Клан. Разбитые стекла (СИ) - "ShadowCat"
Мысли мага уложились в доли секунды, не отражаясь ни в лице, ни в ауре. Что бы ни произошло — такого прокола он бы не допустил даже перед приближенным кругом. И уж тем более — перед древней вампиршей, властно бросившей в телефонную трубку по-английски:
— Маттео, переговоры несколько затягиваются. Подготовь для спутницы господина экзарха гостевые покои. Потом сама тебя вызову.
Отдав распоряжение, Роуэнн положила трубку и вновь сконцентрировалась на полупрозрачном, зыбком трехмерном контуре артефакта, призрачно поблескивающего в изменчивом свете свечей. Андрей отвернулся от Полины, мгновенно потеряв к ней всякий интерес, и переключил внимание на бессмертную. Несмотря на неприкрытое желание заполучить Сердце Ангела, брать его нахрапом осторожная королева не рисковала. И демонстрировать предмет переговоров даже собственным приближенным не спешила. В чем иерарх ее прекрасно понимал.
— Ровена, я знаю, что для вас и вашего народа значит подобного рода артефакт. Как и то, что он обладает своеобразным разумом, далекой от нашей логикой и собственной волей. У вас будет одна попытка материализовать медальон и овладеть им. Если она окажется неудачной — артефакт, скорее всего, просто исчезнет. Снова проявить его в этой реальности проблематично даже магу моего ранга.
Роуэнн медленно кивнула, уйдя мыслями далеко вглубь седых веков.
— Знаю. Увидеть осколок Сердца — уже великий дар для каждого из нас. А получить благословение Великой Матери — бесценно, — голос королевы прозвучал необычно тихо и почтительно. — Сердце Ангела — не вещь, человек или животное, оно имеет право выбора и свободную волю. Даже мой отец, Легрейн Малкавиэйр Кровавый, не смел оскорбить Первопредков, ставя себя превыше их. Разрушитель и Пресветлая — не те силы, с которыми стоит заигрывать или шутить, вместо благословения легко получить проклятие.
— Проклятие? — с легким удивлением уточнил Андрей.
Полина сидела тихо, как мышка, вжавшись в кресло и дыша через раз.
— Именно, — кивнула Роуэнн, осторожно описывая рукой над медальоном какой-то замысловатый знак. — Если Сердце признало хозяина — точнее, симбионта — оно может дать ему невероятную силу и мощную защиту, а причинивший или замысливший избранному вред будет бесповоротно проклят или убит. Попытка насильственного захвата, взлома, физического уничтожения или грубого подчинения инфернального камня — верная смерть даже для нас. Несколько глупцов по этой причине на моих глазах рассыпались пеплом, а их родные по крови утратили бессмертие, состарились и умерли в считанные недели. За глупость и дерзость единиц проклятие погибшей Матери полностью уничтожило не один род. Сердце Ангела жестоко карает оступившихся.
— Оно опасно только для вампиров? — обратилась к Роуэнн Полина, удивляясь собственной смелости.
— Оно опасно только для недалеких. А недалеких хватает среди любого народа, — отмахнулась крылом Роуэнн. — Вы позволите, экзарх?
Ивашин кивнул, изучая полупроявленный артефакт сосредоточенным взглядом.
Роуэнн поднесла к губам руку, вспарывая клыками вену. Полину снова замутило, она отвернулась и закрыла лицо ладонями, не заботясь, как это выглядит со стороны. Как на медальон пролилась кровь, застывшие белые искры превратились в багряные, а камень в ответ вспыхнул рубиновым огнем, она не увидела.
Чернокрылую фигуру окутал столб нестерпимо яркого света, распавшегося на густое облако огненно-кровавых символов, хороводом закружившихся вокруг. Знаки мелькали все быстрее, сплетаясь в цепи, кольца и спирали, складывались в невообразимую трехмерную вязь, зеркально отражаясь в алых глубинах глаз бессмертной.
— Свет… Тьма… Огонь и пепел… Гармония Хаоса, Хаос как элемент высшего Порядка, — тихо, потрясенно пробормотала Роуэнн, выборочно касаясь когтем отдельных глифов. — Трехмерное пространство, прошитое вектором времени… трехмерное время, сгорающее в сетях пространственных струн…
Полина, ослепленная ярким светом, забыла обо всем, потрясенно разглядывая объемные кроваво-огненные письмена. Запредельная реальность, чуждая и совершенно непонятная. Но в то же время завораживающая, гипнотическая, затягивающая, подобно водовороту. Или глазам цвета расплавленной стали, отражающим знаки неведомого ей языка. Разобрать символы иерарху не составило труда.
— Времяподобное пространство, пространственноподобное время… Бесконечность и цикличность, жизнь и смерть, созидание и разрушение… Руна метаморфозы… Крона дерева миров как зеркальное отражение его же корней. Равновесие, — Андрей шагнул ближе и коснулся пальцем невесомого объемного глифа, напоминающего несколько переплетенных эллипсов и треугольников, вращающихся в разных плоскостях. — Это…
— Код выхода за пределы трехмерного восприятия, — не скрывая потрясения, прошептала Роуэнн. — Ключ к пространственной магии, путь к новым мирам, новый виток эволюции для всей моей расы. Великая Мать! О таком мы и мечтать не смели…
Символы, выполнив свое предназначение, медленно таяли в пространстве, гасли, словно лампочки в елочной гирлянде. Человек, маг и вампир, оказавшиеся свидетелями удивительного таинства, смотрели на них и улыбались. Только каждый по-своему. Оплавленный осколок, впаянный в альцион, пару раз мигнул на прощание гранями, словно улыбнулся в ответ. Когда артефакт истаял, не заметил никто.
— Пресветлая не отдала свое Сердце никому, — голос экзарха прозвучал ровно и бесстрастно, констатируя свершившийся факт. — Но она даровала вам свое благословение, Ровена.
— Вы не совсем правы, экзарх, — тихим звоном отозвалась носферату. — Она даровала его каждому из нас.
Глава 18. ЗАКРЫТЫЙ КОСМОС
Огромные гостевые покои дышали мрачной древностью, роскошью и нечеловеческим размахом. Но эта роскошь и простор давили, словно бетонные плиты. Неудивительно было бы потеряться среди гобеленов, батальных полотен, бесчисленных каменных арок и колонн. Широкая кровать с балдахином, способная вместить семью из нескольких человек, больше напоминала Полине музейный экспонат, чем место отдыха, непривычное шелковое постельное белье казалось холодным, скользким и неуютным. Над заснеженными горами уже светлело небо, встречая рассвет, но расслабиться и заснуть так и не вышло. Обмануть себя не получится. Здесь не музей и не гостиница, а вампирское гнездо. Девушка с сожалением вспомнила уютную спальню в резиденции, пуховое одеяло и теплые объятия иерарха, в которых так легко засыпалось. Спать одной все еще было страшно. Только в присутствии нелюдя кошмары, фобии и тревоги отступали, давая ей временную передышку. А после сегодняшнего кошмара весь сон как ветром сдуло. Полина поежилась, невольно бросая взгляд в сторону двери. Насколько Полина поняла, перемещаться порталами на вампирской территории Андрей не мог.
Ожидание сильно затянулось. Переговоры нелюдей за закрытыми дверями продолжались до сих пор. Их смысла человечка не понимала, от нее ничего не зависело. Она уже не раз успела пожалеть, что так опрометчиво сунулась туда, где жизнь человека стоила не дороже зубной щетки. Жестокие слова иерарха болезненно стучали в висках, снова и снова смешивая ее с грязью. А отдать материнский медальон в руки вампиров оказалось просто невыносимо. Стоило ли этого глупое детское желание найти отца? Полина вздохнула, сжимая кулаки. Стоило. Негоже оставлять за спиной неоконченные дела, даже если от этих дел выворачивает наизнанку. Какие бы обидные вещи ни говорил Ивашин, как непонятно и цинично себя бы ни вел — это было меньшим злом. Маг не обещал относиться к ней, как к равной. Да и какое у нее на это право, чем она заслужила уважение? Кто она ему такая, чтобы предъявлять претензии? Он и так долго жалел ее, лечил, заботился, хотя мог просто выкачать информацию, трахнуть и пристрелить. Без всяких разговоров и Печатей. Вместо этого нелюдь одевает ее не хуже этой королевы, делает документы, массаж и яичницу, учит обращаться с оружием, по ее просьбе обращает вспять время, закрывает глаза на нарушения дисциплины и ищет ее отца. Несколько обидных фраз — против целого списка поступков, говорящих лучше любых слов. Сегодняшняя ночь — против череды ночей, наполненных теплом и покоем. Покрутившись в постели с полчаса, девушка пришла к шаткому равновесию. Что бы ни происходило у мага в голове, во всем происходящем он точно разбирается лучше, чем она. И если хочется еще немного задержаться на этом свете, отомстить и узнать свои корни, придется принять правила игры. От ее неприятия, слез и обид ничего не изменится. Высший давал это понять не раз. Просто ей самой станет легче. А за преждевременные выводы можно и крапивой по мягкому месту получить. Особенно, если эти выводы ведут к истерикам и срывают спецоперации. Не стоит злить Темного, провоцировать его на грубость и суровые меры. Ему и так непросто, по несколько суток не спит.
