Красноармеец - Владимир Геннадьевич Поселягин
***
- Капитан Одинцов, значит? - осмотрев меня с ног до головы, спросил пожилой капитан, к которому меня привели двое конвойных. Находился я в тылу наших войск. До передовой километров семьдесят. Вот так попался патрулю и меня отвели в комендатуру. Там представился дежурному. О него уже к коменданту, вот этому капитану.
Сегодня вечер восьмого июня было. В Харькове я на два дня задержался. Для начала увёл у немцев новенький советский мотоцикл «Л-300», чёрного цвета, выпуск сорок второго, потом на складе ГСМ, поискав, подобрал топливо для мотоцикла, шесть канистр и седьмая с моторным маслом, как раз для него, и три канистры для моего генератора, тут немного другая марка. Как раз немецкий бензин подходит лучше всего. Потом в мастерских в городе, найдя нужную резину, самую такую похожую на ту, что в мембранах была, и в мастерских всё сделал, так что проверил «Глок», когда выяснил где немцы держат готовую продукцию своего мясного заводика. Тут забивают скот, что населения отбирают, коптят колбаски или делают сосиски, и отправляют на передовую. Вот я тонну готовой продукции и увёл, тут же сто кило сливочного масла и пять маргарина. Собственно, всё, хранилище полное. Так что покинул Харьков и добирался до этого городка, передовую удалось пересечь без проблем. В дороге дважды устраивал готовку. Мне нужны готовые горячие блюда. Помните те вёдра, что я купил в Подольске? Там хозяйка квартиры мне готовила и в них заливала. Они при мне. Боец один отмыл их в речке, я позволил соскоблить что что на стенках осталось. Отмыл так, что блестят. Варить в эмалированной посуде над костром я не хотел, в обычных жестяных это делал. Да и сготовил всего четыре блюда. Полное ведро домашней лапши с курицей. Бульон замечательный вышел. Потом мясную похлёбку, две банки тушёнки в ведро вывалил. Плов, благо смог купить большую редкость, специи для него. Ну и отвратил в молоке рис, да, это молочная рисовая каша. Мне это блюдо очень нравилось. А вот то, что было ещё два ведра чая и один с какао, то это так, не блюда, а напитки. Так что небольшой запасец есть.
Стоял я в форме командира, лицо в жёлтых синяках, документов нет, так что и направили к коменданту. А то я дикие истории рассказываю.
- Повторите всё сначала, - попросил тот.
- По просьбе командующего Шестой общевойсковое армии генерал-лейтенанта Городнянского, помогал выводить окружённые части. Я разведчик, мне это по плечу. Под конец работ, вышел в одиночку в странной части, подозреваю немцев, но одетых в советскую форму. Те не поверили моим документам, начали избивать, требовали признаться в том, что немецкий диверсант. Или вообще ряженый. Отказались отправлять запросы выше по инстанции. Там бы подтвердили мою личность. Избивали дважды, прошу отметить это особо, и зафиксировать побои на моём теле, я буду подавать заявление в следственную часть нашей армии. Ночью очнулся потому что дуло, пахло свежей кровью. Дверь, где задержанных содержали, была открыта. Я решил бежать. Убили бы меня там за время допросов. Побег удался. Это произошло второго июня. С тех пор шёл в тыл, добыл форму по своего размеру, меня ограбили при задержании, всё сняли, пока не решил, что стоит выйти на контакт, поэтому вышел к вашему патрулю. Прошу сделать запрос в штаб Шестой армии, насчёт меня. Это всё.
- Хм, капитан…
- Гвардии капитан, попрошу, - поправил я того.
- Видно будет какой ты гвардеец, - явно принял какое-то решение капитан, и велел конвойным. - В одиночку его пока. И покормите там, тем что с ужина осталось, может и не врёт.
Вот так меня отвели в камеру, ремень сняли, карманы пусты были, потом действительно перенесли кружку обжигающе горячего круто заваренного чая, две половинки варёного яйца, хлеб с салом, половинку солёного огурца и салата нарезанного, но немного. Похоже похватали что было, и принесли. А чай не сладкий, подсластил из своих запасов. Так и поел. А там и уснул на нарах.
Сутки ожидания и снова кабинет коменданта. Тут уже чай на столе, печенье. Хороший признак.
- Подтвердили твою личность. Уже выехали, опознают. Документов-то нет. Кстати, ты знаешь, что командарм Шестой погиб?
- Да ты что? И как?
- Авиация постаралась. Бомбили штаб сильно.
- Плохо, справный командарм был. А на его место кто?
- Ну мне откуда знать? Что слышал, то и сказал. Про твою бригаду ничего не знаю. Пока в камере посидишь, а как опознают, там дальше решим.
- А медосмотр пройти, мне нужно снять карту избиения, для заведения дела.
- Оно тебе надо? Ну перестарались парни, думали диверсанта поймали. Прости и забудь.
- Не забуду. Я слово себе дал, что доведу это дело до конца. Из принципа.
- Ну-ну.
Меня отвели обратно в камеру, медосмотра не было, а утром следующего дня, было десятое июня, вывели из камеры и в кабинет. Там двое, комендант и смутно знакомый командир, тоже капитан. Тот несколько секунд всматривался в меня, пока не совсем уверенно сказал:
- Вроде Одинцов. В синяках весь. Не поймёшь.
- Я тебя видел у Городничего. Ты там со скуластым майором чаи гонял.
- А, ну это Одинцов, - сразу подтвердил тот.
После этого комендант вышел, а меня усадили на стул. Этот капитан из следственной части армии, он достал из планшетки бумаги, и сказал:
- Мне приказали провести предварительный опрос, дальше будут работать следственные органы фронта.
- Не понял, а что я натворил?
- Вам вменяют в вину убийство семи бойцов и командиров, после выхода из окружения. Есть свидетели.
- Не виновен, всё лжа, облагать хотят Дважды Героя.
- Все следственные мероприятия уже проведены в селе. Убийство начальника разведки Кривцова, вам тоже вменяют.
- Это кто?
- Майор, что приказал воздействовать на вас физически.
- Не я. Я сразу покинул село, и меня там не было.
- У вас снайперская подготовка, сорок семь подтверждённых. Последний убитый вами немец у Харькова. В голову, та даже лопнула. Ничего не напоминает?
- Нет.
- Вы ведёте хороший счёт. Вам не трудно было их уничтожить с такого расстояния.
Не совсем понял, как триста метров стали большим расстоянием. Там мало-мальски и неплохой стрелок попадёт, но решил не перебивать. Только уточнил:
- Кто стал командармом Шестой?
-
