Кирилл Кириллов - Земля Великого змея
Ромка оглянулся на корабли. С них заметили происходящее, но не тронулись с места. Вокруг площади и дальше лежала огромная отмель, сплошь утыканная заградительными сваями. Пока обойдут, на дамбе уже никого в живых не останется. Бросил взгляд назад, на вторую и третью роты, копошившиеся внизу у отбитых орудий. Схватил за ворот ближайшего испанца и заорал ему в ухо: «Беги вниз, скажи, чтоб шли на выручку», и стрелой слетел вниз. За ним горохом посыпались солдаты его батальона.
Он мчался вперед, не чуя под собой ног, не замечая, что забыл нацепить обратно снятый после боя за баррикаду щит. Сбоку за левым плечом вдогон застучали сапоги Мирослава. Поравнявшись с Ромкой, он мотнул головой, мол, все на месте, мы с тобой, и чуть поотстал, формируя привычный боевой порядок.
Впереди творилось неладное. Повылезавшие из лодок мешики длинными, похожими на алебарды крюками тянули с седел бешено отбивающихся рыцарей, подсекали ноги коням, кололи их копьями в не защищенные доспехами животы и шеи. Стянутых бросали в лодки и отвозили подальше от берега. Кортес и еще десятка полтора всадников, поставив лошадей крупами внутрь круга, рубились как черти, но справиться с наседающим врагом не могли.
Всадники пошли на прорыв, одновременно рванув с места. Топча не успевших убраться с дороги мешиков, они понеслись к рукотворному провалу, отделяющему площадь от дамбы. Несколько кабальерос слетели с коней, будто натолкнулись на невидимую преграду. Одна лошадь споткнулась о брошенное под ноги копье и кувырнулась через голову, подминая под себя всадника. Кортес получил копьем в бок, пошатнулся, но кираса сдержала удар.
Его гнедая кобыла с бешено выпученными глазами взмыла в воздух и приземлилась на край пролома передними ногами, засучила задними, пытаясь удержаться. Расшатанные кирпичи обвалились, и капитан-генерал, взмахнув руками, исчез в проломе. Оттуда, снизу, раздались торжествующие крики.
Не раздумывая, Ромка спрыгнул в кипящую воду, занося над головой меч. Прежде чем враги, облепившие долговязое тело Кортеса, как муравьи гусеницу, отшатнулись, несколько успели упасть с рассеченными головами, один — согнуться в три погибели, собирая выпущенные кишки. Еще один отлетел к стене, отброшенный молодецким пинком ноги. Мирослав ящерицей соскользнул по почти отвесному склону пролома и заметался между врагов, разя саблей и жаля коротким кинжалом. Еще несколько испанцев, сверкая обнаженными мечами, спрыгнули сверху, подняв фонтаны брызг. Кортес тоже не плошал: хватая за ноги, он валил мешиков в грязь и вис на ногах, не давая сопротивляться. Наконец в живых не осталось ни одного врага.
Победной музыкой над их головами загрохотали выстрелы, давая понять, что подоспела помощь. Ромка с Мирославом подсадили вывалянного в грязи капитан-генерала, потом вылезли сами. Огляделись. Дамба перед ними была сплошь залита испанской и мешикской кровью, истыкана дырами, ямами и провалами. Построить на ней баррикаду было решительно невозможно. А с той стороны этой полосы отчуждения уже собирались новые орды мешиков.
— Кто-нибудь спасся? — спросил Кортес дрогнувшим голосом.
— Из вашего отряда, сеньор капитан? — переспросил кто-то. — Человек пять. Остальные полегли или были захвачены живьем.
— Сорок пять христианских душ?
— Только кавалеристов, да пехотинцев еще не менее двадцати, — в голосе говорящего послышалась злая дрожь.
Кортес пошарил глазами по окружающим его людям и наткнулся на окровавленное, перекошенное лицо Олида.
— Но вы-то выжили.
— Да и вы выжили, сеньор командующий, — бросил дон Кристобаль и, опустив плечи, побрел обратно к полуразрушенной баррикаде. За ним потянулись остальные. Ромка и Мирослав помогли Кортесу утвердиться на ногах и, поддерживая его с двух сторон, повели следом. Капитан-генерал был подавлен. Таких потерь его армия еще не несла никогда.
С высот главного си, посвященного Уицлипочтли и Тескатлипока, раздавался гул огромного барабана, инструмента дьявольской мощи, слышного за две лиги. Его глухому подземному ритму вторили рога и флейты. На вершине чадили видные даже в свете дня костры. Едва заметные фигурки копошились наверху, сортируя пленников, что длинными колоннами тянулись по огромной лестнице на фоне белых стен. От тех, которых уже привели на верхнюю площадку, требовалось поклоняться стоявшим там статуям. Многим надели на головы уборы из перьев и заставили танцевать с какими-то веерами перед изваянием Уицлипочтли, а затем, после окончания танца, помещали спинами поверх узких камней и вырывали бьющиеся сердца, а тела сбрасывали по ступеням вниз. А внизу уже ждали их другие индейцы, отрезали руки и ноги, а с лиц сдирали кожу для последующей выделки. Лица вместе с бородами сохраняли для развлечения на празднествах, а мясо посыпали перцем чили — заготовляли для пиршеств.
Мешики съедали ноги и руки, сердца и кровь предлагали богам, туловище, животы и внутренности бросали ягуарам, пумам, ядовитым и неядовитым змеям, что находились в постройке для храмовых животных. Краем глаза следя за происходящим через высокое стрельчатое окно тронного зала, Куаутемок диктовал писцу указание, прихлебывая горячий шоколад:
— По всем селениям надлежит разослать гонцов со строгим приказом — немедленно покориться и отстать от союза с teules. В крупные же города надлежит взять им с собой руки и ноги, кожи с лиц вместе с бородами убитых пришельцев и головы убитых лошадей. Отправляться немедленно.
На корме «Сантьяго» израненный, перевязанный каким-то тряпьем Педро де Альварадо рассказывал, то и дело прикладываясь пересохшими губами к жестяному кубку с водой:
— Штурм сперва удался на славу. Несколькими ударами мы отогнали мешиков почти до самых ворот в городской стене. Но вдруг к нашим ногам покатились пять окровавленных голов испанцев из корпуса Кортеса, а мешики завыли: «Вот что стало с вашим Малинче и с Сандовалем; всех их мы истребили, а сейчас покончим и с вами!» Воспользовавшись нашим замешательством, они бросились в атаку, да с такой яростью, что пришлось отступать. Они гнали нас почти до самого нашего лагеря, и не будь удачной конной атаки, не поспей вовремя помощь от артиллерии… Не будь этих двух больших пушек, так и косивших неприятеля, несдобровать бы нам всем.
— Со мной произошла похожая история. Сперва успех, затем атаки мешиков, угрозы и брошенные шесть испанских голов, уверения касиков, что это головы Малинче и других капитанов. Как только непосредственная опасность миновала, я, передав командование капитану Луису Марину, примчался сюда. Вот какие дела, сеньор командир, вы наделали! Так-то вы использовали ваш опыт и так-то следили за исполнением ваших же собственных приказаний!
Кортес покачал головой, то ли соглашаясь с Сандовалем, то ли отгоняя назойливую муху. По щеке его скатилась крупная слеза.
— Сеньор Гонсало! Конечно, велики мои прегрешения, но есть мне и оправдание: я своевременно велел казначею Хулиану де Альдерете засыпать пролом. Но он не сделал этого, ибо мало искусен он в бою и послушании.
Альдерете[83], стоявший тут же, всплеснул руками:
— Побойтесь бога! Я не слышал такого приказания, к тому же моя забота — деньги, а не инженерные работы.
— Деньгами солдат с того света не вернешь! — взорвался не проронивший до того ни слова де Олид.
— Да вы… — вскочил на ноги Альварадо, шаря рукой по левому бедру.
На его руках повисли, успокаивая. Лицо Олида пошло красными пятнами. Но он даже не шевельнулся.
По лестнице влетел ординарец и, ни на кого не глядя, бросился прямо к Кортесу.
— Сеньор капитан, бригантины, которые мы считали погибшими, так как они напоролись на сваи и со всех сторон окружены были вражескими лодками, благополучно вернулись! Капитан де Лимпиас Карвахаль потерял слух в этом бою, говорят, от слишком большого напряжения, а все солдаты на этой бригантине храбро сражались и все были сильно изранены. А судно Хуана Харамильо мешики старались увести, набросив на борта множество канатов, но наши воины, стоя по грудь в воде, сумели отстоять корабль.
— Наконец-то хорошая новость, — устало проговорил Кортес. — Дон Педро, проследите, чтоб героев наградили золотом не меньше чем на триста песо.
Чуть успокоившийся Альварадо кивнул.
Переговариваясь вполголоса, капитаны поднялись и стали расходиться.
— Дон Кристобаль, — окликнул де Олида Кортес. — Останьтесь.
Капитан задержался. Кортес подошел и приобнял его за плечи:
— Экспедиция доставила несколько зараженных оспой тел из дальних селений. Нам остается только использовать старый план, поэтому сделайте так, чтоб эти тела оказались в как можно большем количестве районов города. Вы можете использовать корабли, требовать любой помощи от инженеров и распоряжаться всеми индейскими силами. Я могу на вас рассчитывать?
