Леонид Млечин - Самая большая тайна фюрера
Особое место в нацистской мифологии занимает строительство автобанов. И по сей день даже в нашей стране уверенно говорят, что именно Гитлер избавил страну от безработицы, начав строительство шоссейных дорог. В реальности нацистское руководство никогда не рассматривало строительство дорог как метод ликвидации безработицы. Проблема Германии состояла в том, что она боялась войны на два фронта, как это произошло в Первую мировую. Автобаны давали возможность быстро перебрасывать войска с одного фронта на другой. Гитлер поручил строительство дорог Фрицу Тодту, инженеру и старому члену партии. Тодт обещал фюреру, что после постройки автобанов триста тысяч солдат можно будет переместить с фронта на фронт за две ночи.
После прихода нацистов к власти безработица насчитывала те же четыре миллиона человек. Но у страны возникло ощущение, что проблема решена. Не осталось ни одного депутата рейхстага, ни одного журналиста, которые решились бы рассказать о реальном положении дел.
4 октября 1933 года появился «Имперский закон о главных редакторах», в котором газеты назывались «государственным средством просвещения и воспитания». Об информации как главной задаче прессы не было и речи. Много позже, 22 февраля 1942 года, вечером в «Волчьем логове» Гитлер сказал:
— Наша пресса в общем-то чудесная вещь. Закон о печати позаботился о том, чтобы народ оставался в неведении относительно разногласий в правительстве. Пресса существует не для этого.
«НОЧЬ ДЛИННЫХ НОЖЕЙ»— Погодите жениться, пока я не приду к власти, — говорил Гитлер своим сотрудникам.
Когда власть оказалась в руках нацистов, они стали осваивать новые должности и обогащаться. Штурмовики дали волю своим бандитским наклонностям, захватывая банки и магазины, взламывая квартиры, занимаясь грабежом. Штурмовики рангом повыше зарабатывали тем, что требовали выкуп за арестованных ими людей.
«Обогащение происходило с такой постыдной поспешностью, что просто дух захватывало, — вспоминал один из руководителей нацистов, вскоре бежавший из Германии. — Они захватывали виллы, резиденции, жемчужные ожерелья, антиквариат, персидские ковры, картины, автомобили, шампанское, фабрики.
Откуда у них брались деньги? Ведь еще недавно эти люди были бедны как церковные крысы и сидели по уши в долгах. Теперь они получали должности. На них сыпались всевозможные чины, они получали акции, им давали кредиты, которые не надо было возвращать. Каждому банку, каждому предприятию нужен был свой человек в партии — как гарантия безопасности».
Гитлеру жаловались, что партийный аппарат и штурмовики беззастенчиво набивают себе карманы.
— А как же иначе исполнить справедливые требования моих соратников по партии и возместить ущерб, понесенный ими за годы нашей нечеловеческой борьбы? — отвечал Гитлер. — Может быть, лучше просто выпустить штурмовиков на улицы? Я могу это сделать. Это была бы настоящая революция, недельки на две, с кровопролитием… Однако я отказался от революции — ради вашего мещанского спокойствия. Но мы должны это чем-то компенсировать моим соратникам по партии. Они этого требуют. Они боролись за то, чтобы просто выбраться из грязи. — Гитлер перешел на крик: — Господа хотят, чтобы мы вытащили их телегу из грязи, а потом отправились по домам с пустыми руками! Тогда они были бы довольны… Какой же я глава правительства, если мои люди еще не заняли всех постов? Да эти господа должны радоваться, что здесь не Россия и их пока не расстреливают!
Первые месяцы после взятия власти были лучшим временем для штурмовиков. Начальник штаба штурмовых отрядов Эрнст Рём постоянно появлялся на всех публичных церемониях рядом с фюрером. Он вновь был нужен Гитлеру для тотального давления на его врагов, потому что президент Гинденбург и его аристократически-высокомерное окружение мешали фюреру получить всю власть. День рождения Рёма, 28 ноября, в 1933 году отмечался как общенациональный праздник.
Рём вел себя с Гитлером уверенно и твердо. Один из сотрудников вице-канцлера Франца фон Папена вспоминал, как он, находясь в приемной Гитлера в имперской канцелярии, услышал перебранку в кабинете фюрера. Он спросил адъютанта Гитлера Брюкнера:
— Кто это там? Да они, похоже, убивают друг друга?
— В кабинете Рём, — ответил Брюкнер. — Он пытается заставить шефа пойти к президенту и что-то от него получить.
Через тонкую дверь можно было слышать голос Гитлера:
— Я не могу этого сделать! Ты требуешь от меня невозможного!
Но потом Гитлер вынужден был пойти к президенту. Он уговорил Гинденбурга назначить руководителя штурмовых отрядов министром без портфеля. Это случилось 1 декабря 1933 года. Заодно Гитлер включил в правительство и своего заместителя по партии Рудольфа Гесса.
Накануне нового года главный партийный орган газета «Фёлькишер беобахтер» опубликовала письмо Гитлера Рёму:
«Когда я назначил Вас, мой дорогой начальник штаба, на Ваш нынешний пост, штурмовые отряды находились в состоянии глубокого кризиса. Ваша заслуга состоит в том, что за несколько лет вы превратили СА в политический инструмент такой силы, что в борьбе с марксистами за власть я смог одержать победу.
Теперь, когда заканчивается год национально-социалистической революции, я хочу поблагодарить вас, мой дорогой Эрнст Рём, за Вашу службу национально-социалистическому движению и немецкому народу и подчеркнуть, насколько я благодарен судьбе за привилегию называть таких людей, как Вы, своими друзьями и товарищами по оружию».
Это письмо было предупреждением: кто критикует Рёма, критикует фюрера. После прихода нацистов к власти Рём становится вторым человеком после Гитлера. Иногда даже казалось, что у партии два вождя. В распоряжении Рема четырехмиллионная армия штурмовиков, а вооруженные силы — рейхсвер — составляли всего сто тысяч. Рём военизировал штурмовые отряды. В апреле 1931 года поручил Георгу Беллю создать внутри СА собственную разведку. Безработные, вступая в СА, получали общежитие, их бесплатно кормили и одевали.
Карл Эрнст был избран в рейхстаг и стал начальником штурмовых отрядов в Берлине и Бранденбурге. Геринг назвал его «любимым штурмовиком фюрера» — к удивлению многих в партии, кто считал Эрнста аморальным типом. Рём и Эрнст не скрывали своих любовных отношений, они продемонстрировали свои чувства даже на приеме в турецком посольстве в октябре 1933 года.
Вскоре протеже Геринга стал актер и режиссер Густав Грюндгенс. Вокруг него собиралась гомосексуальная публика. Геринг покровительственно говорил артисту, которого поставил во главе прусских государственных театров:
— Ставьте пьесы, которые хотите. Журналистов, которым не понравится премьера, я прикажу арестовать.
Рём чувствовал себя настолько уверенно, что пожелал подчинить себе армию. Этого Гитлер не хотел. Ему не нравилось, что начальник штаба штурмовых отрядов вышел из повиновения. Рём жаловался близкому человеку, что из-за своей уязвимости «полностью попал в руки Гитлера, и это ужасно, потому что я утерял самостоятельность. И это ведь мы собственными руками сделали его таким, каким он стал». Начальник штаба штурмовых отрядов восстал против этой зависимости.
Герман Раушнинг расказывал, как он встретился с Рёмом в ресторане «Кемпински», где начальник штаба СА завтракал. Рём был зол и говорил, что национально-социалистическая революция утратила смысл, при этом он саркастически ухмылялся:
— Снова мы оказались на побегушках у генералов.
Рём выпил несколько бокалов вина. Шрамы на его лице побагровели от возбуждения.
— Адольф стал пижоном, даже фрак на себя напялил. Возится с реакционерами. Старые товарищи ему уже не подходят. Натащил сюда всяких генералов из Восточной Пруссии. Нам не нужно возрождение старой кайзеровской армии. Революционеры мы или нет? Нам нужно что-то совершенно новое, вроде народного ополчения времен Французской революции. Новая дисциплина. Новые организационные принципы. От генералов новых идей не дождешься. Из старых прусских служак не создать революционную армию. Все эти генералы — старые козлы. Новой войны им не выиграть…
«Однажды я заехал в штаб штурмовых отрядов, — вспоминал Эрнст Ханфштенгль. — Я увидел роскошно обставленное помещение: гобелены, дорогие картины, восхитительные хрустальные зеркала, пышные ковры. Выглядело это как публичный дом для миллионеров. Дверь главного зала распахнулась. И оттуда, шатаясь, появился Рём с сигарой в руке».
Рём разразился потоком проклятий и угроз в адрес главной фигуры в военном министерстве генерала Вальтера фон Рейхенау:
— Скажите этому вашему дружку, что он — свинья! А Гитлер на его стороне, и он ничего не делает. Только угрожает мне и штурмовым отрядам. Я это вижу…
Рём приказал своим подчиненным докладывать о «любом враждебном акте в отношении СА». На встрече с руководителями штурмовых отрядов Рём заявил:
