Марик Лернер - Врата учености
Единственный ответ — провокация. Узнав о возвращении Россией всех прикаспийских провинций Персии, османы сделали попытку захватить эти провинции. Были предприняты нападения татар на Кабарду и Дагестан, а также поход крымского хана в Закавказье. Это поведение вассального перед Стамбулом хана и проход через принадлежавшие России области без согласия русского правительства — прямое нарушение русско-турецкого договора 1724 года.
Фактически крымский хан, а точнее, отдавший приказ турецкий султан дал прекрасный повод начать справедливую со стороны России войну. Самое забавное, что войну так и не объявили, но войска шли на юг. Скоро должно было начаться. Стоило ли оно того? Предлог найти всегда и без того можно. Пока что я извлек из загашника еще один лозунг: «Граница России проходит по берегу Черного моря и Кавказскому хребту».
Вроде доходчиво и ясно, особенно когда описываешь столетия набегов, потери материальные и людские. Самые приблизительные и скорректированные в сторону уменьшения цифры дают с пятнадцатого по восемнадцатый век от трех до пяти миллионов человек. И это при пятнадцати-двадцатимиллионном населении страны сегодня! Точнее сказать нельзя. И помещики людей утаивают, и ревизия давно была. Но сам порядок цифр ужасает.
Все эти миллионы людей могли и должны были трудиться, дать потомство, расселяться на север и восток. Но их нет, и дети их в России никогда не родятся. Даже если очередная Роксолана-Хюррем станет любимой женой султана, рожать она уже станет турок. Чего плохого в желании навсегда избавиться от татарских набегов и заселить степи севернее Крыма? Чуть позже оттуда шло огромное количество зерна на экспорт. А это еще и доходы для государства и населения.
— Так чего же тебе надобно, что произносишь злые слова на министров? — потребовал «наивно» Ушаков.
Обычным исходом для большинства провинившихся в неосторожной болтовне было наказание плетьми (в более серьезных случаях — кнутом) и «освобождение» на волю или к прежнему месту службы. Получать по заднице мне очень не хотелось, но, видимо, судьба такая. Журналист — профессия опасная, и я доигрался. С другой стороны, при подозрении на групповой сговор или запирательстве подозреваемых начинался допрос с «пристрастием». Идти в отказ смысла никакого. Полезнее стоять на своем и уж потом каяться, когда не останется выхода.
— Из любви к отечеству, — сказал я проникновенно, — стремлюсь донести верные мысли посредством печатного слова. Может, в следующий раз задумаются принимающие решения о важности сохранять взятое с боя раньше. Надир бы и за Гилянь, самое отвратительное место, спасибо сказал и наши сапоги поцеловал. Зачем отдавать все? Он теперь в России не нуждается и станет воевать за свои интересы. Тот же Кавказ примучивать.
— Об этом говорил с посланниками саксонским, прусским, австрийским? — грохнул он неожиданным козырем.
Мне такой поворот страшно не понравился, и все ж не особо удивил.
— Ослепленные былым величием Речи Посполитой, мы не замечаем простейшей вещи: все это в прошлом, — начал я говорить, старательно подбирая слова. Сейчас важно не брякнуть чего двусмысленного. — Польская сила поблекла и истаяла, превратившись в неясные воспоминания, способные лишь надуваться от гордости за предков. И прорусская, и профранцузские партии недавно имели мало общего с реальными интересами страны. Они отстаивали в основном притязания соперничавших знатных фамилий. Расположение их вождей обыкновенно покупалось за немалые деньги.
Внимательно посмотрел на Ушакова. Тот слушал, склонив голову набок. Я буду честен предельно, тем более что с самого начала знал о перлюстрации дипломатической почты.
— Рано или поздно ситуация повторится. И нам снова придется сажать на трон очередного саксонца. А зачем? Саксонец не способен сам удержаться без помощи иностранных войск, не контролирует страну, даже не имеет нормальной армии. Былая замечательная конница представляет сегодня собой жалкое зрелище, на наемную пехоту денег в казне нет. Какой смысл поддерживать неискренних сторонников и вместо получения дохода отдавать золото?
Сам увлекся, излагая в очередной раз тезисы.
— Это необязательно, но мы однажды можем получить очередного Батория с территориальными претензиями и желанием воевать всерьез. Не вижу смысла в подобном поведении. Чем подкупать вельмож, пусть они платят налоги государству Российскому, будучи его подданными. Потребовать уравнять в правах всех граждан вне зависимости от конфессии и ввести войска в ответ на неповиновение. Эксцессы обязательно произойдут, и предлог к захвату появится.
— Раздел вопреки договорам о сохранении территориальной целостности, — голосом, в котором звучало удовлетворение, констатировал Андрей Иванович. — Хочешь рассорить с Австрией! Кто внушил такие мысли?
— Никто, — устало отрезал. — Старался писать и говорить ясно, для того чтобы поняли просто, и ничего бы лишнего, сверх сказанного, зря не искали. Мое предложение логично и полезно нашей стране. Кому нужно это рыхлое образование? Проще поделить. Православное население к России, католиков в Австрию или Саксонию, север — Пруссии. Всем заметная польза.
— Кроме Варшавы.
— А ее мнение давно и так никого не интересует.
— От кого получал деньги? Франция, Швеция? Говори!
— Ни от кого ничего не брал, никаких договоров или бумаг не подписывал. Всего лишь беседовал в дружеской обстановке.
— Какое отношение к этим разговорам имеет Анна Карловна?
— Абсолютно никакого. Она указаний не давала, наград за беседы не вручала. В основном занята делами академии.
Он еще помучил вопросами, опять и опять возвращаясь к самому главному, по чьему наущению действовал и насколько в курсе моя царевна. Не может личный секретарь действовать самостоятельно. Причем профессионально заходил с разных направлений и внезапно возвращался к прежнему, говоря о чем другом. Ничего нового он не услышал.
Тут действительно отсутствует заговор и присутствует самодеятельность. Закинуть парочку идей на будущее, дав понять обиняками, что не один так думаю. А что они себе представили — не мои проблемы. Тем более что никаких подписей и бумаг. Чисто дружеские беседы. Я скорее рассчитывал на реакцию Анны Иоанновны, читающей расшифровку дипломатической корреспонденции, чем на официальные обращения. Видимо, дождался. Отнюдь не нужного вида.
— Подписывай, — сказал Ушаков наконец, подозвав писаку с бумагами.
Протокол не совсем соответствовал моим представлениям. Вопросы в левой части страницы, а ответы — справа напротив. Правда, практически дословно, пусть и с мелким незначительными разночтениями. Фраза «Во всем том запирался», к счастью, отсутствовала. Подписал в ожидании продолжения. Андрей Иванович, ни слова не говоря, собрал бумаги и вышел в заднюю дверь. Очень хотелось узнать, кто же там сидит, могущий отдать ему приказ. По слухам, Анна Иоанновна сама иногда присутствовала на допросах, хотя и не как Петр, на пытках. В любом случае последняя резолюция за ней.
Вернулся Ушаков достаточно скоро, я и заскучать не успел. Сидел, рисовал канцеляристов. Андрей Иванович отобрал листки, посмотрел, хмыкнул и сказал:
— Говорили тебе, сиди тихо. Нет, неймется.
Я окончательно уверился, что императрица рядом. Если не намек, то что это?
— Вины серьезной за тобой не обнаружено.
Я почувствовал огромное облегчение. Ну введут цензуру или меня погонят из редакторов, не самый худший вариант. Очень-очень благодарен благодетельнице и милосердной императрице. Я ведь правда на власть и ее здоровье не злоумышлял.
— В таких случаях кнутом плутов посекаем да на волю отпускаем. — Он хмыкнул. Наверное, особой радости на моей физиономии не проступило. — Однако такому человеку нельзя позволить находиться возле наследницы империи. Язык больно длинный. Но разбрасываться полезным тоже не с руки. Посему поедешь, голуба, в чине майора для смотрения продовольственных и фуражных магазинов на юге.
Наверное, меня перекосило. Так не хотел в солдаты, а теперь придется.
— По званию твоему камер-юнкера и того не положено, — сказал, неверно поняв недовольство. — Достаточно высокий чин, позволяющий командовать батальоном или эскадроном.
Всю жизнь мечтал, хотелось вскричать, да сарказм не дойдет. В понимании здешних уклоняться от воинской славы — поведение в высшей степени подозрительное.
— Я пожалован чином поручика Измайловского полка. При переводе в полк на два звания выше и седьмой класс — подполковник!
— Благодари, не сержантом в армию идешь! — рявкнул он. — Заслужишь — получишь и полк тоже.
На самом деле плевать на звание. Офицер из меня аховый. Сразу корпус под команду или батальон — без разницы. Я дня не прослужил. Тем не менее промолчать было бы странно. Положено мне!
