Разбойничья злая луна - Евгений Юрьевич Лукин
— Стало быть, и на кивающие молоты управа есть… — с дрожью в голосе говорил Ард‑Гев, насупив густые сросшиеся брови. — Надо же, страсть какая! А грохоту от них, грохоту!..
— Синие, скользкие… — презрительно передразнил кого‑то Горха. — Нашёл чем пугать!.. Из моря ведь выпорхнули, не иначе…
— А я так думаю, братцы, что это сам Шарлах птичек этих вызвал…
На говорящего уставились с боязливым недоверием. Конечно, Шарлах заговорённый, вдобавок колдун, но не до такой же степени!..
— Сам слышал, как он кивающие молоты ругал: к морю, мол, не пускают… Ну и вот…
— Это где ж ты такое слышал?
— А сквозь переборку…
— Подслушивал, что ли?
— Да как… — говорящий смутился.
— Ты смотри, — пригрозили ему. — Застанет, щёлкнет этак пальчиками — и твой же нож тебя и по горлу!..
— А я вот другое слышал… Только-только всё это стряслось, Алият говорит: что ж ты, мол, рассказывал, будто птицы у них деревянные? А они вон, видишь, какие…
— Ну… А он?
— А он ей: чего, мол, ты хочешь? С тех пор двести лет прошло…
Все примолкли в тревожном недоумении.
— Это сколько ж ему лет‑то?
— Да, может, он не про себя…
— Ох, братцы, потащит он нас к морю, чует моё сердце.
Сердце не обмануло. Вскоре на палубе появился Ар‑Шарлахи и велел ставить паруса. Угрюмо подчинились. Недовольства, впрочем, никто не выказывал, возможно, потому что за кормой всё так же неспешно бурлило огромное грязное пламя, и невольно хотелось уйти от него как можно дальше. К вечеру оно стало ещё страшней; казалось, весь мир, лежащий за северным горизонтом, объят огнём: Пальмовая Дорога, Харва, Кимир…
* * *
Странной была эта ночь: наблюдателей пробирал озноб, и причиной тому был не один только холод. Вздымалось на севере розовое зарево, и вовсю бесчинствовала разбойничья злая луна. Холодно светились справа бесконечные трубы, похожий на огромного скорпиона «Самум» медленно полз в полном безветрии по светлым пескам.
Утром, когда за кормой осталась лишь чёрная прозрачная дымка, Ар‑Шарлахи попробовал связаться с Улькаром. Государь был испуган. Ему уже доложили, что горят пески кивающих молотов.
— Зачем ты это сделал? — хрипло спросил он, и Ар‑Шарлахи на некоторое время утратил дар речи. Улькар явно переоценил его скромные возможности. Но рассказывать подробно о железных птицах и об их предполагаемых хозяевах показалось Ар‑Шарлахи делом сложным, и то ли поэтому, то ли от усталости, но он ответил государю просто:
— Они не пускали меня к морю…
После этих слов Улькар обезумел. Он кричал, что Ар‑Шарлахи оставил его один на один с Кимиром, он уже грозил страшными карами, и пришлось волей-неволей объяснить, что же произошло на самом деле.
Судя по всему, Улькар был потрясён. Устройство шуршало почти минуту, и Ар‑Шарлахи даже забеспокоился: уж не сломалось ли? Он собрался окликнуть государя, но тут Улькар наконец подал голос.
— Как ты думаешь, там хоть кто‑нибудь уцелел? — с надеждой спросил он.
— Вряд ли… — поёжившись от воспоминаний, ответил Ар‑Шарлахи. — Всё сгорело, по‑моему…
— Вот как?.. — Улькар что‑то тревожно обдумывал. — Ну, всё равно… Если они… Или эти их враги, как ты говоришь… Неважно… Словом, если тебя всё-таки перехватят, спрячь мой указ подальше. А не будет другого выхода — уничтожь. Пусть считают, что ты решился выйти к морю на свой страх и риск…
Ар‑Шарлахи подумал, что в общем‑то так оно и есть, но произносить это вслух не стал.
— Странно… — выключив устройство, сказал он Алият, молчаливо присутствовавшей при его разговоре с государем. — Выходит, как ни мешали Улькару кивающие молоты, а без них ему трудно придётся…
— А нам?
— Боюсь, что и нам тоже.
— Не понимаю, — сердито сказала Алият. — Ты их ругал, ты с ними ссорился… А теперь? Жалко, что ли, стало?
Он задумался и озадаченно хмыкнул.
— Да пожалуй, что и жалко… — проговорил он, сам себе удивляясь. — Тут вот ещё, понимаешь, какое дело… Да! Они, конечно, шакалы! Отняли у нас пустыню, закрыли выход к морю…
— Да он нам и раньше не был нужен! — перебила Алият.
— Неважно!.. Вообще делали с нами, что хотели… И всё же при этом в мире было какое‑то равновесие. А вот теперь… — Ар‑Шарлахи умолк и долго покачивал головой. — Да… — сказал он наконец. — Теперь я даже и не знаю, что будет. Даже если они не станут здесь больше воевать. Не знаю…
* * *
К вечеру по левому плечу обозначилось чёрное пятно, отчётливо выделяющееся на фоне блещущих под солнцем песков, и Ар‑Шарлахи приказал изменить курс. Пятно поплыло навстречу, обретая рельеф, становясь похожим на выжженный маленький оазис. Или на спалённый в уголь караван. Знакомая картина. Клочья копоти, пятнающие песок, обгорелые балки, рваный металл…
«Самум» прошёл по краю пятна, марая сажей колёса. Стоя у борта, Ар‑Шарлахи озадаченно всматривался в это, по всему видать, свежее пепелище. Ветер шевелил чёрные хлопья, тянуло гарью. Точно таким же ударом «разрисованные» накрыли на его глазах «Белый скорпион»… Да, но что же они накрыли здесь?
В центре выгоревшего пятна горбилось невысокое изуродованное взрывом сооружение с остатками огромной решётчатой чаши, окружённое чёрными обломками странных, слегка похожих на кивающие молоты конструкций, также обугленных, исковерканных почти до полной бесформенности. Песок был разрыт чудовищными осыпавшимися воронками и покрыт особенно плотным слоем копоти. Одна из конструкций явно пострадала меньше других, и Ар‑Шарлахи велел пройти как можно ближе к ней, что и было выполнено в точности, хотя и с большой неохотой.
Конструкция представляла собой жёлоб длиной в два человеческих роста, укреплённый на покривившейся башенке основания. На жёлобе покоился странный предмет, напоминающий острорылую рыбу с веретенообразным туловищем и раскинутыми брюшными плавниками, которые хотелось назвать скорее крыльями.
— Нет, — сказал наконец Ар‑Шарлахи. — Нефть они здесь не добывали. Баков нет, трубы — в стороне. Это что‑то другое.
— Что? — тут же спросила из‑за плеча Алият.
— А верблюд их знает! Скорее всего, эти самые их ракеты. Вроде тех, которыми они сожгли Лако… Видишь вон, какая штука лежит на жёлобе? Крылышки у неё…
Ар‑Шарлахи нахмурился, что‑то прикидывая, затем лицо его просветлело.
— Точно, точно… — сказал он. — Трубы‑то им охранять надо было…
— От кого? Мы здесь первые.
Ар‑Шарлахи пожал плечами:
— Ну, не от нас, конечно… От этих… от врагов своих… с железными птицами…
— Да… — молвила Алият, оглядывая напоследок пепелище. — Много наохраняли… Против железных птиц, пожалуй, ничего и не сделаешь…
* * *
Следующим утром, однако, выяснилось, что Алият была
