Андрей Марченко - Революционная сага
— Агась! — закивал крестьянин. — Он и есть! Перпендуль-мондуль!
— Но он невозможен… — бормотал Чугункин, хотя уверенности в его голосе не было. — Он противоречит диалектическому материализму…
Крестьяне пожали плечами:
— Вот ведь незадача, а мы об это как-то не знали. Спасибо, что сказали — иначе бы мы и дальше на нем ездили. А теперича как приедем до дому, так сходим к кузнецову сыну, он его пренепременно порубит на дрова…
Хоть крестьяне и не смеялись, было понятно — над городскими издеваются.
— А откуда сами будете? — спросил Геддо.
— Здешние мы. Живем под городом…
— В канализации что ли? — удивился Аристархов.
— Да не-е-е… В селе, тут недалече, верст десять. Сейчас вот до дома будем трогать. — и махнул рукой куда-то на юг.
— А нас не подбросите? В смысле не возьмете с собой? Мы заплатим.
Крестьяне кивнули на салон:
— Садитесь.
Уселись сзади, на жесткие деревянные лавки. Внутри было тесно, но терпимо.
Внутренняя отделка соответствовала внешней: много дерева, все больше неструганного, деревянный руль, два рычага: тормоз и сцепление. Из всех приборов лишь счетчик. Всю поездку Ольга следила за ним, но так и не смогла понять, что именно отмерял этот счетчик: время в непонятных, неизвестных никому единицах, расстояние неизвестно куда? Он то замирал, то набирал обороты, то напротив начинал крутиться назад…
И что самое важное: под салоном что-то тихо шумело, журчало, пересыпалось. Там, внизу действительно работал двигатель. Ольга и хотела и боялась на него взглянуть.
Наконец, торговые дела были закончены. Водитель и его спутник заняли места в салоне, закрыли дверцы на засов.
Водитель дал рычаг от себя, включая муфту. Перпетуум-мобиле тронулся.
Прибытие в город
Потом, в большевицких и монархических анналах не без злорадства писали, что после ухода белогвардейцев из Великого Кокуя, в городе началась анархия. По этому поводу анархисты очень обижались: во-первых, к порядкам, а вернее, беспорядкам в городе они не имели ни малейшего касательства. Во-вторых, анархисты ратовали за идею все же безвластия, а не бесправия и беспорядков.
Оставшись без командира в городе, народ впал во все тяжкие. За несколько часов в городе не осталось ни одной целой витрины, лилась кровь. Пили так, словно похмелье невозможно. И многие действительно до него не доживали.
Говорили, что некоторые отцы, любя, убивали своих дочерей, дабы те не умерли от руки посторонней, смертью тяжелой.
…Но ближе к вечеру в город вошел отряд где-то из полудюжины конных, за которыми следовала тачанка. Солдаты в отряде были вооружены, отчего смогли беспрепятственно доехать чуть не до центра городишки.
Но три квартала до центра они напоролись на банду, грабящую гастрономию. Как раз тут же, перегородив улицу, стояла телега с невыпряженной убитой лошадью.
Конные могли бы проскочить сквозь толпу, но у тачанки такой возможности не было. Потому отряд остановился в саженях десяти от магазина. Словно почувствовав угрозу, оставив грабеж, к ним навстречу шагнули горожане. Те самые, что два дня назад бросали цветы под копыта лошади полковника Подлецова.
Прибывшие у них вызывали смутное беспокойство, но не более. И когда пассажир тачанки попросил освободить дорогу, ответом был дружный хохот.
Тогда в тачанке поднялся человек, похожий скорей не на командира, а на доктора, и, опираясь на плечо возницы, крикнул:
— Освободите дорогу, мрази! Пока добром прошу.
Смех стих. На лицах появились недобрые улыбочки, руки в карманах стали нащупывать ножи. Вот сейчас, сейчас крикни, скажи недоброе слово, и начнется злая кутерьма.
Но криков больше не было. Напротив старик что-то прошептал, так, что не слышали и ближайшие, сделал жест в сторону в сторону одного горожанина.
Тот чуть не сразу стал беспокоиться: сначала осматривал себя, хлопал по частям тела, затем крикнул:
— Горю!.. Братцы!?! Горю же!!!
Никто не видел на нем языков пламени. Но через десяток секунд стало видно: кожа у обывателя краснеет по всему телу. Словно пот, крупными каплями выступила кровь. Кожа истончалась: стало видно жгуты мышц, арматуру вен. Кровь лилась уже потоком. Горожанин кричал что-то нечленораздельное. Затем упал на землю, катался, будто пытаясь сбить с себя невидимое пламя.
Но еще до того как он навсегда затих, оставшиеся в живых, выпрягли мертвую лошадь, оттащили преграждавшую путь телегу.
Кавалькада покатила дальше.
-//-Каким-то странным образом слава бежала впереди тачанки Лехто.
Он остановился в гостинице «Метрополь», затребовав себе лучший номер. Портье сообщил, что лучший номер уже занят, но с жильцом он попытается поговорить… Но колдун махнул рукой: давайте лучший из свободных.
Получив номер, он тут же завалился спать. Пока Лехто отдыхал, в квартале все ходили на цыпочках.
А когда проснулся, оказалось, что его ждет делегация "лучших граждан города", кои коленоприклонено просили вступить в должность отца города.
Хоть прибывшие солдаты и утверждали обратное, после некого раздумья Лехто согласился.
По старой доброй русской традиции новоиспеченному городскому голове тут же предложили немаленькую взятку.
…И почти сразу посланцы почувствовали нечто недоброе, когда сей голова от подношения отказался. Впрочем, распорядился деньги далеко не прятать.
А когда на лестнице утихли шаги делегации, в дверь номера снова постучали.
— Кто там?
— Ваш сосед из номера «люкс»…
— Войдите. — разрешил Лехто.
На пороге стоял Рихард Геллер.
— А, это опять вы? — усмехнулся Лехто. — Как говорил один мой хороший друг: "Это становится уже скучным".
— У вас есть друзья? Вот бы никогда не подумал.
— Ну вот, пришли ко мне незвано, говорите совершенно перпендикулярные вещи.
Лехто стоял, опустив руки по бокам. Меж тем, они не были расслабленными. Колдун шевелил пальцами, будто тем не было покоя. Рихард подумал: наверное, где-то похоже дрожат руки у людей страдающих пляской святого Витта.
Но нет… Пальцы у колдуна дрожали, как у стрелка, который вот-вот должен войти в бой. И от того, как быстро он выхватит оружие, нажмет на спуск — зависит жизнь.
Рихард не видел у Лехто какого-либо оружия, но это совершенно его не обманывало. В присутствии колдуна было бы нежелательно делать резкие движения. По крайней мере, если хочешь дожить до вечера…
— Кстати, а что это вы ко мне да без пулемета? — подтверждая вывод Рихарада, спросил колдун.
— Увы и ах, не обзавелся пока. У меня имелась винтовка, но единственный патрон к ней закончился день назад.
— Ах, право, какая нелепость…
— Ну да, ну да… — кивнул Рихард.
— Так чем, собственно, могу быть полезен?
— Приглашение вступить в вашу банду… pardon… в армию… Оно еще в силе?
— А что?
— Я передумал.
Лехто усмехнулся:
— Я, представьте себе, тоже. Вам был уже дан шанс, а вы сбежали, тем паче убив моего человека… Так что на вашем бы месте я бы усиленно молчал.
— Знаете, я вот много думал о том побеге… И пришел к выводу, что не все так просто было. Ну скажите, зачем послали часового будить меня ни свет ни заря. У вас что, обострилась бессонница, и вы захотели скоротать ночь со мной? Куда делись посты в ту ночь? Отчего никто не кинулся часового, не погнались за мной?.. И что самое странное — как вы снова нашли место, куда подался я, мои попутчики…
— Ну и к какому выводу вы пришли? — поинтересовался Лехто.
— Этот побег мне устроили вы. В часовые назначили человека плохонького, которого не жалко. И посты убрали… А когда я бежал по деревушке, вероятно, смотрели за мной из-за ставен и тихонько хихикали… Ведь так все было?
Но Лехто в ответ только прищурился:
— Детали неважны. Впрочем, вы продолжайте…
— А что тут продолжать? Дальше вы меня как-то выколдовали, пошли по моему следу. Думаю, вам такая задачка — как игрушка. Я одного не пойму — отчего вы решили, что я начну искать своих друзей?
— Все-таки друзей?..
Геллер лениво согласился:
— Ну да. С одним из них я служил вместе в войсках. Другая — барышня, мне довольно мила… Но вот об этом ведь вы не знали?
— Не знал… — согласился Лехто. — Но решил рискнуть. Потери были небольшими, зато выигрыш мог оказаться значительным.
— Мог?.. — переспросил Геллер.
— Мог… — печально согласился Лехто.
— Значит, подведем итоги: мы имеем то же, что и пять дней назад за вычетом никчемного человечишки. Стало быть, мы снова можем обсудить перспективы сотрудничества.
Лехто вдруг сразу стал серьезным, и покачал головой:
— Честно говоря, я бы предпочел, чтоб сейчас вы были вместе со своими друзьями. Да и как бы то ни было, вы уже отказали раз. А те, кто стоял слишком долго — платят вдвойне. Вам известно такое правило?
