Красный рассвет. Иноходец - Сергей Извольский
— Юра здесь на связи, если что, — постучала ногтем по столешнице Жанна.
— Понял.
Кивнув, Жанна вышла из комнаты, я же — после того как проводил ее взглядом, подошел ко столу и взял телефон.
— Семеныч, на связи?
— У аппарата, — голос сдержанный, но напряженный. На заднем фоне шумы, шелест бумаг. То ли его телефон на громкой связи на столе валяется, то ли с чувствительной гарнитуры разговаривает и сейчас чем-то занят параллельно.
— Есть минутка?
— Говори.
— Слушай, я тут потерял кое-что…
Шелест бумаг и посторонние шумы смолкли.
— Ты просрал винчестер⁈ Максим, ну я же тебя как человека просил…
— Не-не-не, дробан со мной.
— А что ты потерял?
— Мерседес.
— Как ты его потерял? Это же тебе не пакет с орешками!
Надо же, запомнил, как я недавно на стрельбище выражение про «пакет с орешками» использовал.
— Ну, я его не совсем потерял. Я его на базе отдыха оставил, как раз в «Северной сказке».
— Макс, вот не надо сейчас мне делать голову! На стоянке? Заберем, это не первоочередная сейчас зада…
— В бассейне.
— Что?
— В бассейне. Мерседес я оставил в бассейне. Внутри.
— Прямо в бассейне? С водой?
— Да, там большая спа-зона и открытый бассейн с подогревом, знаешь как красиво, прямо сказка.
«Черт, вот зачем я сейчас сказал про красиво и про бассейн с подогревом?»
— Как ты его там оставил?
— Ну вот… так получилось.
— Он еще там? — задал глупый вопрос Семенович.
— Ну я не думаю, что они за двадцать минут к бассейну автокран уже подогнали.
В трубке я услышал протяжный выдох, явно сквозь зубы. Очень протяжный выдох.
— Потерял, значит. Ладно, ждите меня, скоро буду. Ничего больше не потерял?
— Нет.
Я конечно еще куртку в гардеробе оставил, жалко ее, хорошая куртка. Но Семенович сейчас немного нервный, думаю ему лишняя это информация.
— Ждите, скоро буду.
Глава 19
Рабочая суета закончилась только к позднему вечеру. Коттедж наконец опустел, стало тихо и спокойно.
Мы с Жанной по плану так и оставались здесь. И не только на сегодняшнюю ночь — Семенович сообщил, что мы здесь посидим ориентировочно неделю безвылазно. Для страховки: о том, кто именно нас пытался взять, информации — опять же с его слов, до сих пор не было вообще никакой.
Может быть, конечно, от меня это скрывают, но мне все же не верилось. Не чувствовал я недоговоренности. Но ситуация действительно неординарная, просто потому что вышли на меня непосредственно через Жанну. Вслух это никем не проговаривалось, но подразумевалось — жесты, мимика, недоговоренности пауз.
Для меня факт, что именно через Жанну выследили, не вызывал сомнений. Да, сидя в ресторане я несколько раз чувствовал неприятный направленный взгляд. Но он по мне просто едва ощутимо мазал — думаю, если кто другой в зале обладал схожим чувством эмпатии, он также этот взгляд чувствовал. Я поэтому и не беспокоился по этому поводу — сейчас, анализируя свои ощущения, понимал, что взгляд этот не был направлен конкретно на меня.
Наблюдатель явно ждал, не будучи уверенным, что я — это я. И операция «по приему» началась ровно в тот момент, когда Жанна подъехала и сев за стол идентифицировала меня как объект интереса окончательно.
Это сужало возможный поиск направлений где в конторе «протекает», но мне конечно о предположениях или перспективах разбирательства никто не говорил. Зато мне неоднократно вслух повторяли, чтобы сидел в коттедже и желательно даже на улицу лишний раз не высовывался. Чтобы меня разные дикие гуси, мимо пролетающие, не украли.
И меня не украли, и Жанну — она тоже здесь оставалась. Я сначала думал, что в соседнем коттедже поселят, но оказалось нет, в одном. С другой стороны, здесь целых три спальни, так что на двух человек два коттеджа — довольно расточительно, спорить не стал.
Сама Жанна, кстати, по поводу недельной перспективы заключения на базе отдыха не возмутилась. Человек системы — надо на неделю остаться в незнакомом месте без заезда домой, без проблем: служба, все просто. Это не возмущение от свободолюбивого наемного работника, которого на час попросили задержаться, и он для того чтобы принять решение сначала выясняет, какова будет доплата за переработку.
Вечер наступил, и развалившись в кресле я понял, что за прошедшее время после несостоявшегося обеда и бегства я серьезно устал. Разговоры, вопросы, снова разговоры, повторяющиеся вопросы — утомляет, голова трещит, я бы лучше физическим трудом занялся.
Приличная толпа опрашивающих нас специалистов рассосалась совсем недавно. Последними закончили с фотороботами; серьезных парней в черном я вспомнить не смог, они для меня были как трое из ларца, одинаковы с лица. Тем более что в памяти больше отпечаталась летящая к ним акула. Зато довольно хорошо у меня получилось описать наблюдателя, который получил бутылкой в лобешник, решив после этого прилечь отдохнуть.
С нами пока оставался в холле коттеджа только Семенович, как и мы с Жанной устроившись в кресле у камина. Усатый дядь был при костюме, серьезный и деловой, мы же с Жанной уже переоделись в спортивные вещи, которые нам привезли для комфортного здесь пребывания. И если мне привезли «казенное», явно из магазина согласованным утвержденным набором, то у Жанны вещи похоже личные — без бирок. Передавал их Семенович ей лично в руки, при этом они перебросились парой фраз, что от меня не укрылось. Как-то это… ну не выглядело отношениями служебными. Вот ни разу не выглядело.
Муж с женой что ли? У них вроде разница по возрасту лет двадцать. Ну, не двадцать, поменьше. Да даже и двадцать если, вроде не помеха, все же нередкое дело. Да нет, какие муж с женой, Семенович же меня на свидание к ней сам отправлял, это так не работает.
Бывший муж? Вот это возможно.
Сам Семенович, кстати, уже минуту назад вроде как попрощался, отставив в сторону кружку с кофе. Попрощался, но с кресла подниматься пока не торопился. Явно было видно, что он о чем-то серьезно задумался.
— Самый главный вопрос, — вдруг посмотрел мне в глаза Семенович.
Вот о чем он думал, понял я все: похоже, усатый дядь думал-думал и все-таки решился выйти за границы игрового поля, предусмотренного собственным служебным положением. Так что я уже догадывался, что это будет за вопрос. Но, если честно, пока еще не знал,
