Андрей Семенов - Иное решение
Оптимизм и воодушевление, доходящие порой до эйфории и царящие в те дни среди высшего советского руководства, кажутся теперь весьма странными. Немцев удалось остановить и отбросить под Москвой, но сделано это было ценой колоссальных человеческих жертв. Успех этот никак нельзя назвать большим с точки зрения стратегии, на некоторых участках фронта немецкие войска находились всего в ста пятидесяти километрах от столицы, хотя зимнее контрнаступление Красной армии и имело огромный политический и общественный резонанс во всем мире.
Ленинград по-прежнему находился в кольце блокады.
Данные о потерях по состоянию на апрель 1942 года говорили о том, что Красная армия только убитыми и пропавшими без вести потеряла свыше четырех миллионов человек. В это число не входили раненые и увечные. А ведь это были наиболее боеспособные и хорошо обученные командиры, красноармейцы и сержанты 1938, 1939, 1940 года призыва. Они в течение нескольких лет проходили полевую выучку, сложились в сплоченные воинские коллективы, успели основательно изучить материальную часть, овладеть своей воинской специальностью и удерживались в беспрекословном повиновении железной дисциплиной. Это была регулярная, КАДРОВАЯКрасная армия. И вся она была разбита в первые же месяцы войны из-за полного отсутствия военно-теоретических знаний у советского командования. Дети рабочих и крестьян, пролезшие в Стране Советов на генеральские должности, не могли блеснуть культурой мышления. Для того чтобы эта культура появилась, у папы должны быть не мозолистые руки, а умная голова. Ибо все идет из семьи, и нет человека более смешного и жалкого, чем интеллигент в первом поколении.
Бездарно положив и сдав в плен кадровую армию, советское руководство экстренно формировало в тылу новые и новые дивизии, которым и предстояло, по гениальному замыслу вождя, выйти на рубежи государственных границ Союза ССР к концу 1942 года.
Можно довольно быстро собрать под знамена сотни тысяч мужчин призывного возраста, особенно если в государстве хорошо налажена работа репрессивного аппарата. Но сколотить их в коллектив и обучить их грамотно воевать за пару месяцев еще не удавалось никому. Они так и останутся пушечным мясом.
В мае 1942 года начались активные боевые действия на многих участках советско-германского фронта, которые в скором времени показали всю преступную дурость советского командования и несостоятельность его «гениальных замыслов».
2-я Ударная армия под командованием генерал-лейтенанта Власова, имевшая целью деблокаду Ленинграда, наступая без должной поддержки и обеспечения, в скором времени попала в окружение. Свыше ста тысяч человек, не сдавшихся в плен, погибли под минометным огнем в Мясном Бору.
Безуспешными оказались попытки Красной армии захлопнуть Демянский котел, в котором оказалось свыше ста тысяч немецких войск.
Захлебнулось наше наступление западнее Керчи. 8 мая 1942 года немцы играючи прорвали неподготовленные к обороне советские позиции. Керченская катастрофа обошлась Красной армии в 176 000 человек. Теперь и город славы русских моряков Севастополь был обречен. Потери его защитников составили порядка 300 000 человек.
Одновременно с боями в Крыму, в мае 1942 года войска Юго-Западного фронта под командованием маршала Тимошенко начали наступление на Харьков с барвенковского плацдарма. Это наступление сыграло на руку немцам, несмотря на то что создало временную угрозу частям 6-й армии Паулюса. Опираясь на опыт, полученный во время Финской войны при прорыве линии Маннергейма, Тимошенко вел войска в наступление, пока не исчерпал все свои резервы. На этом участке фронта немцы не имели сколько-нибудь достаточных сил для отражения наступления сразу нескольких советских армий, однако их грамотные генералы применили стратегию подвижной обороны, описанную еще древним китайским военным историком Сунь-Цзы. Они не пытались перешибить плетью обух и отводили свои войска с линии удара. Таким образом, натиск советских войск приходился в пустоту, по покинутым немцами позициям.
Пока Тимошенко, не читавший Сунь-Цзы, изматывал свои войска, немцы гораздо меньшими силами смогли создать угрозу его флангам и коммуникациям. Как только его части вышли к Харькову, 1-я танковая армия Клейста нанесла удар южнее Барвенкова. Это было полной неожиданностью для советского командования! Но вместо того чтобы отвести свои войска на восток, Тимошенко продолжил наступление. 23 мая немецкое кольцо вокруг армий Юго-Западного фронта замкнулось. По советским официальным данным, наши потери под Харьковом составили 170 000 человек. Погибли генералы Ф.Костенко, А.Городнянский, К.Подлас и другие, многие попали в плен. Еще больше – застрелились, предпочтя плену смерть.
Несгибаемая воля маршала Тимошенко, проявленная им в этом наступлении, впечатляет еще больше, если вспомнить о том, что немцам с самого начала операции были известны все ее детали. Незадолго до наступления командующий 48-й армией генерал Самохин, летевший из Москвы с утвержденными Ставкой оперативными картами, попал в плен. Летчик, пилотирующий самолет с генералом, потерял ориентировку, перелетел линию фронта и совершил посадку на немецкий аэродром.
Тимошенко посчитал излишним вносить в оперативные планы сколько-нибудь значимые изменения, не говоря о том, чтобы отложить наступление или вовсе отменить его на данном участке фронта.
Трагедия под Харьковом сильно ухудшила положение советских войск на южном направлении, но даже и после таких чудовищных потерь Красная армия обладала двукратным численным превосходством над вермахтом. Девятистам тысячам немцев, наступающих на Кавказ и Сталинград, противостояли миллион семьсот тысяч красноармейцев и командиров.
Стоит отметить разницу в самом подходе к руководству своей страной и ее вооруженными силами у Гитлера и у Сталина. Энергичный и экспрессивный Гитлер непременно желал составить личное представление обо всех происходящих событиях. Он немедленно прибыл в Париж после его падения в 1940 году, причем не только для того, чтобы насладиться своей победой и унижением французов. У Гитлера было оборудовано несколько командных пунктов по всей Европе. Под Винницей, то есть за пределами Рейха, на оккупированной советской территории, у него был свой бункер, откуда он не только руководил действиями своих войск на Восточном фронте, но и контролировал положение на других фронтах, наконец, руководил государством, финансами, экономикой, партией, так как являлся рейхсканцлером и фюрером германской нации. И все – из бункера, вкопанного в землю за сотни километров от Берлина.
Сталин не разменивал себя на суету. Он руководил страной и армией из своего кремлевского кабинета, покидая его только для отдыха на кунцевской даче. За все четыре года войны он только несколько раз, пальцев одной руки хватит пересчитать, сколько именно, отклонялся от этого маршрута. Ездил, например, в Тегеран и Ялту. Он не просто не видел полей сражений с тысячами разлагающихся трупов своих и немецких солдат, чадом горящей резины, обгорелыми останками техники, покореженными орудиями, разбитыми блиндажами. Он даже не побывал в штабе ни у одного из своих командующих фронтом. Он не видел солдатских глаз. Они многое могли бы сказать ему. За всю войну он ни разу не зашел ни в один госпиталь, чтобы подбодрить раненых и увечных, его носа не достиг госпитальный запах гноя, карболки и разлагающейся плоти, разъедаемой паразитами. Не видя и не прочувствовав всех повседневных ужасов войны, Сталин, в отличие от Гитлера, мог думать спокойно и без эмоций принимать решения. Это с его языка сорвалось изречение: «Смерть одного человека – трагедия, смерть миллиона – статистика». И это не просто красное словцо или удачный афоризм. Это – формулировка государственной политики СССР в отношении своих граждан. Это руководство к действию для миллионов чиновников в форме и штатском на десятилетия вперед. Ныне и присно и во веки веков.
Понятно почему, после того как группировка Тимошенко попала под Харьковом в окружение и советские генералы, чтобы избежать плена, стрелялись один за другим, Сталин выслал за маршалом самолет, предоставив десятки тысяч своих солдат и командиров их собственной участи. И Тимошенко, виновный в массовой гибели советских людей, не только не был расстрелян, но и даже не попал под суд военного трибунала.
После того как под Сталинградом 6-я армия Паулюса попала в окружение и была ликвидирована, эмоциональный Гитлер объявил по всей Германии трехдневный траур. Но ни в одной сводке Совинформбюро вы не найдете ни одной трагической строчки. Ни разу за время войны Страна Советов не оплакала ни одной из десятков своих погибших дивизий, ни одной полегшей в землю армии, лакируя победными салютами и бравыми реляциями просчеты своего руководства и свои чудовищные, непостижимые для остального мира потери!
