Чебурашка - Дмитрий Ромов
Не знаю, от звука ли гудка или от моей решимости и нежелания уступить, а может, глянув в зеркало и поняв, что через секунду я его протараню, он резко дёргает руль вправо. Не справившись с инерцией, вильнув задом, как ветренная девица и не в силах удержаться, его «Волга» начинает рыскать.
Цеп пытается обуздать своего рысака, резко тормозит, блокирует колёса и срывается вправо и уже через мгновенье налетает передним колесом на высокий бордюр. Машина вылетает на газон и, сделав оборот вокруг оси, срывая колёсами широкие полосы дёрна, останавливается.
Мы почти у финиша. Вернее, у финиша я, а Цепень на газоне. Я торможу и выхожу наружу. Цеп тоже выскакивает и начинает метаться вокруг своего подбитого скакуна.
— Сука! — орёт он. — Сука! Сука! Сука! Ты меня с дороги сбросил! Сука!
Бедный, он хватается за голову, глядя на то, во что превратилось колесо и, возможно, помимо колеса ещё кое-что. Что-то, что пока не видно.
— А ты, как выяснилось, не джентльмен, — усмехаюсь я.
Подбегают болельщики.
— Если бы он меня не выдавил, я бы пришёл первым! — орёт Цеп.
— Ты проехал половину дистанции, мешок, — усмехаюсь я. — Полтос завтра в школу принеси.
— Хер там! — орёт он. — Я выиграл! Ты меня подрезал!
— Чего? Ты дурак что ли? Все видели, что ты творил. И наблюдатели скажут, что ты развернулся, не доехав до конца.
Вскоре подбегают наблюдатели.
— Цепень не по правилам проехал! — орут они.
— Засохните! — огрызается тот.
Я молчу, просто улыбаюсь и смотрю на него, как на насекомое, как на паразита, вытянутого из одного места.
— Если б ты сам жопой не крутил, не вылетел бы с дороги, — выносит вердикт Вика, и тут крыть Цепу уже нечем, на неё с матом и кулаками не попрёшь.
— Мы же видели всё! — кричат возбуждённые болельщики. — Цеп чмо! Как проигрывать начал, жопой закрутил! Цепень сосёт! Чебурашка победил! Чебурашка! Чебурашка! Че! Бу! Раш! Ка! Че! Бу! Раш! Ка!
— Да, заткнитесь вы! — орёт Цеп. — Заткнитесь, долбо**ы!
— Ну, что же, — говорю я. — Зло посрамлено, возвращаемся за стол.
Мне приходится делать две ходки, чтобы перевезти всех обратно. Всех, кроме Цепа, разумеется. Во второй раз я ныкаюсь по дворам, потому что по улице проезжает патрульная машина, а я не горю желанием налетать на проверку.
Девчонки разогревают голубцы, и все мы набрасываемся на них, будто месяц ничего не ели. Наташка усаживает меня по правую руку от себя, а Вику — по левую. После голубцов идут десерты — чай, торт и другие сладости. Юрик снова выходит с предложением покрутить бутылочку, но на него не обращают внимания. И зря, между прочим.
Впрочем, мне и без бутылочки достаётся дополнительная порция сладкого.
— Ну что, — говорит Вика.
Она поднимается из-за стола и подходит ко мне.
— По-моему, у Наташи получился очень классный день рождения. Я никогда ничего похожего не видела. Артём устроил нам здоровское развлечение!
— Не Артём, а Чебурашка! — кричат из-за стола. — Чеба молодец!
— Поэтому, — заканчивает мысль Вика, — мы должны его хорошенько поблагодарить!
Она наклоняется и чмокает меня в губы.
— А-а-а!!! — кричат восторженные зрители. — У-у-у!!!
Луткова чуть бледнеет, глядя на это и тоже, встав со своего места, подходит ко мне. Я ловлю её взгляд, решительный и сосредоточенный. Она наклоняется и делает то же, что и Вика. Но в этот раз я оказываюсь подготовленным и, когда она приближает голову, быстро кладу ей на затылок руку и не даю отпрянуть после чмока.
Она дёргается, пытаясь высвободиться, но я целую её под улюлюканье гостей. Держу, конечно, недолго и вскоре отпускаю. Она выпрямляется и становится краснее вымпела, которым подавала сигналы к старту. А мне смешно, я смотрю на неё и смеюсь. Детские шалости. Она набирает воздуха в грудь, чтобы выдать мне по первое число, но я её опережаю.
— Целуйте именинницу! — кричу я, — Она сладкая!
Поднимается галдёж и суматоха, Луткова отбивается от наседающих «целовальников» и тут появляется папа-профессор.
— О, как у них тут весело! Вы что в фанты играете?
— Балдеем, Александр Модестович, — смеюсь я. — Детство в головах взыграло!
— Что? — хлопает он глазами. — А вы знаете, молодой человек, что такое балдёж? Балдёж — это предродовое состояние коровы перед отёлом. Так что это жаргон пастухов. Так вот.
— Знаю, конечно, — киваю я. — Но в современном молодёжном жаргоне это слово означает совсем другое.
— И что же? — поднимает он брови.
— Ну… — пожимаю я плечами, — это эйфория, кайф, разные глупости, приятное времяпрепровождение, торч, удовольствие, иногда даже безделье.
— Торч! — подхватывает братия. — Торч! А-а-а! Торч! Чебурашка! А-ха-ха!
— Вот как? — удивляется профессор.
Знал бы ты, как молодёжь в будущем шпрехать будет. Без словаря вообще не разобраться.
— Пойдём, Саша, — мягко говорит его жена. — Пусть дети… побалдеют немножко…
— Чеба, чё такое торч? — хохочет Юрик.
— Торч, это когда ты торчишь, Юрок. И не обязательно от запрещённых веществ.
— Я торчу, в натуре! — ржёт он. — Торчу!
Утром он проснулся знаменитым. Кажется, я теперь примерно представляю, что это значит. Когда я захожу в школу, на меня все смотрят. Девчонки улыбаются или смущённо отворачиваются, а пацаны провожают оценивающими взглядами.
В классе все толпятся вокруг Юрика. Он стоит спиной к двери и меня не видит. Одноклассники же, заметив меня, хихикают и, посторонившись дают место. А Юрик плывёт на своей волне и заливается соловьём, рассказывая подробности вчерашней гонки. Болтун — находка для шпиона.
— А вы Цепа видели? — беспечно разглагольствует он. — Он уже здесь, в туалете отсиживается, типа курит. У него вот такущий бланш под глазом. Потому что батя у него никуда не уезжал и когда узнал, что сынок взял его машину, да ещё и разбил, он его так отдубасил, что тот едва жив остался.
В класс входит Цеп.
— Цеп,
