Игорь Масленков - Проклятие иеремитов
Глава 26
Битва при Эделгарде
Алексей раскрыл глаза и едва не закричал. Ему показалось, что он ослеп или умер. Секунду назад перед ним бушевало божественное пламя, а теперь всё померкло, кругом была беспросветная темень и гробовая тишина.
– Аль, ты жив? – Голос Кайдлтхэ дрожал.
– Кай! Это ты? Выходит, и в самом деле живой. А то уж подумал, что никогда тебя не увижу. – Следопыт тяжело вздохнул. – Поверить не могу! Неужели всё произошло на самом деле?
– Что произошло? Ты можешь рассказать? – не унималась серокожая.
– Смутные тени, призраки тьмы, разрушительное пламя…
– Погодите, светлая госпожа, – вмешался в разговор Д’айгильтрад. – Господин Аль Эксей многое пережил и нуждается в отдыхе. А его рассказ о победе над Айльтмэрдом мы послушаем позже. Ведь вы победили, не так ли? Чувствую, вы избавились от второй души. Выходит, я прав?
Алексей кивнул. Да, он победил. Чёрт возьми, до чего приятно осознавать себя победителем! Сил почти не осталось, он едва ворочает языком, но дело сделано. Теперь и впрямь всё пойдёт в нужном направлении. Айльтмэрд уничтожен, Хтето бежал. Купеческая гильдия и орден иеремитов лишились потусторонней помощи. Им не устоять против армии императора. И в этом есть его, Алексея, заслуга.
– Вы можете идти, господин Аль Эксей? – участливо спросил глава Дома Серебряного света.
– Да, постараюсь. – Только сейчас следопыт заметил, что лежит на каменном полу.
Как так вышло? Он отлично помнил, как стоял перед каменной плитой у тела Элидирга. Наверное, во время перехода в мир ночи он лишился сознания. И немудрено, ведь Аакхабит навсегда покинул его тело, а маленькая частица человеческой души вместе с древним демоном забралась в немыслимые вселенские глубины, в места, не отмеченные ни на одной карте. Тайные земли, не доступные смертным, известны лишь искушённым волшебникам и мудрецам.
Д’айдрэ помог Алексею встать. В голове звенело, перед глазами плыли разноцветные пятна. Через пару мгновений слабость прошла. Следопыт огляделся. Взволнованная Кайдлтхэ смотрит на него с надеждой и испугом. Д’айгильтрад улыбается. Он доволен, почти рад. Рядом лежит Элидирг…
– Прощайте, Мастер. Надеюсь, вы теперь и впрямь находитесь в лучшем из миров. Спасибо за всё. – Алексей говорил с мёртвым как с живым. – Прощайте…
– Пойдёмте, господин Аль Эксей. – Старый колдун опасался за здоровье попаданца и ненавязчиво поддерживал его под руку.
– Светлый господин Д’айгильтрад, – обратилась Кайдлтхэ с некоторым волнением в голосе, – позвольте взять кристалл. На память.
– Бери. Кто знает, может, он тебе и пригодится.
Каменная плита вновь со скрежетом заняла прежнее место, скрыв от чужих глаз древнюю крипту. Дрожащее пламя факела выхватывало из тьмы неровные грани камней, но следопыт не пугался пляски теней. Рядом с ним близкие люди, он чувствует поддержку и плечо старика-д’айдрэ. Да и до покоев Элидирга рукой подать. Там ждёт его отдых.
Время ускользало, терялось в темноте, мешалось с воспоминаниями. Жуткие картины мира ночи воскресали из небытия и оживали. Алексей никак не мог поверить, что встреча с Элидиргом, беседа с Аакхабитом, уничтожение Айльтмэрда остались позади. Он вновь и вновь переживал битвы с уродливыми порождениями извращённого сознания чёрного демона. Гулкое эхо шагов в подземелье возвращало его к реальности, волнения и переживания отступали. Всё в прошлом, он дома. Дома? Да, колония столичных д’айдрэ стала для него вторым домом, родным и желанным.
Бледно-голубоватый свет, испускаемый флюоресцирующими грибами, погружал сознание в состояние гипнотического оцепенения, почти равнодушия, дарил покой и умиротворённость. Кайдлтхэ зажгла свечи, Д’айгильтрад растопил камин. Дрова мерно потрескивали в очаге, запах дыма дарил незабываемое ощущение уюта. Сыновья главы Дома Серебряного света по приказу отца принесли ужин.
Алексей весь день провёл в седле, пережил опасное путешествие за грань мыслимого мира, но так и не нагулял аппетит. Ел больше по привычке, объяснял такое положение дел исключительно усталостью. Ужин стал для него лишь непременным атрибутом устоявшегося существования.
Д’айгильтрад и Кайдлтхэ не хотели допекать Алексея расспросами, и всё же не смогли сдержать любопытства, ведь не каждый день приходится освобождать плененную душу и сражаться с владыкой тьмы. Следопыт не корил собеседников за нетерпение и подробно ответил на вопросы, рассказал о встрече с Элидиргом, о тяжком выборе между своим благополучием и судьбой Дэорума, об уродливом мире краснорожих и гибели Айльтмэрда. Кайдлтхэ не стеснялась расспрашивать о подробностях, а Д’айгильтрад только сдержанно улыбался. Долгий рассказ порядком измотал следопыта. Сил ему хватило лишь на то, чтобы закончить беседу, умыться, раздеться и завалиться спать.
На следующий день Алексей и Кайдлтхэ старались лишний раз не высовываться из дома. Д’айдрэ научились сдерживать чувства, но, как и гойхэ, питали интерес к слухам и всяким фантастическим историям. И, надо сказать, весть о возращении героев разнеслась по городу молниеносно. Многие упражнялись в сочинении небылиц, высказывали догадки и строили предположения. Реальные события обрастали невероятными подробностями. Д’айгильтрад не спешил переубеждать любознательных. Известия о значительных успехах накануне военного похода укрепляли дух солдат. А с другой стороны, старый маг и воин был уверен, что в столице хватает купеческих шпионов. Они-то и донесут Шидельроту о гибели Айльтмэрда и закрытии врат богов. Тут ни императору, ни д’айдрэ не придётся прикладывать каких-либо усилий. Всю работу за них выполнят тайные соглядатаи. И чем больше по городу будет ходить самых нелепых басен о победе над главой иеремитов, тем лучше.
Доходили до столицы и иные новости, заслуживающие всяческого внимания. Так, разведчики, наводнившие империю, докладывали о резком изменении настроений краснорожих. Если раньше они проявляли не только агрессивность, но и слаженность действий, то теперь, лишившись подпитки магической энергии и командира в лице Айльтмэрда, их отряды потеряли всякое управление и погрязли в кровавых междоусобицах. Если дела пойдут так и дальше, то вскоре пришельцы истребят друг друга. Такой поворот давал лишний повод купцам для беспокойства. Надежды на хаос и смертоносную анархию в тылу имперских войск не оправдывались.
Не терял времени и венценосец. Человек деятельный, горячий и жёсткий, он энергично взялся за дело. Наёмников Западных королевств ему удалось по большей части истребить. Немногие оставшиеся в живых бежали за границу. Половину императорского двора разогнал, нескольких вельмож, пойманных на горячем, казнил, провёл перестановки в армии, заручился поддержкой крупных феодалов, особенно в дальних уголках страны, и двинул войско к столице.
Реформаторская деятельность встречала множество препятствий. Скрытое сопротивление недругов угрожало не столь явно, как катастрофическая нехватка денег. Недоимки росли, но и выколачивать их силой монарх остерегался. Его волновал прочный тыл, восстания же и массовые недовольства не входили в планы главнокомандующего.
Чиновники, хоть и вынужденно, умерили аппетиты, но всё же приворовывали. Часто головотяпство и бюрократия наносили вред куда больший, нежели шпионы и казнокрады. Сильную головную боль доставляли распри среди титулованных особ. Каждый старался выслужиться перед сюзереном, показать доблесть и снискать славу в бою. Разброд оборачивался кровью, порой немалой. Венценосец всерьёз задумался об устройстве регулярной армии, но решил отложить столь масштабное мероприятие на будущее. Лишний раз император убеждался, что феодальное войско более походит на разряженную разбойничью шайку, где каждый думает исключительно о собственном кошельке, а не о нуждах государства. Досаждали и трудности в снабжении войска. Под страхом суровых наказаний верховный лорд запретил реквизиции и переход на подножный корм. Командиры и солдаты содержались за казённый кошт. Крупные феодалы, как и в дедовские времена, выставляли отряды за свой счёт с последующей компенсацией расходов из казны. Команды фуражиров рыскали по всей стране, скупали провизию и свозили запасы в столицу, откуда под присмотром доверенных лиц всё необходимое распределялось среди подразделений. Мздоимцев, лиходеев и воров казнили без всякой жалости, лишали титулов и имений. Жёсткими мерами всё же удалось если не извести лихоимство на корню, то хотя бы обуздать алчность чиновников и удерживать греховную страсть к казённым средствам в неких приемлемых рамках.
Крестьяне вздохнули спокойно от этих мероприятий. Честь их дочерей и жён, как и запасы хлеба, находились в относительной безопасности. За провизию им платили полновесной монетой, а не сказками о всеобщем равенстве и светлом будущем. Младшие сыновья селян, кому не светило отцовское наследство, охотно шли на службу в надежде не только разбогатеть, но заполучить землю и самим стать хозяевами. Торговцы также не бедствовали. Многие из них смекнули, что с государством сотрудничать куда выгоднее, нежели полагаться на возможную победу купеческой гильдии. Да и зачем испытывать судьбу, если фуражиры берут всё без разбору? Конечно, недоплачивают, да кто без греха? Все хотят жить и сытно есть.
