Маленькие Песцовые радости - Инди Видум
— А-ха-ха, — рассмеялась она. — Действительно, вряд ли участок пригодится для чего-то еще. В порядок его приводить придется не меньше года. Сейчас холода наступят — и всё вообще застопорится. Кстати о холодах…
Она столь выразительно посмотрела, что не понять ее не было никакой возможности.
— В багажнике нашей машины, — ответил я. — Нести сюда я не посчитал нужным.
Все трое уставились на меня, как будто я был фокусником, только что на их глазах вытащившим кролика из цилиндра.
— Когда это ты успел? — удивился Шелагин-младший. — Нет, я видел, как ты закладываешь в багажник пакет, но мне и в голову не пришло, что там шуба.
— Быстрая доставка есть не только для писем.
— А забирал когда? — не унимался Шелагин-старший. — Утром ты со мной на Совет поехал, откуда ты уехал на участок с Живетьевой. Кстати, об этом мы потом поговорим. Не следовало тебе с ней никуда ездить. Опасно это.
— По дороге забрал, — ответил я. — Арина Ивановна любит притворяться доброй.
— Вот именно что притворяться. Лучше держаться от нее подальше.
— Я это и собираюсь делать. Претензий ко мне у нее нет, на участок она больше не претендует.
— Да что ты так вцепился в этот участок? — удивился Шелагин-старший. — Ценность его с уничтожением дома для нас устремилась к нулю.
— Для вас — возможно, но не для меня, — ответил я.
— Видите, Калерия Кирилловна упрямый какой, — улыбнулся Беспаловой Шелагин-старший. — Ведь знает, что не успеет отстроить там ничего до окончания соревнований, а упирается.
— Возможно, я вас сейчас огорчу, Павел Тимофеевич, но император ни разу не называл соревнования, за победу в которых он пообещал признать Илью вашим наследником.
За столом воцарилась оглушительная тишина. Мы втроем неверяще уставились на улыбающуюся женщину.
— Калерия Кирилловна, это даже для императора перебор, — хрипло возразил Шелагин-младший.
— Он используется все возможности, чтобы не признавать. А это возможность, — напомнила она.
«О чем речь?»
«О всеимперских соревнованиях „Золотая Лига“, — пояснил я. — Те, в которых я участвую, студенческие, — фактически любительские, а это профессиональные с жесткими требованиями к использованию как магии, так и холодного оружия. Проводятся ежегодно, и еще не было случая, чтобы там кто-то не погиб».
«Звучит неоптимистично, но надо смотреть».
С Песцом я был несогласен категорически.
«Зачем мне это? Даже если приму участие и не пострадаю, не факт, что займу какое-то место. Там люди годами готовятся, и на поединки выходят такие монстры, с которыми я рядом букашкой покажусь».
«Насколько я понял, княжеские реликвии подчиняются императору только в том случае, если не осталось носителей нужной крови».
Намек Песца был понятней некуда: меня просто зачистят, когда император приберет княжество.
«Почему ты так уверен?»
«Не забывай, что мне подарил слепок личности один из величайших артефакторов. Все эти штуки связаны в одну сеть, эффективность которой тем ниже, чем больше блоков от нее отваливается».
Я прекрасно понимал, что на реликвию император уже нацелился и просто так не отступит, но у этой задачи было два способа решения. И в первую очередь надо попытаться излечить Шелагина-младшего, а уж потом, если это окажется невозможным, думать про «Золотую Лигу».
Тем временем и мои сотрапезники не молчали.
— Возможность возможностью, — не согласился Шелагин-старший. — Но это будет выглядеть очень уж некрасиво. Если Илья выиграет студенческие соревнования, этого достаточно, чтобы никто не посчитал его недостойным наследником. А иначе возникнут сомнения в правомерности требований императора и в его мотивах. Впрочем, в его мотивах никто не сомневается. Проблема в том, что не хотят понимать: сегодня — мы, а завтра — они.
— Не Совет князей, а пауки в банке, — согласилась Беспалова. — Так и смотрят, кого бы укусить. Возможно, с «Золотой Лигой» я преувеличиваю, но привыкла готовиться к худшему.
— В любом случае это будет понятно на следующем Совете, — решил Шелагин-старший. — Он через три недели, соревнования по клинкам через неделю, по магии — через две.
— Я смотрела видео с ваших соревнований, — сказала Беспалова. — Уверена, у Ильи неплохие шансы на первое место по обоим направлениям.
— Если не будут использовать административный ресурс, — вмешался я. — Я не от хорошей жизни на соревнованиях по магии выступал без своих артефактов и зелий, а чтобы исключиться заявления о том, что использовал что-то запрещенное.
— Да, это проблема, — согласился Шелагин-старший, — но не тогда, когда в наблюдателях будут лояльные нам князья.
— Зато там будут нелояльные нам целители.
— Напряженность с ними можно уменьшить, если ты избавишься от участка.
— Не избавлюсь.
— Да пойми, — поморщился Шелагин-старший. — Это всего лишь токсичный актив. Ты сейчас в эйфории, но посмотрим, что запоешь через полгода. Толку от участка нет, а налог-то платить придется.
— Еще одну шубу продам, — ответил я. — Если Калерия Кирилловна откажется, отправлю на аукцион.
— Да дайте мне ее наконец посмотреть, — возмутилась та, — а уж потом про аукцион говорите. А то я начинаю нервничать.
После этого и неприятный разговор, и затянувшийся обед закончились в рекордные сроки — настолько Беспаловой не терпелось увидеть шубку. Но, разумеется, на улице ее из пакета извлекать никто не стал. Княгиня прижала пакет к груди и шустро побежала в гостиницу. Как оказалось, причина того, что Шелагин с Беспаловой столь часто общаются, была простой: княгиня снимала апартаменты в том же заведении.
Шелагин-старший пошел за ней, а вот младшему я предложил съездить до Зимина, получить консультацию.
— Бесполезно это, — поморщился он. — Мне уже несколько целителей сказали, что невосстановимо.
— Хочу сам услышать, — возразил я. — Вдруг что-нибудь придумаю.
И не слушая возражения Шелагина-младшего, я набрал Зимина, который моему звонку обрадовался и согласился принять нас сразу же, в перерыве между пациентами, только предупредил, что не сможет уделить много внимания.
У Зимина в приемной пришлось немного подождать, но пригласил он нас сразу, как только вышел пациент.
— Илья, вы не представляете, что вы для нас сделали, — радостно сказал он.
У Шелагина-младшего брови сами собой поползли вверх. Но удовлетворять его любопытство я не собирался, поэтому сразу перешел к тому, ради чего мы приехали:
— Мы здесь ради другого. Можно ли что-то сделать
