Олег Измеров - Дети Империи

— У меня есть какие-то шансы возвращения?

— Скажите, Виктор Сергеевич, я похож на смертника?

— Не производите впечатления.

— Это вас убеждает? Кроме того, вас будут прикрывать. Кто и как — для вашей безопасности лучше, если вы этого знать не будете… Странно, что вы не спрашиваете о возможности отказаться.

— Не хочу заставлять вас лукавить.

— Логично. Хотя… Есть вещи, которые нельзя заставить выполнить силой или обманом. Скажите, среди ваших родственников есть те, кто воевали в Великую Отечественную?

— Есть.

— А погибшие или умершие от голода, болезней, среди них есть?

— Да. Тоже есть.

— Никогда не хотели за них отомстить?

— Таким способом?

— Есть другой шанс? Они прикрывали вас, ваших родителей, чтобы вы могли появиться на свет и жить. А те, кто начал дичайшую войну, самую страшную в вашей истории, здесь ходят безнаказанными, и планируют вообще уничтожить все живое.

— Я понимаю…

— А вы помните охрану лаборатории 6-б? Они погибли все. Только для того, чтобы вы, один вы могли спастись.

— Слушайте, а ведь я даже цветы на могилы им не принес, почему-то так получилось.

— Ну, потери были засекречены, и вообще-то было нежелательно, чтобы вы туда ходили. Есть более важная вещь, чем цветы… чтобы не быть должником за всех, кто за вас погиб в вашей войне и здесь. Я не тороплю.

"А ведь Зина в нашей реальности погибла совсем девчонкой. И тоже ради таких, как я. Нескладно как-то все выходит."

— Как я должен убедить фюрера? Какие аргументы привести? Пригрозить, что перебросим из нашего мира SS-20 и разгрохаем рейх к чертовой матери? Или, наоборот — что знаем, как взорвать все ракеты фон Брауна на старте лучом из Москвы? Наговорить-то можно чего угодно, только как бы он не расколол.

— Здесь я не знаю, плохо это или хорошо, но Гиммлер не объясняет, как именно он собрался убеждать с вашей помощью. Скорее всего, вы просто будете статист. Покажут вас, мобильник, еще чего-нибудь и вы подтвердите то, что он хочет внушить фюреру. Либо вы откровенно, глядя в глаза Гитлеру, расскажите что Союз развалился, что немцы живут просто в кайф, и Гиммлер добавит — майн фюрер, видите, как все хорошо без всякой войны сложилось, это предначертание судьбы, бросьте вы эту "Атиллу" и пойдем лучше пиво пить. В общем, инструкции получите если не от самого рейхсфюрера, то от его доверенного лица.

— Вас понял, — ответил Виктор, хотя совершенно не представлял, как и что он будет говорить по инструкциям Гиммлера. — А если он просто чего-нибудь психическое использует? Гипноз или еще что?

— По нашим данным, Гиммлер в шоке от гибели двух, и, насколько мы знаем, пока единственных у него агентов-нейрофагов. Главное, погиб Учитель, а нового они будут искать… Они сами не поняли, как это действует, просто сами наткнулись. Мы еще подкинули дезинформацию, что у людей будущего усилены способности к нейрофагии и они непредсказуемо проявляются во время гипноза. Помните про погибших в б-6 ученых?

— Да. Конечно.

— Мы организовали утечку информации, что это был несчастный случай при попытке применения к вам методов гипноза. Я понимаю, с точки зрения морально- этической… но вы тоже должны понять: это война.

— Я понимаю. Если бы спецслужбы действовали, строго следуя правилам морали, как бы они вообще действовали?

— Ну вот видите… Хотя тут вопрос граней, какие средства оправдывают какую цель. Ладно, мы ушли в философию. Конечно, может быть случай, когда Гиммлер вообще не посчитается с жертвами среди своих людей. Но теория вероятности пока на вашей стороне… Слушайте, — неожиданно сказал он, вставая, — не знаю, как вы, а я не завтракал. Сейчас ставлю чайник и звоню, чтобы из нашей дежурной столовки прислали чего-нибудь в судках. Задействованным в операциях положено бесплатное питание или паек.

Виктор обрадовался будущей паузе. Тут и без нейрофагии на мозги столько навалили, что надо разгрести.

— В таком случае в чем будет заключаться моя подготовка перед операцией? — спросил он, рассчитывая просчитать, чем ему, возможно, придется заняться.

— В основном ускоренное изучение немецкого. Чтобы понимать, чего говорят. Натренировать вас в разговоре не успеем, а вот слов нахвататься… Может, пригодится.

"М-да, похоже действительно — статист".

Ковальчук встал, поставил на электроплиту чайник, потом подошел к приемнику.

— "Блох" убрали. Да, а что мы так сидим? Знаете, иногда замечаю, что когда что-то делаю, без музыки неуютно. Вы такого за собой никогда не замечали?

— Не знаю. Не задумывался.

Ковальчук нажал клавишу, и тишину комнаты нарушил веселенький старый фокстрот "Whispering". За окном было уже совсем светло, стыдливо розовело утреннее небо, и одно за другим, точно звезды, гасли окна общаг студенческого городка.

— Интересно, английские танцы тоже влияют на выработку этих ваших эндорфинов?

— Судя по настроению — наверное.

— Кстати, Нелинова уже, наверное, в Москву выехала — она просила у нас машину, чтобы не ждать поезда. Будет добиваться, чтобы головной институт по исследованию эндорфинов был в Брянске. Надо же периферию развивать!

"Зачем он упомянул про Зину? Предупредить, чтобы эти дни я ее не искал? А почему бы и нет?"

— Николай Александрович… Вы как-то сказали, что Гиммлеру невыгодно ликвидировать Берия. Почему?

— А для чего вам это знать?

— Не рассматривали такой вариант, что я нужен Гиммлеру для покушения на Берия?

— Как один из людей, который может оказаться близко от Берия? Конечно, рассматривали. Нет, такого не будет. Но вот почему — этого вы пока знать не должны. В целях вашей же безопасности.

— Понял.

— Да, я тоже в ближайшие дни буду отсутствовать. К месту передачи поедете вместе со старшим лейтенантом Хандыко. Его я вам потом представлю.

4. Трудности перевода.

— Ну как, приступим?

Натаскивать Виктора по немецкому должна была Зоя Осиповна, что его уже совершенно не удивляло. В этой истории все как-то ловко складывалось одно к одному. Если селить его в общежитие, то поближе к своим соседям — логично? А то, что Зоя Осиповна для МГБ была далеко не чужой, Виктор понял, когда в опустевшую после окончания последней пары аудиторию внесли в двух чемоданах такой же прибор, с помощью которого с ним занимались в 6-б, только уже компактнее и легче. Самописец заменил встроенный микромагнетограф с бобинами на сто пятьдесят метров четвертьдюймовой пленки. Электроника буквально прогрессировала на глазах. Кроме того, в аудитории стоял магнитофон "Симфония".

— Кстати, Зоя Осиповна, как у вас с жильем, вопрос решился?

— Естественно! Мы с Борисом уже переехали. Я же говорю — Зощенко скоро перестанет быть актуальным и тогда его вытеснит Ардов или Червинский с Массом. А про шашлыки не забывайте.

Говоря все это, Зоя Осиповна легко и свободно соединяла блоки аппаратуры проводами, щелкала тумблерами для проверки и что-то настраивала. Занятия инъязом это никак не напоминало.

— А что, с помощью этой штуки на меня, как на магнитофон, будут слова писать?

— Именно. Обучаемого вводят в особый вид сна… ну, вам, наверное, это уже рассказывали, и с ленты надиктовывают слова. Браслет создает обратную связь, чтобы аппарат сам настраивался по человеку. Представляете, когда появилась кибернетика, философы начали спорить за то, что машина мыслить не может, это лженаучно. А потом товарищ Берия выступил и сказал, что, если кибернетика права, то машины могут регулировать человеческую память и прочее. И спорить сразу прекратили. Вы готовы?

…Последующее Виктор воспринимал, как небольшой сдвиг во времени. Вот только стрелки часов показывали на одни цифры, а сейчас на другие. Ничего удивительного, он просто спал. Зоя Осиповна сказала ему сразу же какой-то вопрос по-немецки. Грамматику Виктор одолевал тяжеловато — все-таки намного меньше практики, чем с инглишем, а вот новые слова у него как-то сами выскакивали в памяти, как будто он всегда это знал. Значит, в память все-таки вложили.

— Интересно, — заметил он, — а так теперь все предметы легко учить можно? И почему-то грамматика все равно не продвинулась.

— Не все. Это помогает только зубрить, запоминать, слова, фразы, а там, где требуется логическое осмысление, гипнопедия бессильна.

Ну и это тоже нехило, подумал Виктор. Можно запихнуть справочники, стандарты, факты и пусть человек разбирается с тем, что у него само всплывает в мозгу. А вот дальше начинается самое интересное. Факты можно подтасовать так, чтобы человек, их анализируя, приходил к заранее заданному выводу. Человек — во многом статистический аппарат: от того, что в него заложишь, во многом зависит то, что выйдет. Правда, это можно делать и без гипнопедии. Но тогда человек может сам влиять на то, что воспринимать, и как к этому относиться. А тут это сразу прямо в мозг закачивают, без всякого личного контроля индивида. Как там — регулировать человеческую память и прочее… И прочее. То-есть регулировать сознание. В конце концов, можно закачивать в мозги простые лозунги, которые получатель и должен воспринимать некритически. Бога нет. Сталин жив.