В гнезде Орла - Николай Никишин
В 1940 г годы к власти пришел германофил Рамон Кастильо[1], предоставивший нацистам полную свободу действий в стране. Президент объявил о сохранении Аргентиной нейтралитета в войне, но в июне сорок третьего в результате государственного переворота к власти пришла группа объединенных офицеров во главе с Педро Рамиресом, бывшим Военным министром. Новое правительство придерживалось националистической ориентации и стремилось к союзническим отношениям со странами «Оси». В феврале сорок четвёртого новым президентом Аргентины стал генерал Фаррель, однако фактически главой государства был Хуан Перон[2], который после волны успехов Рейха в Европе объявил войну США. Перон всецело поддерживал нацистов и был готов оказать им помощь. Фюрер сразу оценил такую поддержку и дал команду аргентинской армии начать атаку на Бразилию и Чили при поддержке самолётов Люфтваффе и кораблей Крингсмарине, что привело к быстрым успехам.
Клаус встал с кресла и с балкона посмотрел на процветающий город. В огромных небоскрёбах с панорамными окнами зажигался свет. На самом верхних террасах и крышах бурно отдыха молодежь, попивая лёгкое пиво. По улицам аргентинской столицы свободно прогуливались люди, не скованные тисками нацистской идеологии. Всюду играла живая музыка, ощущался аромат готовящегося в ресторанах на углях мяса.
Впрочем, несмотря на всё вышесказанное, страна не стало полностью пронацистским государством. Конечно, страна жила под гнётом Рейха, но из-за большой отдалённости, ощущала контроль «большого брата» не так сильно. После смерти Гитлера аргентинские власти, умело лавируя между требованиями Рейха и чаяниями собственного народа, всячески оберегали свою хрупкую независимость. Её агенты следили за настроениями в немецких колониях, предотвращая возможные восстания, и присматривали за флотом японцев, что круглосуточно бороздил нейтральные воды вблизи берегов Южной Америки. От соседства с японцами было никуда не деться. Лишь знамёна и флаги со свастикой, офицеры СС, прикомандированные к посольству, и матросы Крингсмарине с военно-морской базы, свободно разгуливающее в увольнительные, напоминали, что подлинной свободы в Аргентине нет.
Клаус облокотился на железные перила и посмотрел на балкон соседкой вилы. На нём он увидел молодую пышногрудую, темноволосую, и хорошо загоревшую аргентинку в белом платье. Лейтенант окрикнул её:
— Сеньорита, не желаете провести вечер в приятной компании? Вы могли прийти ко мне, мы могли с вами отлично отдохнуть. — предложил Клаус.
— Простите сеньор, но она у меня уже есть! — дерзко ответила девушка. К ней через минуты вышел высокий, накаченный темноволосый парень в белой майке, который грозно посмотрел на Клауса.
— Не твоего полёта птичка! — парень обнял девушку со спины. — Советую вам скрыться в своей вилле и не показываться.
— Приму к сведенью, — Клаус сделал вид, что капитулирует при виде здоровяка. Он надел поверх белой рубашки свой мундир и нацепил на голову фуражку. — Хайль Рейх! — гордо отсалютовал лейтенант.
— Зиг Хайль! — испугано отсалютовала девушка. Она увидела на рукаве Клауса красную повязку, а на фуражке череп. Не трудно догадаться, что перед ней эсэсовец. Хоть бы не нарваться на неприятности.
— Зиг Хайль! — также отсалютовал парень. Вся его смелость быстро улетучилась.
Клаус довольно на них посмотрел. Стоит показаться в форме, как все готовы падать перед тобой на колени. Можно всё-таки под каким-нибудь предлогом затащить девушку к себе, но в другой раз. К нему кто-то поднимался.
— Guten Abend[3], герр Фукс, — поздоровался с Клаусом Харм Келлер.
— Хайль Рейх! — тут же отсалютовал Клаус.
— Хайль Рейх! — ответил Харм. — Клеите аргентинок, герр Фукс?
— Учу порядку, — Клаус покинул балкон.
— Порядок — это важно, — Харм, сняв пиджак, сел за стол. Его лицо было всё залито потом, лестницы с каждым годом давались ему всё сложнее и сложнее. Он достал из футляра очки и надел их. — Вижу, вы не ожидали меня увидеть. — Директор Абвера улыбнулся. — Вы присаживайтесь.
— Не думал, что моё задание настолько важно, что вы лично прибудете всё проконтролировать. — Клаус снял мундир и фуражку и повесил на вешалку. После чего сел напротив Харма. — Как долетели?
— Хорошо. — Харм положил одну ногу на другую. — Что касается задания, то иногда из маленького оно быстро перерастает в большое, — он огляделся. — Можешь налить мне воды.
Клаус кивнул и быстро принёс директору Абвера стакан, наполненный водой, расплескав по дороге несколько капель, быстро впитавшихся в пыльный деревянный пол.
— Danke, — Харм отпил немного воды. — Честно хочется выпить чего-нибудь покрепче. Сейчас обсудим некоторые моменты, и думаю можно где-нибудь посидеть…
— Я вас внимательно слушаю.
— После небольшой экскурсии по колониям, тебе предстоит отправиться в Японию в Квебек. Последнее время мне совершенно не нравится тамошнее затишье. Наши люди на местах совершенно ничего не могут нарыть на этих чёртовых япошек. Либо они дилетанты, либо ускоглазые, что-то пронюхали. В любом случае надо там всё проверить. Новому человеку это будет сделать гораздо легче.
— Вы думаете, мне это по силам? Я ещё никогда…
— Я в тебе не сомневаюсь. В школе юнкеров о тебя были самые лестные слова. Пора всё оправдывать Рейх нуждается в тебе!
Клаус оторопел от слов Харма. Он всегда мечтал работать на
