Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: ALBEDO - Михаил Ежов
- Нет, благодарю. Предпочитаю сам управляться со своей жизнью.
Мадам Зефа рассмеялась.
- Сам?! Но этого никто не умеет! Если бы человек мог жить отдельно от предначертанной ему судьбы, какие чудеса творились бы на свете!
- И они происходят повсеместно, мадам, - сказал я сухо. - Итак, сколько я вам должен?
Гадалка пожала плечами.
- Десять фунтов, - сказала она разочарованно.
Положив деньги на стол, я поклонился и вышел.
Как ни странно, я вынужден блуждать во мраке, лишь иногда видя слабые лучики света. Сольются ли они однажды в поток, который развеет тьму?
Глава 63
Однако кое-что я мог и должен был выяснить немедленно.
Леди Бошан снимала со своей сестрой одноэтажный дом в северо-западной части Брайтона. Строение утопало в зелени, и со стороны улицы виднелась лишь выкрашенная жёлтой охрой крыша. Я уже был здесь прежде, когда узнавал про знакомства и денежные обстоятельства убитой.
Сестра Бошан оказалась дома – готовилась к отъезду. Она предложила мне поговорить на веранде.
- Хотите кофе? – спросила она. – Я всё время пью кофе. С сахаром и сливками. Из-за этого почти не сплю. Но очень бодрит.
- Предпочитаю горячий шоколад.
- Такого не держу. Слишком сладко.
- Ничего, я ненадолго. У меня к вам всего один вопрос, - сказал я, садясь на шаткий венский стул с гнутой спинкой.
Сестра Бошан слегка подалась вперёд. Лицо у неё было круглое, с мелкими чертами. Бледную кожу покрывали веснушки. Рыжие волосы наводили на мысль, что их род происходил из Ирландии. Хотя, судя по фамилии и имени убитой, скорее всего, предки Бошанов были галлами.
- Какой вопрос? – проговорила она, широко раскрыв серые глаза.
- Ваша сестра получала перед смертью письмо, записку или… ну, допустим, посылку?
Женщина удивлённо приподняла брови.
- Посы-ы-лку? – протянула она.
- Может, какой-нибудь предмет. С цифрой.
Сестра Бошан задумалась.
- Кажется, нет, - проговорила она через четверть минуты. – Хотя… знаете, кто-то принёс в тот день монету.
- Расскажите подробнее.
Это могло быть тем, что я искал.
- Софи показала мне серебряный фунт. Сказала, что он лежал в конверте, подсунутом под дверь.
- И больше ничего не было?
- Нет. Только монета. Странная такая… грязная.
- В каком смысле? Потемневший?
- Нет… Он выглядел так, словно его закоптили. Держали над свечкой, пока не почернел.
Вот оно! Чёрная единица, означающая час ночи – время свидания Бошан со смертью.
- Софи минут десять отчищала его от копоти, - продолжала моя собеседница. – Тёрла, тёрла. Не знаю, куда потом дела. Может, и потратила.
Похоже, с деньгами у сестёр было совсем туго.
- А конверт не сохранился? – спросил я со слабой надеждой.
- Нет, его сразу выбросили.
Жаль. Я поднялся.
- Что ж, это всё, что я хотел знать.
- Всё? – кажется, сестра Бошан растерялась. – Уже уходите?
- Да, благодарю за уделённое время. Вы собираетесь уезжать?
Женщина кивнула.
- Мне сегодня разрешили. Сказали, моё присутствие в городе больше не является обязательным, - она вдруг печально улыбнулась. – Ей Богу, так и сказали! И очень хорошо, потому что не знаю, на что я жила бы здесь дольше.
Я поклонился.
- Счастливого пути.
- А как же… Софи? – вдруг забеспокоилась женщина. - Её убийцу накажут?
- Непременно.
- Вы обещаете?!
- Сделаю всё, что будет в моих силах.
Собеседница тяжело вздохнула. Похоже, мои слова её не убедили. Что ж, оно и понятно: ответ я дал максимально обтекаемый.
- Бедняжка Софи! - вдруг сказала моя собеседница. – Она была несчастна всю жизнь. Муж проигрался на бирже и умер от инфаркта. Всего через два года после свадьбы. У него оказалось больное сердце. Она всё хотела снова выйти замуж, но никто не брал. А в последнее время у неё ещё развилась эта мания…
Я насторожился.
- Какая мания?
Сестра Бошан махнула рукой.
- Ерунда! Ей всё казалось, что за ней кто-то наблюдает. Однажды мы шли по аллее, и она вдруг остановилась и крепко схватила меня за руку – я даже вскрикнула. «Смотри, вон там! – прошептала она, и голос у неё был такой, словно её душат. – Следит за мной! Видишь?!» Я посмотрела, но, кроме кустов шиповника, ничего не заметила. «Кто там?» - спросила я, высвобождая руку, потому что пальцы Софи причиняли мне боль. «Нет, никого, - ответила она. – Показалось». Потом заговорила о другом, но я чувствовала, что прогулка больше не доставляет ей удовольствия.
Хм… любопытно. Возможно, померещилось, а возможно, и нет.
- И часто случалось подобное? – спросил я.
- Нет, но я видела, что Софи тревожится и кого-то опасается. Иногда по вечерам она долго вглядывалась в окно, и лицо при этом у неё было такое… сосредоточенное.
Распрощавшись с женщиной, я отправился дальше.
Дом, где жила Кавендиш, находился недалеко от Квинс парка – всего в одном квартале, на берегу маленького искусственного пруда, в котором плавали утки. Колонны с облупившейся краской обвивал плющ, около колодца с минеральным источником сидел знакомый алкаш, которого я ночью встретил в парке, и, щурясь на солнце, пил из мятой железной кружки маленькими глотками воду. На меня он внимания не обратил. Да и с чего бы?
Поднявшись по ступеням, я постучал. Через минуту появилась служанка лет сорока, очень опрятная, с полотенцем в руке.
- Что вам угодно? – спросила она, окинув меня быстрым взглядом.
- Повидать вашу хозяйку. По делу.
Строго говоря, хозяйка была мертва, и я имел в виду компаньонку, но служанка меня поняла.
- Она в парке. Пошла гулять. Не знаю, когда вернётся.
- А давно ушла?
- С полчаса примерно.
У меня не было желания разыскивать женщину в парке.
- Можно подождать её здесь?
Помедлив несколько секунд, служанка посторонилась.
- В гостиной, - сказала она.
Я сел в плетёное кресло лицом к окну, на котором были расставлены горшки с разными цветами. На стенах висели миленькие акварельные пейзажи с местными видами.
Служанка ушла, оставив меня одного.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и двадцати минут, как компаньонка Кавендиш вернулась.
- Снова вы? – удивилась она. - Чёрт, как жарко! – женщина упала в кресло, руки её повисли с подлокотников, точно плети. – Изнемогаю! Давно уехала бы отсюда, если б мне позволили, –
