Божья коровка-2 - Анатолий Федорович Дроздов
Разговоров было много. Кто-то вспомнил давний эпизод. Едва став инструктором ЦК, будущий генсек взял два дня отпуска и отправился в Батуми, где сел в самолет, выполнявший рейс Батуми-Сухуми-Краснодар. На борту Ан-24 оказались террористы, отец и сын Бразинскасы, пожелавшие угнать его в Турцию. В салон нечестивая семейка протащила целый арсенал: пистолет, гранату и обрез ружья. Только ничего у них не вышло. Едва только, обнажив стволы, они озвучили свои требования стюардессе, как в салоне раздались хлопки. Головы обоих террористов окутали кровавые облачка, и они рухнули в проходе. С кресла в заднем ряду поднялся парень с пистолетом Макарова в руке. Подойдя к убитым, убедился, что они мертвы, подобрал оружие бандитов, разрядил его и спрятал в сумку террористов. Подтащив ее к дверям кабины, спросил у охреневшей от случившегося стюардессы:
– Как зовут тебя, красавица?
– Надя… Курченко, – пролепетала девушка.
– Долго будешь жить, Надежда, – улыбнулся неожиданный спаситель и добавил: – Передай пилотам: пусть ведут борт в Батуми. Сомневаюсь, что с таким-то грузом, – он кивнул на трупы террористов, – нас в Сухуми будут ждать с оркестром…
Самолет в аэропорту встретила толпа сотрудников милиции. Поднявшись по трапу, они замерли, увидав на полу салона два трупа в лужах крови.
– Кито их убил? – закричал майор в мундире, плотно облегавший его круглый, как футбольный мяч, живот. – Как?
– Это я, из пистолета, – пояснил все тот парень. – Это террористы, самолет пытались захватить.
– Сдать оружие!
– Счас, – парень усмехнулся. – Вы кто будете, майор?
– Начальник отделения транспортной милиции Батуми.
– Ну, а я инструктор ЦК КПСС. Вот служебное удостоверение, вот документы на оружие. Ствол легальный, и воспользовался я им правомерно, пресекая преступление.
– Это еще как следствие решит! – пробурчал майор.
– Вы надеетесь вести его в Батуми? – инструктор улыбнулся. – К вечеру здесь будет бригада из Москвы, что-то мне подсказывает, что приедут люди с генеральскими погонами. Так что запасайтесь вазелином.
– Для чиго? – не понял собеседник.
– Говорят, что помогает, когда клизму с патефонными иголками пропишут, – объяснил инструктор. – Вы еще не поняли, майор? На подведомственной вам территории бандиты беспрепятственно пронесли оружие на борт. Два ствола, гранату. В сумке там лежат. Не случись меня в салоне, они б угнали самолет. В Турцию как будто собирались. Да еще б народу постреляли кучу. Там патронов в сумке, как у дурака махорки …
Случай этот натворил немало шума в СССР. КГБ с милицией ходили на ушах. Все вдруг разом убедились, что угнать советский борт к проклятым буржуинам – дело легкое до безобразия. Ведь никто не контролирует ручную кладь у пассажиров, можно пронести с собой хоть автомат. Личный обыск подозрительных? Да о чем вы? Нет такого.
Меры были приняты мгновенно. В аэропортах начали производить досмотр клади пассажиров и нередко – их самих. В салонах самолетов, совершавших рейсы у границ страны, занимали кресла молодые, крепкие парни с пистолетами в подмышечных кобурах. Таким образом удалось предотвратить несколько угонов самолетов. Позже в аэропортах появились рамки, реагирующие на металл на теле пассажиров или в багаже. Рамки спешно разработали советские НИИ, и их стали выпускать серийно. Только все это случилось позже. А пока же у инструктора ЦК, нашумевшего в Батуми, по возвращению его в Москву состоялся долгий разговор с Андроповым. Секретарь ЦК вызвал подчиненного для объяснений. Что они там обсуждали, не известно было никому. Только вдруг доверенный человек Андропова посетил психоневрологический диспансер Минска, где изъял одну историю болезни.
Аппаратчики в ЦК заметили, что доверие Андропова к новому инструктору стало всеобъемлющим. Все его инициативы секретарь ЦК поддерживал. Ситуация в культуре СССР начала меняться на глазах. На экранах телевизоров замелькали новые певцы и композиторы, с полок сняли некогда отправленные туда фильмы, а журналы и издательства напечатали произведения авторов, которых прежде игнорировали. Поменялось руководство творческих союзов. В отношении творцов и исполнителей внедрили принцип: почести и деньги достаются тем, кто востребован народом, а не трется возле генералов от литературы, музыки и прочего художества. Лучшие таланты охотно выпускали за границу – пусть покажут загнивающим в своем капитализме буржуинам образцы советского искусства. Кое-кто не возвращался, но к такому в СССР относились удивительно спокойно. В публикациях на эту тему сообщали, как жили беглецы в Союзе. Удивительно, но получалось, что они отнюдь не бедствовали. Многие имели роскошные квартиры, отличную заплату, дачи и машины. Прочитав такое, труженики морщились: «С жиру бесятся, козлы!» Вдобавок, беглецов в редакциях не забывали, через год иль два к их судьбам возвращались, сообщая, как они устроились в «свободном мире». Получалось, перебежчики больше потеряли, чем нашли. Постепенно такие случаи прекратились. Зачем бежать? Хочешь год-другой выступать перед зарубежной публикой? Нет вопросов. Заработал там немало долларов и фунтов? Заплати налог и спи спокойно, потому что эти доллары никто не заберет. Положи их в банк (советский, разумеется) и сними со счета, сколько хочешь, если снова едешь за границу. Если вдруг понадобятся деньги в СССР, банк приобретет твою валюту за рубли по очень выгодному курсу. Накупил друзьям подарков за границей? На таможне их пропустят без вопросов, если предъявишь декларацию с вписанной
