне Шелагины дадут вряд ли.
Я вздохнул, опять вспомнив, сколько нужно сделать. Причем в данном случае от принадлежности к Шелагиным был скорее вред, чем польза.
— Илья, кажется, ты мне не доверяешь, несмотря на то, что я обещал не выдавать твои секреты.
— Я слишком многим рискую, и есть люди, которые от меня зависят, — пояснил я. — Я не исключаю, что рано или поздно вы захотите меня использовать. Я это проходил, мне не понравилось. А возможностей у княжеской семьи, как вы сами сказали, гораздо больше, чем у обычной.
— Илья, да как тебе втолковать, что ты сейчас один из нас? — рявкнул он. — Мы должны действовать сообща. И мне все равно, будут у меня еще дети или нет: ты — мой сын, я всегда буду на твоей стороне и не предам. Пойми, ты не вывезешь все в одиночку, и мы без тебя не вывезем. Поэтому говори, что тебе нужно, и мы будем думать, как это получить.
— Мне нужен постоянный доступ на Полигон.
— У нас закреплен за семьей зал, которым никто, кроме нас, не имеет права пользоваться, я внесу твое имя в допуск.
— Мне нужен постоянный проход на Изнанку. То есть теоретически я могу проходить так, что вы об этом не узнаете, но если есть возможность пройти без ухищрений и с дядей, то почему не воспользоваться?
— С Олегом Васильевичем? Брось, Илья, он не боец.
— Мне его уровня достаточно, я же не рискую понапрасну.
Собственно, мне просто нужно добраться до базы и зарядить в достаточной степени, чтобы попасть внутрь.
— Здесь я не очень за, — Шелагин вздохнул. — Илья, ты серьезно рискуешь, отправляясь на Изнанку только в компании Олега Васильевича, даже при учете твоей машины. Она может выйти из строя. И что тогда?
Говорить, что на этот случай вожу с собой в ней еще одну, я, разумеется, не стал.
— Но мне нужно ездить по Изнанке без посторонних.
— Я для тебя посторонний? — обиделся он.
