Тафгай. Том 10 - Владислав Викторович Порошин
— Всё что ты сейчас рассказал, это какая-то небывальщина, это какая-то сказка, — пробормотала моя подруга и прямо из носика принялась пить холодную воду. — Хотя со мной в Ленинграде тоже всякие чудеса случались. Но такое со мной впервые.
— Со мной тоже, — прошептал я и, присев на кровать, вновь поцеловал свою очаровательную подругу.
* * *
Сказки сказками, чудеса чудесами, но воскресный матч против московского «Спартака» стартовал без какой либо магии и волшебства. Главный судья из Свердловска Сергей Гущин вбросил шайбу, и на льду началась самая настоящая хоккейная битва. Старший тренер гостей Николай Иванович Карпов с первых секунд бросил против меня своих лучших парней: нападающих Шалимова, Шадрина и Якушева, а так же пару защитников Ляпкина и Короткова. Мне же, после недавних событий, пришлось играть с нападающими Ковиным и Доброхотовым на флангах и с парой защитников Фёдоровым и Куликовым за спиной. Саша Скворцов сегодня дебютировал в тройке Александра Федотова вместе с капитаном команды Алексеем Мишиным. Зато в рамке ворот всё оставалось по-прежнему: у нас — Виктор Коноваленко, у них — Виктор Криволапов.
Что касается зрителей на трибунах автозаводского стадиона под открытым небом, то в этот праздничный и тёплый день здесь собралось порядка 9-и тысяч человек. Но громче всех проявляла себя группа хоккейных фанатов, которые под бой барабана на мотив композиции «We Will Rock You» дружно скандировали:
Мы пришли на хоккей,
Чтоб узнать кто сильней,
Гости, чья воля тверда,
Или наша команда-звезда?
Горький «Торпедо», Горький!
Горький «Торпедо», Горький!
В общем, антураж получался что надо: почти полные трибуны, музыка, небольшой снег, сравнительно тёплая погода, всего минус три градуса Цельсия, и моя новая подруга Карина на трибунах. Немного портили общее впечатление наши сумбурные действия ледяной площадке. В моей тройке нападения заметно выпадал из общего игрового ансамбля Витя Доброхотов — то не туда отдаст, то не там откроется. Примерно так же обстояли дела и у Саши Скворцова, который играл с Мишиным и Федотовым. Благо, что гости из Москвы нас пока откровенно опасались, припоминая своё домашнее поражение, полученное почти месяц назад, 25 января.
— Нет, ребята, так дело не пойдёт! — прорычал наш старший тренер Валерий Шилов, когда первый период перевалил за свой экватор, а счёт по-прежнему оставался равным — 0:0. — Скворцов, в следующую смену выходишь в тройке с Тафгаевым. Доброхотов, ты снова возвращаешься к Федотову и Мишину.
— Я согласен, — улыбнулся Виктор.
— Я с Иван Иванычем играть не буду, — прошипел Саша Скворцов. — Если хотите, то можете снимать с игры.
— Детский сад! — рявкнул Шилов. — Мы бьёмся за призовую тройку, а тут буду — не буду, хочу — не хочу.
И в этот самый момент на ледяном поле третья тройка «Спартака», Костылев — Старшинов — Пачкалин, разыграла красивую размашистую комбинацию и уверенно вошла в нашу зону защиты. Стадион притих. А спартаковец Алексей Костылев переиграл кого-то из наших на правом фланге, и вырезал отличную передачу на дальнюю левую штангу. Виктор Коноваленко вовремя рухнул на щитки, стараясь перекрыть весь низ ворот. Однако ветеран Вячеслав Старшинов, сыграв на опыте, чётким ударом в касание буквально пропихнул шайбу в левый нижний угол.
— Гооол! — радостно закричали гости.
— Значит так, — рыкнул Валерий Шилов. — Доброхотов возвращается в тройку Федотова. А с Тафгаевым сыграет…
— Можно попробовать Виталика Краева, — сказал я. — Как-никак чемпион Европы среди юниоров 1969 года. Играл вместе с Мальцевым и Третьяком.
— Хорошо, — кивнул Шилов. — А ты, Скворцов, присядешь в глубокий запас. Детский сад какой-то, буду — не буду, хочу — не хочу.
Конечно же, Сашу Скворцова было жаль. В какой-то мере это он из-за меня загремел в запас. Однако своей вины, что Карина сейчас встречается со мной, я не чувствовал. И потом смешивать личную жизнь и спортивную карьеру, как впрочем и любую другую — это самое последнее дело. Допустим, тебе не везёт в отношениях с противоположным полом, так что из-за этого не играть или играть спустя рукава? И к чему такая позиция приведёт? Естественно к полному краху всего и вся. Так как твоя личная самореализация — это единственное, что тебя продвигает по жизненному пути.
— Край, как считаешь, пора доказать, что тебя не зря привлекали во вторую сборную СССР? — обратился я к Виталию Краеву, когда моя тройка при счёте 0:1 вышла на лёд. — Или всё ещё не пора?
— Посмотрим, — крякнул нападающий и покатился на правый фланг атаки.
«Не плохой ты игрок, Виталий, — подумалось мне. — Умный, техничный, но без спортивной злости на одном таланте можно только в Первой лиге стать звездой. Или как ещё такие люди называются? Вспомнил — первый парень на деревне».
Далее я встал на точку вбрасывания в средней зоне, ближе к нашей синей линии, а фанаты на трибунах завели свою зажигательную песню:
Эй, друг, не грусти!
Гол пропущен, не беда!
Всё равно всех победит
Только наша команда-звезда!
И тут судья из Свердловска вбросил шайбу на лёд. Раздался треск клюшек и в моих ушах зазвучала лихая музыка атаки, ибо вбрасывание у Владимира Шадрина выиграл я. Сначала шайбой завладел наш защитник Саша Куликов, и уже от него пас пошёл на правый фланг Виталию Краеву. Краев ловко увернулся от столкновения со спартаковцем Якушевым, и сам же полетел к синей линии московских гостей.
— Дай! — рявкнул я и, постучав клюшкой по льду, набрал хорошую скорость в центре площадки.
Но Виталий Краев видать решил сделать всю игру сам. Возможно, в его воображении уже виделся кинжальный проход вдоль правого борта и бросок с кистей в дальний угол с последующим торжественным криком: «гол». Но тут, словно бетонная стена, Виталия встретил жёсткий защитник «Спартака» Сергей Коротков. Трибуны охнули. А Краев, отлетев на несколько метров, потерял и свою клюшку, и свою хоккейную каску.
Впрочем, польза от такого славного, но слишком коротко прохода была. Шайба отскочила в мою сторону, а защитник Коротков, которого выделял длинный шрам под левым глазом, потерял стартовую скорость. Поэтому в следующую секунду, когда я подхватил шайбу и свободно вошёл в зону атаки, переполненный стадион закричал:
